Застава
Шрифт:
– Братцы, держу пари, именно они избраны, – вдруг произнёс Тур.
– С чего ты взял? – неуверенно спросил Ворон.
– Письмо находилось в каталоге «отправленные», – слова одно за другим отлипали от тонких губ.
– Да, отправлено месяц назад, – подтвердил хакер.
– Его просили назначить депутатов.
В серверной на мгновение стало совершенно тихо.
– Тур, по-моему, ты вчера слишком перенервничал из-за меня, – Ворон сделал попытку ослабить натянутую тетиву невероятной догадки, но было поздно: стрела со свистом ринулась вперёд и угодила в цель.
Подскочил
– Не его просили, а Пятницу! Он – номер два. Он проводник её голоса, медиум! Ворон, подключи Интернет. Подключи! Я проверю.
– Что ты проверишь? – программист выхватил из-под рук младшего брата клавиатуру.
– Выборы состоялись в прошлое воскресение в нескольких областях! Я читал в газете. Я помню список фамилий. Он совпадает с файлом!
– Слушайте, братцы, – Ворон растерялся, – мы же на пустом месте гипотезу построили.
– Не на пустом месте, а на информационном поле Мира! – разбушевался Лис. – Пусти меня в Интернет!
Ворону ничего не оставалось, как установить связь с провайдером и освободить брату место за компьютером.
Щелчки клавиш напоминали барабанную дробь солдатского оркестра. Паузы ожидания Лис заполнял собственным ритмом, воспроизводимым костяшками пальцев.
– Уймись, малыш, – обронил Тур через плечо.
– Извини… – автоматически отозвался юноша. – Есть! Точно! Я же говорил, фамилии те же самые, помеченные!
Лис победно встал перед близнецами.
– Вот вам и лакокрасочные отходы, – пробормотал Ворон. – Чёрт подери. Зачем ей в политику-то понадобилось соваться?
– Ей? – переспросил Тур.
Лис вобрал в грудь побольше воздуха, но, увидав растерянные лица старших братьев, шумно выдохнул заготовленную речь.
– Я думаю, Бер ловко водит нас за нос, – заявил хакер. – Всё это просто нереально.
– И мы – нереально? – всё-таки высказался Лис. – Мы – рождённые смертью, получившие вторую жизнь на том свете. Вы же поверили. Я чувствую, вы поверили!
– Не исключаю, что тут и кроется наша ошибка, – Тур опустил взгляд в пол.
– Струсили, да? – вырвалось у Лиса.
– Эй, полегче! – предупредил Ворон, и в чёрных зрачках прокатился огненный сполох.
Предупреждение не произвело на Лиса должного впечатления.
– Пятница устроила свой мир по ту сторону живых и, обретя силу, открыла двери этого света, – словесный вихрь раскручивался с каждой секундой. – Я говорил, что такое рано или поздно случится. Она управляет через Бера. Вы видите? Управляет на уровне государственной власти! Вы представляете, что она может натворить? Мы усмотрели крошечную частичку айсберга. Подумайте о масштабах всей глыбы! Диоксины, наркотики, телевидение, диктовка государственных законов! Она поставила себе цель уничтожить человечество!
– Лис, успокойся и проверни назад всё, что ты изложил, – Тур скрестил руки на груди, крепко сжав в кулаки похолодевшие ладони. – Увидав один единственный список, источник, смысл и назначение которого нам не известны, ты выстроил глобальную теорию катастрофы. Это нормально?
– Ты первый сказал про назначение в выборные органы власти! – парировал Лис. – И, кстати, был абсолютно прав. Я чувствую!
– Так. Стоп. Доказательства на чувствах не строятся, – решительно перебил Ворон. – И вообще: нам какое дело, кого и как выбирают в Думу или куда-там-ещё. Умные люди давно знают, что игра в демократию во всём мире ведётся по правилам диктатуры олигархов.
– Что значит «какое дело»?! – юноша задохнулся от возмущения. – Мы остановить это обязаны!
Ворон тяжело опустился в кресло и прикрыл рукой глаза.
– «Взвейтесь кострами, синие ночи». Тебе только пионерского галстука не хватает. Хотя ты даже в пионерах побывать не успел, и спасибо за то Перестройке. Так что иди-ка на кухню. Ты ещё не завтракал. Запеканка в микроволновке тебя с утра дожидается.
– Ну нет, – Лис оскалился как заправская лисица. – Так просто вы от меня не отделаетесь.
– Уймись, – Ворон повысил голос. – У меня уже голова трещит по всем швам. Тур, оставь, – он вяло повёл плечом, когда ладонь брата опустилась на основание затылка. – Обычное дело. Вчера этот клетчатый ковёр и розовое солнце. Сегодня Лис на любимой трибуне…
Тур вздрогнул всем телом.
– Ворон, какое солнце?
Сквозь тёмные стёкла очков лениво шевелился кофейно-пасмурный день. Искусственные краски размазали площадку пустой парковки, лысую аллею и силуэты людей, время от времени возникавшие на крыльце клиники. У подъезда с визгом затормозила «скорая». За белой дверцей с красным крестом находилась чья-то беда, безмерно далёкая, не вызывающая ни малейших эмоций. Беда из маленького чужого мира, наглухо запертого от посторонних глаз и ушей, и потому одинокого в своих страданиях.
Ворон проводил безучастным взглядом носилки под полотнищем белой простыни и отвернулся.
Природа разделила сущее на мёртвое и живое. Человеку эта градация показалась чрезмерно крупной, и из-под практичного ножа государственности появились социальные слои.
Ворон усмехнулся своему настроению, однако мысли продолжали течь в заданном русле.
Сытый голодному не товарищ. Зато голодные могут ощутимо встряхнуть жирующие классы, о чём неоднократно напоминает история. Могут. Но лишь когда объединятся в стаю, общину, коллектив, партию. И дабы этого не произошло, каждый социальный слой тщательно разделён на элементы, а каждый элемент, в свою очередь, надёжно упакован в фантик индивидуализма. Как конфетки в пакете: фантик необходим, чтобы конфетки невзначай не слиплись. Разделяй и властвуй. Старо, как мир.
Образ конфет, охваченных революционным бунтом, вызвал у Ворона тихий смешок. Занесло, не иначе. Вспомнились рассуждения Лиса о дереве и корнях, и он забавы ради мысленно пририсовал каждой конфетке длинные корни. Неожиданно картинка преобразовалась, и на аллегорической сцене появился мощный конгломерат, бурлящий и неуёмный, как вулканическая лава.
Приближение близнеца Ворон почуял затылком. Согнать усмешку с лица он не успел, и подошедший Тур вопросительно поднял бровь.
– Что тебя развеселило? – мрачно осведомился он.