Застенец 3
Шрифт:
Пальцы свободной руки вытянулись сами собой, наполняясь остатками силы. Я понимал, чтобы создать новое и вместе с тем сохранить старое — дара не хватит. Поэтому форма Умиротворения рассыпалась за мгновение до того, как на мага обрушился Огненный рой. То самое заклинание, подсмотренное у Романова на Ристалище.
И еще я осознал, что впервые за все время сотворил нечто, не используя привычных костылей в виде форм и каких-то уловок. Я создал заклинание в голове и тут же применил его на противника.
Сотня крошечных огненных живых угольков устремилась к незнакомцу
Он умер быстро, за считаные секунды, сжигаемый одновременно снаружи и изнутри. Угольки словно живой рой прогрызли себе путь к жизненно важным органам. Последнее, что успел сделать маг — поднять руку с длинным кривым ногтем и показать на меня. А затем глухо завалился на землю.
И тогда все завертелось вокруг с невероятной быстротой. Рухнул рядом Бабичев, вскрикнув при падении, двинулись на нас ожившие Медузы, завалился на спину попятившийся Филимонов, стал сыпать вокруг заклинаниями Извольский.
Я понимал, что мы не успеем ничего сделать, физически. Точечно разобраться с несколькими десятками Медуз в довольно ограниченный промежуток времени — занятие непростое. Для нас сейчас — невыполнимое.
И когда надежда почти иссякла, с неба стали падать сгустки лавы, поражая Медуз. По коже пробежали мурашки и отнюдь не из-за дождя. Я впервые в жизни видел Небесный огонь, действовавший на столь ограниченном пространстве. Да что там, именно КОНТРОЛИРУЕМЫЙ Небесный огонь, когда маг не просто извлек из себя чудовищную в собственном разрушении силу, а направил ее точечно.
Я повернулся к выходу из двора и увидел там Максутова. Надо же, как он быстро прибежал. Видимо, мы все-таки переоценили того незнакомца, поставившего Заслон слишком близко.
Игорь Вениаминович широким шагом прошел мимо нас, даже не взглянув на мокрых и обессилевших лицеистов. Его путь лежал к все еще дымящемуся трупу иномирного мага. Подойдя, Максутов вскинул руку с заготовленным заклинаниями, и оставшиеся от мага и без того жалкие останки запылали жутким белым пламенем. Огнем, в котором сгорали даже кости.
После Его Высокопревосходительство осторожно присел рядом с трупом, игнорируя мерзкий тошнотворный запах, и вытащил из праха внушительных размеров сульфар. Таких больших я никогда не видел. Судя по всему, Максутов собирался забрать его. Ну, или изъять в пользу Короны. Как еще называются эти относительно честные методы экспроприации драгоценных минералов?
Но путь Игорю Вениаминовичу преградил я.
— Этой мой сульфар, Ваше Превосходительство. Я убил этого человека.
— Не человека, — отрезал Максутов. — И поверь, Николай, будет лучше, если сульфар останется у нас.
Кого имел в виду Игорь Вениаминович, используя загадочное местоимение «нас», я спрашивать не стал. Разве что сильнее сжал зубы.
— Этот сульфар мой! По закону!
Максутов молчал несколько секунд, но после все же положил его мне в руку.
— Ваше Превосходительство,
— Неважно, — коротко ответил Игорь Вениаминович. — Юнкеры, соберите сульфары с Медуз и быстро в дирижабль. Мы возвращаемся.
На мгновение мне даже захотелось сказать Максутову что-то дерзкое. К примеру, потому, что он прошел мимо помятого племянника и не поинтересовался его самочувствием.
Но делать я этого, конечно, не стал бы. Даже когда Максутов находился в хорошем расположении духа. Сейчас же Его Превосходительство был невероятно зол.
Глава 4
Из хороших новостей — на обратном пути нас все-таки покормили. Индюшатиной в каком-то пряном, но весьма вкусном соусе, вареной гречкой на гарнир, установленными на стол мясной тарелкой и соленьями. После принесли чай с самодельными пряниками. Как по мне, немного скромно для царской кухни, но мы ели так, что только за ушами хрустело. Оказалось, пережитый стресс очень хорошо заедается.
Разговаривать о произошедшем Максутов нам запретил. Вообще! Даже между собой. Оттого в воздухе висело колоссальное напряжение, которое лично я ощущал. Лицеисты смотрели в с любопытством окно, на Застенье, и делали вид, что ничего особенного не произошло.
Ну да, просто оказалось, что в ином мире тоже есть люди. Собственно, почему и нет? Разумные существа, вроде тех же домовых или кьярдов, встречаются. Частая ошибка, когда человек начинает ощущать себя венцом эволюции.
В общем, у меня возникло много вопросов. И нежелание Его Превосходительства говорить на эту тему еще больше подначивало их кому-нибудь задать.
Однако вскоре показалась Самара. С огромным частным сектором на окраинах, заводской зоне в Кировском и Промышленном районах, двумя пульсирующими артериями этого масштабного организма в виде Московского Шоссе и Ново-Садовой, множеством крошечных точек на волге — паромов и катеров.
Мы пролетели высоко над городом и только ближе к Железнодорожному району стали снижаться. Забавно, но посреди миллионника крохотный островок магов выглядел как декорации к историческому фильму. Словно все это было ненастоящим.
Уже когда мы зависли над верфью и устремились вниз, Максутов вновь обратился к нам:
— Господа юнкеры, надеюсь на вашу сознательность, но все же повторю еще раз. О случившемся никто не должен знать. Ни родные, ни близкие, ни друзья. Даже между собой вам запрещено разговаривать. Это необходимо, чтобы мы не приняли ответных мер. И кстати, каждому из вас полагается по три сульфара с Медуз в качестве поощрения. Налог за полученные сульфары на этот раз вам платить не придется.
Игорь Вениаминович говорил, а я смотрел на него и не узнавал этого властного и решительного человека. Нет, Максутов всегда был, как у нас принято говорить, альфа-самцом. Однако после недавних событий я подумал, что мы с ним на одной волне. Блин, да что же это за незнакомец такой, заставивший Его Превосходительство так собраться! Любопытство лишь все больше усиливалось. Я точно должен все узнать!