Застенец
Шрифт:
– Ну, кроме Бабичева я видел только еще одного, работал у моего отца погодником. Специализировался на выращивании клубники. У нас самая крупная в имении была. Но как маг был почти нулевка, на седьмой ранг еле сдал. Даже Кистеня сотворить не мог. Однако какая у него вырастала клубника…
– Так, стоять, а почему на тебя Шарм не действует?
Вместо ответа Горчаков расстегнул ворот мундира, выудил наружу несколько камней на тонкой тесьме и выбрал один из них.
– Защита от любого влияние на сознание. Понятно, что до определенного уровня. Но на Бабичева хватает.
– Хорошо, а что тогда со мной? Почему я тут не бьюсь в экстазе?
– Ты – погрешность. При использовании каждого заклинания есть люди с повышенной сопротивляемостью к нему. Не знаю, если честно, от чего это зависит. Но если ты оглядишь трибуны, то заметишь – не все воспринимают Бабичева на ура.
Я последовал совету друга и действительно увидел несколько «паршивых овец» в общем стаде. Они выглядели, как ботаники на самой отвязной вечеринке года. То есть, явно недоумевали, зачем сюда пришли. Среди простолюдинов ими оказались толстая дородная бабища, сухонький дед и жилистый высокий мужик.
Забавно, что на трибуне напротив, взглядом я наткнулся на моложавого мужчину лет сорока в скромной и небогатой одежде. Видимо, дворянин, работавший каким-нибудь чиновником средней руки. На жизнь хватает, но не более. Он, заметив мой пристальный взгляд, тот почему-то виновато улыбнулся, будто стесняясь своей особенности и приподнял над головой шляпу с узкими полями. Я улыбнулся в ответ и повторил его жест, коснувшись фуражки.
– Но не будем затягивать. У нас сегодня несколько претендентов. Итак, Граф Шереметьев Александр Иванович, маг пятого ранга, бросил вызов Его Высокородию Булько Тарасу Никифоровичу, магу четвертого ранга.
Не знаю, какая кошка пробежала между претендентами, но глядели они друг на друга, как кровные враги. По мне, тут все было довольно очевидно. Ранги все-таки должны решать. Поэтому я оглядел тщедушного старика Шереметьева и мысленно сделал ставку на здорового и толстого Булько, мужчину не старше тридцати в гражданском мундире.
– Сходитесь, господа.
Противники приблизились, гневно сверля друг друга взглядами, а Бабичев тем временем что-то негромко им говорил. После чего вскинул руку и крикнул.
– Расходимся!
Маги развернулись и стали почти одновременно вышагивать, удаляясь от конферансье. Тот, впрочем, тоже поспешил убраться в сторону, чтобы не попасть под дружеский огонь.
Я насчитал пятнадцать шагов, когда претенденты почти одновременно развернулись. Шереметьев сделал это чуть быстрее и стал создавать заклинание. Булько, пусть и с некоторым опозданием, но занялся тем же. Что самое забавное, творили они одно и то же – Кольчугу.
В принципе, вполне логично. Надо в первую очередь обезопасить себя, а потом уже заниматься смертоубийством. Ну, или попыткой покалечить противника. Я прикинул арсенал пятого и четвертого ранга. Там много чего можно показать интересного. Так и произошло.
Первым ударил Шереметьев. Земля вокруг Булько вздыбилась, а самого здоровяка отбросило прочь. Я изумленно раскрыл рот – о таком заклинании в самоучителе не писали.
– Что это? – торопливо шепнул я Горчакову.
– Баллиста, – не отрывая взгляда от арены, ответил тот. – Похожее на Кистень, только площадь воздействия больше. Но Кольчуга должна справиться.
Так и получилось. Булько поднимался, по ходу создавая форму, а уже оказавшись на ногах, выбросил вперед руку. Нечто невидимое стало ее продолжением. Оно с ужасающим свистом рассекло воздух и ударилось о защиту Шереметьева. Старик едва покачнулся, но остался на ногах. Правда, ненадолго.
Его Высокородие дернул рукой, и граф, связанный невидимой силой, рухнул на спину, словно ему сделали подсечку, и заскользил по земле к претенденту.
– Плеть? – спросил я у Горчакова.
– Она самая, – чуть слышно ответил Илья. Казалось, он даже дышать перестал.
И тогда я увидел в деле опытного мага. Много ли найдется умельцев, которые в таком положении, когда тебя волокут, смогут создать заклинание? Шереметьев справился.
Вообще Тесак шестого ранга применялся исключительно для пробития препятствий. К примеру, мог сделать лаз в кирпичной стене. Я читал, что в первые годы после прихода магии им широко пользовались во время осад.
Но сейчас Шереметьев применил тесак по иному назначению. Он отсек Плеть, перекатился и тут же поднялся. Довольно резво для такого старичка. И именно теперь я понял, кто победит.
Да, Шереметьев был слабее в потенциале. В его арсенале имелось меньше заклинаний. Однако по его движениям я понял, что граф находится в превосходной физической форме. Что даже удивительно. А Булько был все же тяжеловат. Лишний вес сказывался.
Шереметьев помчался к противнику, словно молодой мальчишка, на ходу уворачиваясь от Кистеней. Лишь последний попал в него, заставив остановиться. Однако Кольчуга выдержала. И тогда старик применил Громовой шаг.
Земля взорвалась под Булько и тот вновь опрокинулся навзничь. Только на этот раз даже не предприняв попытку встать. Шереметьев создал форму, уже готовясь нанести решительный удар, когда над ареной взметнулся белый платок. Кто-то из секундантов Его Высокородия решил не ждать, чем закончится поединок. И по моему мнению, был решительно прав.
– У нас есть первый победитель! – взревел Бабичев, подскакивая к Шереметьеву и на всякий случай хватая его за руку. Чтобы ненароком не применил что-нибудь.
Я даже удивился, что конферансье возник будто из ниоткуда. Вот его не было и вдруг появился. Магия или я что-то прозевал?
Зрители встретили победителя неистовым ревом. Что-то мне начинало казаться, что дело тут совсем не в Шарме. Точнее, не только в нем. Просто именно здесь все наносное, ненужное, вся эта аристократическая шелуха слетела прочь, явив миру истинное лицо дворянства. Действительно, ничего не изменилось со времен Рима. Все та же жажда крови и зрелищ.
Кстати, о крови, она была. Я не понял, что именно случилось, но лицо Булько оказалось залито юшкой. Несколько лекарей сорвались с места, оказавшись среди пострадавших. И я рассмотрел свою знакомую.