Затаившаяся змея
Шрифт:
Криспин достал из кошелька ключ. Как можно тише он поднялся по лестнице, стараясь избегать скрипучих ступеней. Джек молча следовал за ним. Если уж в чем этот парень и преуспел, так это в умении таиться.
Криспин достал ключ, но тот выскользнул у него из пальцев и звякнул об пол. Криспин, сморщившись, повернулся к Джеку, и они оба застыли, ожидая, что тени оживут и бросятся на них. Когда же ничего не случилось, Криспин опустился на колени и, ругаясь себе под нос, стал шарить в темноте
Одного взгляда на груду соломы в углу было достаточно, чтобы понять — реликварий лежит на прежнем месте. Криспин направился прямиком к очагу. Торф прогорел до золы, но все еще источал тепло. Встав на одно колено, Криспин сунул руку в огневую коробку, провел пальцами по выступу, а затем полез в очаг, изогнувшись, вытягиваясь. Торфяные уголья поджаривали спину и душили клубами дыма и взметнувшимся пеплом. Пальцы скребли по кирпичам, а внутри медленно нарастала паника.
Все напрасно. Венец исчез.
Глава 20
— А не мог он сгореть?
Оттолкнув Криспина, Джек поискал сам и даже не заметил, как у него загорелся плащ.
Криспин вытащил парня из очага и затоптал огонь.
— Никому не поможет, если ты сгоришь. — Он сел на пол. — Кто-то его унес. Кто знал, что Терновый венец у меня?
— Вы. Я. Те девушки. Шериф. Кто еще?
— Кто еще? Никто. Кто мог догадаться?
Джек вскочил.
— Аббат Николас! Он догадался.
— Да, но он не стал бы его красть, не стал бы и подсылать кого-нибудь. Кто еще? Помоги мне, Джек.
— Не могу… больше никто о нем не знал. Ни мастер Гилберт, ни мистрис Элеонора не угадали бы, где тайник.
— Верно. Венец был спрятан. Только доведенный до отчаяния человек…
Доведенные до отчаяния люди. Кровь Господня!
Криспин встал и направился к двери, потом остановился. Если он задержится, проверяя свою догадку, Гилберт и Элеонора подвергнутся опасности.
— Джек, мне нужно, чтобы ты пошел в «Голову короля».
— Зачем это?
— Там живут французы. Мне нужно, чтобы ты за ними проследил. Хотя, может быть, уже слишком поздно.
— Понятно, хозяин. Это они унесли Венец?
— Это лишь догадка. Но их таинственный четвертый компаньон вполне мог рассказать им обо мне. Они мог ли прийти сюда для разговора и сами обнаружили Beнец. Во всяком случае, я не могу отбросить эту возможность, не проверив. Последи за ними, Джек. Не выпускай их из виду.
— А где будете вы?
Криспин обвел взглядом свою каморку. Увидит ли он ее еще когда-нибудь?
— Если повезет, то не в Ньюгейте. И в «Кабаньем клыке» я не останусь. Я уже и так причинил им столько неприятностей. — Он провел пальцем по рукояти кинжала, лаская ее гладкую поверхность. — Ты найдешь меня в «Чертополохе».
Джек уже двинулся к двери, но Криспин схватил его за плечо.
— Джек, если меня арестуют, не оставайся здесь. Уходи. Уходи из Лондона.
Криспин никогда не видел у Джека такого трагического лица. Он и сам прикусил губы, чтобы не выдать обуревавшие его чувства.
— Уйти из Лондона? Да куда же я пойду?
— Не знаю. Ты смышленый парень, справишься.
— Но, хозяин, я никогда вас не брошу.
— Джек, если меня арестуют, некого будет бросать. Тебе придется самому о себе заботиться.
— Ноя вас не покину. Я не дам вам умереть в одиночестве.
Глаза Джека наполнились слезами. Две крупные слезы скатились по грязным щекам.
Криспин закрыл глаза и ругнулся.
— Не надо, Джек. У нас нет времени. Просто пообещай мне, что ты покинешь Лондон. Это приказ!
— Я не дам такого обещания!
Он стряхнул с плеча руку Криспина и бегом кинулся вниз по лестнице.
Криспин тыльной стороной ладони вытер глаза и с судорожным вздохом отвернулся от двери. Взял сумку курьера с двумя ящичками и повесил на плечо. Поспешно спустился вниз, надеясь еще увидеть Джека в последний раз, но мальчишка оказался чересчур проворным. На улице, погруженной в серо-голубой сумрак, не было никого и ничего, кроме серебристых отблесков луны в лужах.
Криспин спросил себя, как он оказался в такой ситуации, не его ли грехи тому виной. Набожным он не был: по чести говоря, чаще всего его молитвы превращались в обращенные к Всевышнему кощунственные тирады, — но, подняв взор к небу и подумав о том, что хранилось в ящике, который сейчас лежал в курьерской сумке, висевшей на плече, Криспин в который уже раз спросил себя: «Почему я?»
Почему он снова и снова нарывается на неприятности? Он всегда думает, что поступает правильно, а получается наоборот. Разве в этот раз он не пытался помочь Ричарду? Неужели его намерение было недостаточно добрым, сердце недостаточно чистым?
Криспин остановился, когда завернул за угол и увидел «Кабаний клык». Дом замер во мраке, в окнах было темно, если не считать пробивавшегося сквозь ставни слабого мерцания свечи и огня в очаге. Криспин сглотнул комок в горле.
«Что ж, я хорошо пожил. Не могу сказать, что я выиграл эту гонку, но и не проиграл».
Поправив сумку курьера, он устремился прямо к двери. Она не была заперта, поэтому Криспин открыл ее и вошел. К нему повернулись четыре бледных лица. Поднялся только Уинком.