Затаившееся во времени. В двух временах. Том 1
Шрифт:
– Подожди. То есть все наместники – это твои личины? Твоя поделенная искра и частички твоей проклятой души в чужих телах?
– Верно.
– Но теперь-то твоя искра закончила делиться или в любой момент она может создать из тебя еще личности?
– Это сложный процесс. Сейчас я не буду вдаваться в подробности. Скажу лишь, что да, слоиться одна искра может до бесконечности, ей главное захватывать в каждое новое тело хоть капельку души. Но я стараюсь держать себя в руках, потому и не спешу лечить себя искрой. Каждое использование искры опасно. Ведь это очень хитрый разум и в каждой личине он проявляется иначе.
– А если бы
Дагерти вздохнул:
– Одна из его личин, та, что была бы ближе всех по характеру к твоему покойному другу, точно так же, как и я, молила бы сейчас богов о смерти.
– Фредрик был сильным магом, он смог бы перебороть искру.
– Тебе хочется верить в друга, но я тоже был не слабым магом, и то мои черные силы просто бурлили. А теперь вспомни свет своего друга и преврати его во тьму. Если бы Фредрику и удалось удержать себя единым, то было бы еще хуже. Искра сконцентрировалась бы в одной голове, испепелила бы его настоящую личность и превратила бы его в уничтожителя. Так что Адент поступил верно.
Карнелий чувствовал себя отвратительно, мысли его были о том, что Фреда больше не существовало во вселенной, но вслух он сказал нечто иное:
– Я не могу понять… – Голос был совсем тихим, Дагерти пришлось прислушиваться. – Ты начинал с того, что Адент не заслуживает нашей веры, а теперь говоришь, что он поступил правильно. – Карнелий отрицательно покачал головой. Как уничтожение Фредрика могло быть верным решением? Да лучше бы его друг стал злом! Так в душе кричал Карнелий, но внешне он выглядел уставшим и притихшим.
– Фавластас хотел, чтобы Фредрик сам уничтожил всех друзей и близких. Настоящая личина Фредрика не выдержала бы, страдала бы, а темные были бы заодно с Фавластасом. Но Адент этого не сделал, поэтому он поступил верно. Но он отправил всех жителей Непоколебимого за врата. Всех! А не только тех, кого стоило. И потом, я говорил о слепой вере в высшие силы. Именно эти силы изначально позволили мне и Фредрику оказаться в аданее. Дальше – всего лишь последствия.
– Но подожди… – Карнелий поднял руку и попытался разобраться. – Почему ты так уверен, что твой народ отправили за врата из-за твоей искры? Это же бред. В этом нет ни капли логики. Врата создали ангелы. Они бы не стали творить такое просто так. Если бы проблема была лишь в тебе, то ты и твои личины были бы единственными, кто был бы заперт. Хотя небеса могли бы тебя и твои личины просто испепелить. Вместо этого небеса создают врата и запирают за них всех, кроме твоей самой опасной личины – Фавластаса. Кажется, ты и сам не знаешь, зачем были созданы врата. Или есть еще причина, о которой ты просто не хочешь мне говорить? Твоя тайна не имеет отношения к искре, ведь так?
Дагерти все это время лишь мрачно смотрел на Карнелия. Он и не собирался ничего говорить, но явно задумался над словами барона. Какое-то время в тоннеле было тихо, а потом Карнелий вдруг сорвался с места и подбежал к люку.
– Свет! – воскликнул он, указав в небо.
– Где? – Дагерти сосредоточился на люке и тоже увидел, как промелькнул луч. Потом послышался знакомый свист. – О боги! – Наместник вскочил на ноги. – Скорее наверх, Карнелий!
Они выбрались наружу, утопая в почерневшем в сумерках снегу.
– Корабль! – Дагерти восхищенно указал в небо, где плавно и красиво плыло огромное воздушное судно. Оно было больше кораблей Непоколебимого раза в два, и крылья у него были не черные, а белые. А сзади – огромный винт, словно ему нужно было покорять подводный мир, а не прорезать облака. Множество ярких прожекторов блуждали по снежным покровам, заливая все вокруг приятным золотым светом. Сверху доносилась музыка, необычная для слуха Карнелия и Дагерти.
– Стойте! – крикнул барон. – Стойте, остановитесь! Мы здесь! Остановитесь!
Он кричал, срывая голос до хрипа, и бежал в свет прожекторов.
Дагерти напряженно и вместе с тем растерянно смотрел на корабли. Он знал, что подобные суда могли делать, вернее, что подобные корабли могли делать в его времени. А эти, в будущем, были способны на большее, и это было опасно. Но также наместник отлично понимал, что Карнелий был прав. Выбор-то небольшой. Либо умереть в снегах, либо рискнуть.
– Остановитесь! – все кричал Карнелий.
Дагерти в последний раз неуверенно взглянул на корабль, а затем на свои ладони. После чего зажег два магических шара и бросил их в небо. Они, подобно фейерверкам, взорвались недалеко от судна, осыпая черное небо серебристыми лучами. Карнелий перестал кричать и обернулся на Дагерти, тот лишь кивнул ему. Корабль начал снижаться и разворачиваться. Добро пожаловать в будущее.
Кабинет Эдварда и Мэй был одним из самых небольших в центральном отделении сыскной службы города Фортон-Эда. Впрочем, для работы напарников много места и не требовалось. Большую часть времени они проводили на улицах города, изучая места преступлений и анализируя всплески магической активности. А если уж приходилось работать в кабинете, то места всегда хватало. Мебель стояла плотно, и углы не пустовали, зато каждая вещь выполняла определенную функцию и ее легко было найти.
В дверь постучали, но входить не спешили. Стук повторился два раза, и только тогда дверца приоткрылась и на пороге возникла темная фигура Эдварда.
– Мэй, ты еще здесь? – удивился он. – Скоро уже рассвет.
Напарница показалась из-за стола, ей пришлось слегка привстать, чтобы он разглядел ее среди стопок бумаг.
– Здесь, – устало ответила она. – Я составила список Кьюлаков. Пятьдесят один в городе. И это я о тех, кто носит это имя. Еще есть фамилии.
– А фамилий сколько? – сразу же уточнил Эдвард и медленно шагнул вглубь помещения. В кабинете было темно, лишь одинокая лампа на столе Мэй освещала стопки листов. Стоит отметить, что шторы были раздвинуты и на улице не горели фонари.
Мэй Квейт склонилась над листами, и ее длинные прямые волосы упали на бумаги. Теперь ее лицо будто бы скрывала темная ткань. Потерев узкие, покрасневшие от усталости глаза, Мэй сообщила:
– Шестьдесят. И возможно, что среди ста одиннадцати Кьюлаков нашего нет. Кто сказал, что он из нашего города, кто сказал, что он из нашей империи. Да и вообще, кто сказал, что он не солгал про имя.
Сначала она попыталась сдуть волосы с лица, но после неудачной попытки резко откинула их рукой. Далее сыщица рывком поднялась из-за стола, достала из ящика стола деревянную ухищренную заколку и ловко скрутила и закрепила волосы на затылке.