Затерянная мелодия любви

Рэдклифф

– Говорила. Иначе, я бы не вышла из номера.

– Ага, – с сомнением в голосе произнесла Анна. Она подвела Грэм к дверям. – Основной проход около трех метров в ширину и через каждые шесть метров расположены двери в другие каюты. Если пойти прямо, подойдем к лифтам.

Анна ждала, когда Грэм закроет за ними дверь и повернется к ней.

Несмотря на то, что глаза Грэм не видели, у нее хорошо были развиты остальные чувства, и это компенсировало ей отсутствие зрения. Во многом благодаря обостренным чувствам, она научилась достаточно быстро ориентироваться в незнакомой обстановке. Но

она все равно не могла видеть, и это делало ее уязвимой. Анна постоянно помнила об этом и старалась вести себя таким образом, чтобы Грэм не чувствовала ее беспокойства по этому поводу.

– Ну что, ты готова? – спросила Анна.

Грэм взяла Анну за руку. – Да.

– Корабль больше тридцати метров в высоту, это около… – Анна замолчала, пытаясь подсчитать в уме.

– Около ста футов. – Грэм положила руку Анны на изгиб своего локтя.

– Что-то вроде этого, – засмеялась Анна. – С нашей палубы открывается вид на один из главных ресторанов, который расположен двумя палубами ниже.

Они дошли до конца переходного мостика и Анна остановилась. – Ты считаешь?

– Да. Справа лифты?

– Да. А слева балкон, лестница с которого ведет прямо вниз к ресторану. Сразу за углом есть двери, они выводят к бассейну. Там же находится и бар, но он уже закрыт.

Анна хотела попросить Грэм не выходить одной на эту территорию, но все же ей удалось сдержаться, подумав, что, скорее всего Грэм никуда не пойдет без нее. Хоть она и была гордой и независимой, но никогда не отличалась безрассудством.

– Мы можем спуститься вниз к шезлонгам, или пройтись по палубе, где расположены казино и оздоровительные центры, или же выйти на свежий воздух и полюбоваться звездами.

– У нас впереди еще столько дней, чтобы исследовать этот корабль, – сказала Грэм, обнимая Анну за плечи. – Сегодня я выбираю звезды.

– Хорошо. – Анна обняла Грэм за талию и склонила голову на ее груди.

– Тогда нам нужно подыскать шезлонг.

Найдя шезлонг, Анна перенесла его в дальний конец палубы, подальше от ветра и прогуливающихся в ночи пассажиров. Туда, где их никто не потревожит. Она разложила шезлонг и повернулась к Грэм.

– Вот теперь можно прилечь.

Грэм вытянулась на лежаке и Анна расположилась у нее между ног, прижимаясь спиной к груди Грэм.

Когда руки Грэм обвили ее сзади, она взяла их в свои руки и прижалась лицом к шее Грэм. – Вот так отлично.

– Тебе не холодно? – спросила Грэм, ее губы едва касались уха Анны.

– Нет, не тогда, когда ты держишь меня так.

– Ты можешь сосчитать звезды?

Анна засмеялась. – Их здесь тысячи.

Грэм высвободила одну руку, и просунула ее под свитер Анны, поглаживая ее пальцами по животу. – Сколько их прямо над нами?

– О, – Анна задумалась, видя, несчетное количество мелких звезд между яркими созвездиями. – Их несколько сотен.

– Даже ветер здесь совершенно другой, – заметила Грэм, склонив голову набок и прислушиваясь. – Он, то нарастает, то стихает, словно само небо дышит. Или же он играет для нас.

Анна прикрыла глаза, пытаясь уловить мелодию ночного неба, которую слышала Грэм. Звезды все еще мерцали в ее закрытых глазах, а ее тело дрожало от ласковых пальцев Грэм,

играющих песню ветра на ее обнаженной коже.

Грэм делала это неосознанно, когда музыка захватывала ее, когда еще только формировалась в ее голове. Пальцы пианиста играли сами по себе. Анна влюбилась в нее именно в тот момент, когда впервые увидела, как она играет, и навсегда потеряла свое сердце, отдав его женщине, чья музыка была жизнью, а жизнь музыкой. И сейчас, спустя несколько лет, она не переставала влюбляться в нее, каждый раз, когда Грэм играла. Сегодня, она чувствовала эту игру на себе.

– Люблю твои руки. – Анна сдвинула бедра, устраиваясь поудобнее между ног Грэм и чувствуя как жар, исходящий от пальцев любимой, расходится по всему телу.

– У тебя такая гладкая кожа. – Грэм просунула под свитер вторую руку, которая оказалась прохладнее первой. Почувствовав, как Анна напряглась, она спросила. – Холодно?

– Ммм, нет. Очень хорошо. – Анна поцеловала Грэм в пульсирующую точку на шее и, заведя одну руку за голову любимой, притянула ее к себе, пытаясь отыскать ее губы. Она поцеловала Грэм, исследуя ее языком. Когда Грэм стала слегка посасывать кончик ее языка, Анна простонала. – Может, лучше вернемся в каюту?

– Позволь нам, ветру и мне, сыграть для тебя. – Грэм обхватила грудь Анны ладонями, и провела кончиками пальцев по соскам, словно подбирая мелодию, ноту за нотой. – Слушай, Анна, – тихо шепнула Грэм. – Просто слушай.

Анна обострила все свои чувства, пытаясь услышать то, что слышала Грэм. Прохладный ночной воздух коснулся ее живота, заставляя ее сжаться. Или это были подушечки пальцев Грэм, такие же мягкие, как и ее губы, изящно пробежавшие по ее груди, и вызвавшие знакомое тянущее желание внизу живота? Трудно было ответить на этот вопрос. Она чувствовала, что руки Грэм играли на ней – сладко и неуловимо. Страсть переполняла ее и пульсировала, устремляясь ввысь, словно аккорды от пальцев Грэм на концертной сцене. Ее соски напряглись от удовольствия, которое скатилось вниз и сконцентрировалось в точке между ног.

Анна плыла по волнам звуков, сосредоточенных вокруг нее – шум океана, сердцебиение Грэм, ее собственные стоны. Столько красоты, столько желания. Она страстно хотела выплеснуть все это в ночь, отдать ветру, и рукам Грэм.

– Грэм, – выдохнула Анна, дрожа в объятиях любимой. – Что ты со мной делаешь. Я не могу… О, боже, мне нужно… кончить. Пожалуйста.

– Да, – прошептала Грэм в ухо Анне. – Все что хочешь. Когда захочешь.

Анна попыталась расстегнуть свои брюки. – Не понадобится много времени. Я уже готова.

– Не спеши. – Грэм провела рукой по животу Анны и, спустившись ниже, накрыла ладонью ее лоно. – Расскажи мне, что ты видишь.

– Звезды мерцают, их свет повсюду, и он как будто бесконечен. – Анна выгнула спину, вжимаясь в ладонь Грэм. Она была влажной и открытой, и желала быть заполненной. – Пожалуйста, войди в меня. Я так люблю, когда ты…

– Луна очень яркая?

– Да, очень… о, как хорошо… пожалуйста, не останавливайся, я….

– Что еще ты видишь? – Грэм ласкала ее сначала медленно, потом быстро, то ускоряя темп, то сбавляя обороты, осторожно выводя каждую ноту из ее тела.