Затерянные в океане
Шрифт:
– Мне покинуть вас?! – воскликнул Данео. – Черт меня возьми, если я способен на такую низость! Я видел, что ты все шутишь, и потому подумал, что дело касается опять какой-нибудь смешной штуки, которую вы решили сыграть с Гроляром, войдя для этого в сговор с Ли Вангом и малайцем. Но раз этого нет, то вы смело можете положиться на меня, – я также не отступлю ни перед чем!
– Браво, дружище! – заключил Порник. – Однако, слышите ли, поднимается ветер, и нам нужно быть готовыми к нему! Я не знаю, что замышляет против нас эта глупая малайская морда: не Думает ли он завести нас в такое место, где ветер может бросить
– Готово, командир!
– Ладно, мой милый! А теперь садись поближе к борту и жди команды!
– Положитесь на меня, командир, все будет в порядке!
Едва Данео успел сказать это, как ветер вдруг начал крепчать, и море подернулось «барашками», заставив китоловку качаться, чего до сих пор вовсе не замечалось.
– Внимание! – возгласил Порник. – Комедия начинается! Держись твердо на своем месте, Ланжале! Течение поднимает нас! Вперед!
XXIV
Новый участник сцены. – Начало катастрофы. – В гротах Мары. – Сын Бегумы-Мариавы. – Кто такие «исполнители правосудия».
В ту же самую минуту, когда Порник скомандовал «вперед», две передние лодки также поплыли дальше, управляемые Сарангой. Течение было уже настолько сильно, что два пассажира второй лодки не могли бы преодолеть его, если бы вздумали повернуть свое судно в обратный путь.
Однако для начинавшегося спектакля, полного, как мы увидим, драматизма, готовился новый участник, хотя и равнодушный, на которого малаец не рассчитывал: это была луна, которая как раз в это мгновение выглянула из-за густого тумана, готовившегося, по-видимому, совершенно рассеяться. Это неожиданное обстоятельство повлекло за собой такие последствия для Саранги, которых никто не мог предвидеть…
Лодки неслись так быстро, что Порник, видя уже весьма близкие скалы, готовился нагнать вторую из них, чтобы, взяв ее на буксир, повлечь за собой в обратный путь, как вдруг малаец метнул свою острогу в ближайшую скалу, и лодка его мгновенно остановилась. Но в ту же минуту он размотал всю веревку, державшую на привязи вторую лодку, и последняя с ужасной быстротой, как стрела, помчалась под своды гротов, вызвав невольный крик испуга у обоих пассажиров.
Именно в это мгновение луна осветила место действия.
Видя это и поняв намерения малайца, Порник и двое его товарищей бросились также в гроты – в погоню за исчезнувшей лодкой, мимоходом крикнув бранные слова малайцу, который, с растрепанными волосами и леденея от ужаса, глядел на трех смельчаков, не понимая, каким образом они очутились на месте этой страшной драмы.
Вдруг малаец припомнил, что он дал слово своему господину спасти во что бы то ни стало Ланжале, которого он заметил в числе трех пассажиров на китоловке. Как он теперь явится к Лао Тсину и что ему скажет?.. К тому же в китоловке был сам командир яхты, который умеет управлять компасом и всеми движениями судна и без которого ему никак не вернуться обратно в Батавию.. Сообразив все это, малаец решил, что ему необходимо спасти от гибели этих двух человек, хотя бы и пожертвовав своей жизнью.
Отцепив свою лодку от скалы, он пустил ее по течению и также понесся стрелой под своды гротов.
Войдя в это страшное место, он сложил руки рупором и, приставив их ко рту, крикнул что было силы:
– Ли Ванг, зажгите у себя фонари!
Эти слова глухо прозвучали под нависшими сводами, готовыми, казалось, обрушиться на головы людей под ними, но малаец с облегчением увидел огни, засветившиеся в отдалении и отразившиеся на мрачных волнах. Тогда он крикнул еще:
– Господин Порник, зажгите и вы огни у себя! Это я, Саранга! Я хочу помочь вам и спасти вас от беды во что бы то ни стало!
– Давно пора, черт тебя побери! – крикнул в раздражении бретонец. – Лучше поздно, чем никогда! Но пусть возьмут меня сию минуту все черти ада, если я знаю, где мы находимся!..
Китоловка тотчас же вся осветилась огнями.
– Можете ли вы, – спросил Саранга, приблизившись к ней на своей лодке, – держаться с вашей машиной против течения?
– Не только держаться, но могу и идти против него, негодяй!
– Хорошо! – сказал малаец, не обращая внимания на оскорбления, посылаемые ему, или, может быть, не понимая их. – Догоните лодку с вашими друзьями, прицепите ее к себе веревкой и сопротивляйтесь течению всеми силами, не идя дальше: Дальше их и вас ожидает беда!.. Да поскорее!..
Порник не заставил малайца повторять свои советы и бросился за лодкой: он понял, что если малаец был виной катастрофы, готовой с минуты на минуту разразиться над ними, то теперь он совершенно искренне желал предупредить ее.
В несколько минут китоловка очутилась рядом с лодкой, Умчавшейся вперед, и взяла ее на буксир, остановившись сама неподвижно и твердо среди бушевавших волн… Радость бедного Гроляра была неописуема, когда он увидел себя под защитой своего помощника Ланжале и его двух товарищей!
Но Ли Ванг, находивший свое положение весьма естественным, хотя быстрота хода немного беспокоила его, вообразил, что Порник на своей китоловке явился затем сюда, чтобы помешать ему в его честолюбивом намерении проникнуть поскорее на остров Иен. Он уже готовился потребовать от Саранги объяснения этой неожиданной помехи его планам, как вдруг малаец, также прикрепив свою лодку к китоловке, объявил ему:
– Ли Ванг, вы осуждены на смерть банкиром Лао Тсином и мной! Вы, де Сен-Фюрси, также, хотя я сам ничего не имею против вас… И вы очутились здесь, под этими гротами, чтобы погибнуть!
– Что же я тебе сделал, несчастный? – вскрикнул Ли Ванг, приходя в ярость от своих несбывшихся надежд. – И что я сделал твоему бесчестному господину, чтобы послать меня в эту западню?
– Молчи! – сказал ему Саранга. – Это дело справедливости! Не оскорбляй моего господина, иначе я задушу тебя тут же, на месте, своими собственными руками!..
– А я, – воскликнул Гроляр, – чем же я провинился перед Лао Тсином? – И вдруг заплакал, как женщина.
Глубокое молчание воцарилось затем на несколько минут Порник и его товарищи поняли, что приближается развязка таинственного приключения с пассажирами второй лодки.