Затерянные во времени (сборник)
Шрифт:
Капитана раздражало, что его мнение не могло поколебать Джоан. Она продолжала говорить о своей байке, как о факте; факте необычном, но не фантастическом. Самые острые шпильки Дейла разбивались вдребезги, девушка не проявляла слабости, пытаясь отвечать тем же.
Фрауд и Грейсон нашли новую пищу для спора. В ходе урока они слово за слово перешли к обсуждению сравнительных достоинств иероглифического и алфавитного письма. Спор возник из-за попытки классифицировать марсианскую письменность, но вскоре достиг той стадии,
— Взять, например, Китай,— говорил, размахивая руками, Фрауд,— страну с сотнями диалектов. Так вот, при алфавите любому человеку, желающему писать для всей страны, пришлось бы изучать все эти диалекты и языки, а потом переводить свой текст, тогда как при иероглифике, между прочим...
— Ему приходится усвоить тысячи иероглифов,— блестяще парировал доктор.
— ...образованные люди по всей стране могут общаться друг с другом независимо от своего языка. Если бы Европа вместо того, чтобы пользоваться двумя или тремя алфавитами, писала только иероглифами, то скольких недоразумений удалось бы тогда избежать! Подумать только, какие бы открылись возможности для международного общения.
— Что-то не припомню, чтобы в Европе было намного меньше недоразумений, когда все образованные люди говорили и писали на латыни,— заметил доктор.— И мне кажется, что иероглифы не только более ограниченные средства выражения, чем слова, они даже скорее приводят к неверному истолкованию. Более того, разве Китай в его нынешнем застойно-болотном состоянии может служить рекламой чему бы то ни было? А вот когда китайцы перейдут на алфавит...
— Им также придется изобрести своего ряда китайский эсперанто. Если они этого не сделают, то все книги придется переводить на дюжины языков и...
— Эй! — перебил Дейл.— Оставьте-ка на минутку в покое Китай и подумайте о том, где мы находимся.
— Ну,— осведомился Фрауд,— и где же мы находимся?
— Я вам объясню. Мы тут ровно на половине пути.
По какой-то причине все поднялись и стояли, вглядываясь в знакомую темноту за иллюминаторами.
— По-моему, все то же самое,— пробормотал, наконец, Фрауд.— Помню, схожее чувство обмана, когда я в первый раз пересек экватор, хотя тогда мы это дело отмечали,— с намеком добавил он.
Дейл с видом фокусника извлек из-за спины бутылку виски. Высоко поднял ее и похлопал ладонью.
— Прихватил специально для такого случая,— сообщил он.
Все наблюдали, как он откупоривал бутылку. Поведение жидкостей в невесомости все еще завораживало их, а сегодня — в особенности.
Держа открытую бутылку горизонтально, Дейл направил ее на Джоан и слегка хлопнул по донышку. Из горлышка выплыло небольшое количество виски, поболталось, а затем сложилось в маленькую янтарную сферу, которая медленно поплыла через отсек. Джоан мягко остановила ее ладонью, оставив висеть перед собой.
— Док,— сказал Дейл, снова стукая по донышку бутылки.
Через шесть минут перед всеми шестью членами экспедиции плавало шесть полупрозрачных золотистых шариков. Дейл выпустил бутылку, и та уплыла прочь.
— За дальнейшие успехи,— предложил он тост.
Все приложили губы к жидкости и всосали ее в рот.
— Ах! — промолвил Фрауд.— Впервые за шесть недель. Никогда раньше так долго не соблюдал сухой закон. А раз одно из преимуществ питья здесь состоит в том, что посуда не нужна, и мыть ее не надо, то как насчет — еще по одной?
Джоан утекла в закуток, предназначавшийся под лазарет, который стал ее каютой. Небольшое празднество напомнило ей о статусе шестой лишней. Неуютное ощущение, что хотя она и летит на корабле, но в экипаж не входит, побудило ее удалиться. Девушка выпила один шарик, зная, что если откажется, то Фрауд и доктор станут настаивать. После сочла, что вольна уйти. Она вытянулась на койке, пристегнула одеяло, чтобы вызвать ощущение веса, и лежала, прислушиваясь к звукам приглушенных голосов.
А в жилом отсеке бутылка в третий и последний раз прошла по кругу. Дейл сделался непривычно разговорчив, и Фрауд с тихим весельем наблюдал, как он, доктор и Дуган с энтузиазмом хлопают друг друга по спине. Бернса, похоже, даже угощение в виде виски не смогло развеселить. Тот сидел отчужденно, словно остальных не существовало. Внезапно он икнул, направился к люку и закрыл его за собой. Дуган рассмеялся.
— Видели? А еще шотландец. Я думал, они начинают употреблять виски с молоком матери.
— Ну, все мы давно не тренировались,— отозвался Фрауд, задумчиво остановив взор на закрытом люке.— Фактически, я совсем не уверен, что мой желудок приемлет чистое виски точь-в-точь так, как бывало. Честно говоря, я чувствую себя немножко...— Он сконфуженно улыбнулся.— Возможно, безопасней будет...— Он не закончил фразу, когда тоже направился к складу.
Дуган снова рассмеялся.
— А еще журналист. Не говори, что следующим захмелеешь ты, Дейл.
Дейл покачал головой.
— Вероятно, все дело в невесомости,— предположил доктор.— Из-за нее, должно быть, возникает много побочных эффектов. Хотя должен сказать, что я-то чувствую себя совершенно нормально.
Стоило Фрауду закрыть за собой люк, как улыбка его исчезла. Бернса на складе не было. Ступая настолько тихо, насколько позволяли металлические подошвы, репортер прокрался к маленькому лазарету и распахнул дверь. Помещение казалось переполненным, но он сумел проскользнуть внутрь.
— Привет! Как интересно,— заметил он.
Бернс из-за отсутствия веса столкнулся с некими трудностями. Удержать мускулистую молодую женщину, пусть даже ее сковывало покрывало койки, оказалось весьма сложно. А рука, затыкавшая ей рот, встретилась с очень острыми зубами.
Бернс повернул голову, прожигая Фрауда злобным взглядом и тяжело дыша. —- Проваливай! фрауд покачал головой:
— Окончательное решение за хозяйкой.
— Проваливай,— повторил Бернс. Но Фрауд не шелохнулся.