Затерянный замок
Шрифт:
Девушка уныло кинула, умом понимая правоту дядьки, но сердцем не принимая ее. Она накоротке сошлась с этим пожилым человеком, воспринимая его чуть ли не как отца или какого другого старшего родственника. А Барису нравилась девчонка, глупая только еще, но старательная. Похожа на одну из его внучек. Вот и давал ей старый кок иногда житейские советы, а уж последует она им или нет – ее дело.
– А что вы такое готовите? – поинтересовалась Сейла.
– Солонину вымочил и запекаю под сырной корочкой, – ответил дядька Барис, продолжая священнодействовать. – Тут помнить надо, что как солонину ни вымачивай, она останется солонее свежего мяса. Надо уравновесить это отсутствием соли
Девушка наблюдала за действиями кока, глотая слюну, терпеть вкусные запахи уже не было сил. Она с трудом дождалась обеда и с радостью смолотила две тарелки чудесного жаркого, а потом отнесла еду Кейсаву, который съел и не заметил, что именно ест.
День шел за днем, они тянулись уныло и монотонно, но лучше так, чем ходить по лесу, что вскоре предстояло чародеям. Сейла заранее тосковала и продолжала изучать рецепты новых блюд под руководством дядьки Бариса. В дороге эти знания пригодятся! Хоть поесть можно будет вкусно, а не кое-как. И наставник будет доволен, он, хоть и способен слопать, что угодно, тоже предпочитает что-то вкусное, не зря в каждом новом городе они прежде всего идут в трактир.
Один только раз монотонность пути оказалась нарушена, на «Драного бобра» попытались напасть два небольших корабля речных пиратов, но Кейсав утопил их ленивым движением пальцев, вызвав тем самым искреннее уважение и капитана, и матросов. Два других кораблей при виде такого конфуза поспешили скрыться в прибрежных шхерах, где их можно было искать до посинения.
Прошло еще полторы декады, и судно миновало устье Айны, выйдя в Оланорское озеро. Оно было, конечно, почти вчетверо меньше Лианорского, но тоже довольно велико. Чтобы его переплыть понадобилось еще две декады – капитан Вельх шел вдоль правого берега, предпочитая не забираться на глубину. Тем более, что заходил чуть ли не во все селения по дороге, где-то что-то выгружал, а где-то наоборот – загружал.
Кейсава с Сейлой совершенно не интересовало, что именно он загружает и выгружает, но возможностью прогуляться по твердой земле, а не по шаткой палубе, они пользовались на каждой остановке. Однако трактиры не посещали, понимая, что стряпня дядьки Бариса все равно вкуснее. Разве что пару раз прикупили сладостей, по которым соскучились. В большом поселении Ибратис, расположенном в бухте на правом берегу Оланора имелась целая лавка, где чего только не было. И орешки в меду, и сахарные пряники, твердые настолько, что зубы можно было сломать, и конфеты, и зефир, и халва, и разные виды цукатов. Плюс много чего такого, что и определить на первый взгляд было нельзя. В итоге чародеи накупили чуть ли не два мешка способных долго храниться сладостей и спрятали их в пространственный карман Кейсава.
Несколько раз их пытались обокрасть местные воры, но кошельки были защищены показанной еще Фаэром связкой, поэтому чужие пальцы проходили сквозь них, вызывая у воров досадливые ругательства. Однажды какой молодчик даже попытался от обиды ткнуть молодого чародея ножом, но был тут же сожжен плазменным шариком, оставившим в его теле большую, дымящуюся дыру. Стражники все видели, но подходить к чародею не рискнули, только велели кому-то утащить труп.
Еще через декаду «Драный бобер» вошел в устье Дайры. Эта река была раза в три уже, чем полноводная Айна, по ней торговые суда шли по собому фарватеру при помощи местных лоцманов, далеко не везде рискуя подходить к берегу, чтобы не попасть на мель. Прошло две декады пути, и судно бросило якорь у берега, на котором располагалась деревня Дуал Стомб, обитель охотников, меховщиков и кожевенников. Вдали, в туманной дымке виднелись Оланорские горы, до них осталось миль тридцать, а может, сорок.
– Ну, удачи тебе, чародей! – бросил на прощание Вельх. – Ты там предгорьях осторожнее, про них много чего говорят, но ничего хорошего.
– Проводника бы найти… – вздохнул Кейсав.
– Не найдешь, – покачал головой капитан. – Нет дурней туда соваться, особенно к перевалу. Оттуда никто не возвращается. Поищи, но не верю, что найдешь. Местные охотники жить хотят.
До берега пришлось добираться на лодке, поскольку причала деревня не имела. Местные жители выглядели угрюмыми, заросшими густыми бородами по самые брови, одеты они были в жесткую кожаную одежду, которую зимой сменяли меха – зимы недалеко от гор были суровые и снежные. Люди жили охотой и собирательством, но при этом не слишком усердствовали, все время говоря, что Хозяин Леса будет недоволен, если взять больше, чем надо.
Трактир в деревне нашелся всего один, в нем Кейсав с Сейлой и остановились. Меховая одежда у них имелась, как и комбинезоны акала, но вот шапки, унты и снегоступы следовало купить. На лыжах чародеи ходить не умели, потому и не стали их приобретать, все равно толку мало. Тем более, что мороз будет только на перевале, в лесу еще месяц будет тепло – лето.
Вечером учитель с ученицей спустились в общий зал, чтобы послушать разговоры местных жителей и все же попытаться найти проводника до перевала, поскольку опасались, что заблудятся. Хмурые охотники покосились на непонятных чужаков, но продолжили спокойно пить свой эль. Они почти не говорили между собой, изредка бросали пару непонятных слов, но всем вокруг было ясно, что они хотят сказать. Кроме, конечно, Кейсава с Сейлой – они ничего не понимали и вскоре осознали, что смысла сидеть здесь особого нет.
– Простите, уважаемые, – молодой чародей рискнул подойти к столу, за которым сидело четверо бородатых охотников, и вежливо поклонился. – Разрешите спросить?
– Ну, спрашивай, – прогудел самый кряжистый.
– Мы с ученицей ищем проводника до перевала, готовы заплатить, сколько он скажет, – начал чародей. – Может знаете, кто согласится?
– Нет таких, – отрицательно покачал головой охотник. – Никто туда не полезет, коли жить хочет. До начала подъема еще бы мог Старый Никар проводить, но он в лес давеча умотал. Окромя него никто не пойдет. А ты сам из каковских бушь?
– Чародей, – коротко ответил Кейсав, на мгновение зажигая над протянутой вперед ладонью огненный шарик. – Ежели кого вылечить надо, обращайтесь, помогу. За так. Разве что попрошу о дороге рассказать.
– Ну, коли жонку мою вылечишь, можно и рассказать, – заинтересовался кряжистый. – Но с тобой не пойду.
Молодой чародей уже понял, что проводника ему действительно не найти, поэтому согласился. Охотник отвел их с Сейлой к себе домой, где их встретила болезненно выглядящая, постоянно кашляющая худая женщина и два парня лет пятнадцати-шестнацати. Брошенная диагностическая связка быстро сообщила Кейсаву, что у матери семейства скоротечная чахотка, и жить ей осталось меньше месяца.
– Чахотка, – сообщил он охотнику. – Для исцеления понадобится горячая вода, принесите две бадьи, моя ученица наполнит их и нагреет воду. Ваша жена пусть ложится на лавку и спокойно лежит, больно не будет, разве что противно, когда гадость из тела через кожу полезет.
– Лады, – кивнул тот и повернулся к сыновьям. – Мирко, Бранко, слыхали? Быстро бадьи притащили! А ты, Ринья, ложись вон на ту лавку и лежи спокойно. Чародея я те привел, говорит, вылечит.
– Да разве ж чахотка лечится? – изумленно прошептала женщина, закашлялась и сплюнула в тряпку кровь.