Затмение

Майер Стефани Морган

– Нет, только не это!

– Ты очень хочешь пойти сегодня в школу? До экзаменов всего пара дней и ничего нового нам не расскажут.

– Один день вполне можно обойтись без школы. А что мы будем делать?

– Хочу поговорить с Джаспером.

Опять Джаспер. Странно. Джаспер всегда оставался немного в стороне: принимая участие, но не выдвигаясь на первый план. Я думала, он остается с Калленами только из-за Элис. Мне кажется, он пошел бы за ней на край света, однако образ жизни Калленов его не очень устраивал. Он следовал ему не так убежденно, как

остальные, и, наверное, именно поэтому сталкивался с большими трудностями.

В любом случае, я никогда не видела, чтобы Эдвард полагался на Джаспера. Интересно, что Эдвард имел в виду, когда сказал, что Джаспер – настоящий специалист. О прошлом Джаспера я знала только, что он пришел откуда-то с юга, а потом его нашла Элис. Эдвард почему-то всегда уклонялся от вопросов о своем недавно обретенном брате. А мне самой никогда не хватало смелости спросить Джаспера напрямую: высокий, светловолосый вампир выглядел как недовольная чем-то кинозвезда.

В доме Калленов мы обнаружили, что Карлайл, Эсми и Джаспер напряженно уставились в телевизор и смотрят новости, хотя звук приглушен настолько, что я ничего не могла разобрать. Элис уселась на верхней ступеньке величественной лестницы, с несчастным видом обхватив голову руками. Когда мы вошли, Эмметт приковылял с кухни – спокойный, как всегда: его ничем не проймешь.

– Привет, Эдвард. Белла, ты уроки прогуливаешь? – ухмыльнулся он мне.

– Мы оба прогуливаем, – напомнил ему Эдвард.

Эмметт засмеялся.

– Оба-то оба, но Белла первый раз заканчивает школу. Как бы не пропустила что-нибудь интересное.

Эдвард ничего не ответил на замечание любимого брата и бросил Карлайлу газету.

– Вы знаете, что теперь они подозревают серийного убийцу? – спросил он.

Карлайл вздохнул.

– По телевизору два специалиста все утро обсуждают эту версию.

– Мы должны положить этому конец.

– А давайте поедем прямо сейчас! – вдруг предложил Эмметт. – Я со скуки подыхаю.

С верхней ступеньки лестницы раздалось шипение.

– Она такая пессимистка, – пробормотал Эмметт себе под нос.

Эдвард с ним согласился:

– Когда-нибудь нам все равно придется поехать в Сиэтл.

Розали появилась на верхней площадке лестницы и стала медленно спускаться. Ее лицо не выражало никаких эмоций.

Карлайл покачал головой.

– Не нравится это мне. Раньше мы ничем подобным не занимались. Это не наше дело. Мы же не Вольтури.

– Я не хочу, чтобы здесь появились Вольтури, – сказал Эдвард. – Поэтому нам нужно поторопиться.

– Все эти невинные люди в Сиэтле, – пробормотала Эсми. – Нельзя позволить им умирать такой смертью.

– Я знаю, – вздохнул Карлайл.

– А! – воскликнул Эдвард и повернулся к Джасперу. – Такое мне в голову не пришло. Понятно. Ты прав, должно быть, так и есть. Ну тогда совсем другое дело.

Не одна я уставилась на него в полном недоумении, но, пожалуй, только в моем взгляде не было раздражения.

– Объясни остальным, – сказал Эдвард Джасперу. – Но с какой же целью? – Эдвард

принялся задумчиво ходить из угла в угол, не поднимая глаз.

Я и не заметила, как Элис оказалась рядом со мной.

– Что он несет? – спросила она Джаспера. – О чем ты думал?

Похоже, Джаспер не очень уютно почувствовал себя, оказавшись в центре внимания. Он нерешительно разглядывал всех по очереди – все подошли поближе, чтобы послушать, что он скажет, – а потом его взгляд задержался на мне.

– Ты растеряна, – сказал он, и его низкий голос прозвучал очень тихо.

Это не было вопросом: Джаспер знал, что я чувствую и что чувствуют все остальные.

– Мы все растеряны, – проворчал Эмметт.

– Можно позволить себе не торопиться, – ответил ему Джаспер. – Белла тоже должна это понять, ведь теперь она член семьи.

Его слова меня удивили. Я очень мало общалась с Джаспером, особенно после того, как он чуть не убил меня на моем дне рождения, и не подозревала, что он так ко мне относится.

– Белла, что ты знаешь обо мне? – спросил Джаспер.

Эмметт с театральным вздохом плюхнулся на диван, всем своим видом изображая нетерпение.

– Почти ничего, – призналась я.

Джаспер посмотрел на Эдварда. Тот поднял глаза.

– Нет, – ответил Эдвард на мысленный вопрос Джаспера. – Думаю, ты понимаешь, почему я не рассказал Белле твою историю. Но мне кажется, что теперь пора это сделать.

Джаспер задумчиво кивнул и принялся заворачивать рукав своего светло-желтого свитера.

Я наблюдала за Джаспером с любопытством и недоумением, пытаясь сообразить, что он делает. Джаспер поднес запястье к стоявшему рядом торшеру, прямо под свет лампочки, и провел пальцем по выпуклому полумесяцу на бледной коже.

Я не сразу поняла, почему отметина выглядит так знакомо.

– Ой! – выдохнула я, когда до меня наконец дошло. – Джаспер, у меня точно такой же шрам!

Я протянула руку: серебристый полумесяц сильнее выделялся на моей желтоватой коже, чем на его алебастровой.

Джаспер слабо улыбнулся.

– Белла, у меня много таких шрамов.

Он с бесстрастным видом закатал рукав повыше. Сначала я ничего не могла разобрать: кожу Джаспера испещряли узоры. Полукруги, белые на белом, были едва заметны и то лишь потому, что под ярким светом лампы отбрасывали слабые тени. А потом я разглядела, что узор составлен из полумесяцев – точно таких же, как у него на запястье… точно таких же, как шрам на моей собственной руке.

Я перевела взгляд на свой единственный маленький шрамик – и вспомнила, как он у меня появился: на моей коже навсегда остался отпечаток зубов Джеймса.

И тут я ахнула и посмотрела на Джаспера:

– Так что же с тобой случилось?

Глава тринадцатая

Новорожденные

– То же самое, что и с тобой, – тихо ответил Джаспер. – Но не один раз, а тысячу. – Он засмеялся немного грустным смехом и провел пальцами по руке. – Только наш яд оставляет отметину.