Заточенная в Золотой Клетке

АlshBetta

Элис хотела, но не могла забыть Джейкоба. Она вспоминала их вечера наедине, особенно тот, который случился за три дня до трагедии – она едва не стала миссис Блэк, когда её жизнь рухнула по вине родного брата! Черт! Она ненавидит его! НЕНАВИДИТ ЕГО!

А теперь здесь Белла. Белла Свон – его новое увлечение, фаворитка, и она спрашивает у неё про Изабеллу. И что отвечать прикажете?

Все как есть? Или приукрасить? А может быть, вообще не отвечать ничего?

– Я не могу Белла, прости… - Элис скупо улыбнулась и поспешно выбралась из-за стола. Едва за ней закрылась дверь женской уборной, она разрыдалась

так, что даже боль Беллы по сравнению с её показалась бы ребячеством… Хотя Элис ведь не знала ничего о Белле, и о боли этой маленькой девочки, девушки, женщины – мисс Свон…

Белла же в этом время сидела за столиком и пыталась справиться со своим дыханием и эмоциями. Почему её вопрос вызвал такой накал страстей у Элис? Что для Эдварда значит, или уже ЗНАЧИЛА эта Изабелла?

Внезапно мобильник Элис, лежащий на столе, зазвонил, и Белла беспомощно обернулась, ища глазами подругу. Но рыдающая в это время Элис не собиралась выходить, пока не выплеснет хотя бы немного боли, и Белле ничего не оставалось, как смотреть на вибрирующий телефон.

Через минуты две он смолк – настырные звонящие – но потом снова завибрировал, и девушка не выдержала. Схватив мобильный телефон, она едва не выронила его, когда что-то упало у рабочих на кухне. Словно воришка она оглянулась и только потом поднесла телефон к уху, нажав «принять». Она не знала, как пользоваться такими телефонами, но ведь нажать на «зеленую трубку» не составит труда, правда?

– Алло? – вопросительно позвала Белла тихим шепотом, боясь, что подруга её услышит или мгновенно вернётся. Напрасно, Элис слишком сильно расстроилась.

– О боже, Элис, почему ты мне не отвечаешь? – от знакомого бархатного баритона Белла едва не выронила телефон и шумно сглотнула. Она слишком хорошо знала этот голос, хотя слышала его не так уж и долго. Эдвард Каллен – вот кому он принадлежал. Тем временем, кажется, мистер Каллен не собирался останавливаться и все дальше продолжал говорить в трубку ошарашенной Белле, принимая её за свою сестру:

– Я думал, что-то случилось, Элис! Послушай, не пугай меня так! Я знаю, что Джаспер уговорил тебя приехать, и мне нужно будет о многом поговорить с тобой, Элис! – Белла раскрыла рот, чтобы сказать, что она не Элис, но не уловила даже малейшей паузы, чтобы произнести хотя бы одно слово.

– Ты с ума меня хочешь свести? Почему ты молчишь? – отчаянно позвали на том конце телефона, и Белла, наконец-то, получила шанс произнести задуманное:

– Это не Элис, – сообщила она. – Это Белла.

В трубке повисла мертвая тишина, и Белла взволновано вслушивалась в неё, надеясь уловить хотя бы малейший звук. Почему она так соскучилась по этому человеку? Что такое произошло, что она сейчас пытается услышать его голос снова, хотя слышала секунду назад? Кем он стал для неё за этот месяц? Кем станет в будущем?

– Белла? – недоверчиво переспросил он, снова заговорив, и Белла облегченно выдохнула.

– Да. Я знаю, я не должна была отвечать, но я подумала, что что-то произошло, раз ты… Вы звонили столько раз, мистер Каллен… - выдала Белла и попыталась восстановить дыхание после своей речи.

Эдвард на том конце телефона был не то что удивлен, а просто обескуражен, но ему стоило бы поговорить и с мисс Свон, раз на то пошло.

– Ничего страшного, Белла, когда Элис придет, попроси

её позвонить мне, ладно? – настраивая неимоверным трудом голос на повседневную волну, попросил Каллен, внутренне содрогаясь от неприязни своей сестры и разрываясь между желанием поговорить с ней и с Беллой.

– Хорошо… - произнесла девушка и через секунду, опомнившись, спросила то, чего боялась и желала спрашивать одновременно: - Мистер Каллен… вы ведь вернетесь завтра? – с надеждой спросила она, сама не понимая, зачем ей это знать, и какого черта она это делает.

У Эдварда же внутри потеплело, будто настала долгожданная весна после долгой зимы. Он улыбнулся, стоя у раскрытого окна в Париже, хотя сердце его сжималось: он не сдержал обещание, он не может вернуться завтра, и это предстояло узнать Белле…

– К сожалению, нет, - он покачал головой, смотря на птиц, летящих мимо. У Беллы к глазам подкатили слезы неизвестно отчего, и она, быстро сморгнув их, попыталась придать голосу былую повседневность:

– Так вы не вернетесь? – спросила она и лишь на последнем слове не смогла сдержать горечи и разочарования. Эдвард же едва не вылетел в окно, по направлению к ней, как птица, потому что желал всем естеством оказаться рядом с ней и поклялся себя, что больше никогда не доведет её до слез, не позволит ей плакать… убьет любого, кто заставил её испытывать боль!

– Я вернусь, что ты, вернусь! – попытался успокоить девушку Эдвард, с ненавистью сбрасывая папки с рабочего стола. – Думаю послезавтра, или в среду, не расстраивайся! – последнее слово он добавил от себя и мысленно отругал свое сознание и язык за такие вольности. Он хотел, чтобы Белла доверяла ему, а станет ли она это делать, если увидит его щенячью преданность ей? Вот черт!

– Хорошо, – Эдвард был рад услышать в голосе Беллы облегчение, да и она сама заметила это, чувствуя, как расслабляется, и насколько легче становится у неё на душе.

– До скорого, Белла, не забудь передать Элис, что я звонил, – ласково произнес Эдвард, и на губах Беллы заиграла улыбка от его интонации.

– Конечно, мистер Каллен, до свидания, – и отключалась. Быстро вернув телефон на место, она уперлась руками в полированную поверхность стола, пытаясь прийти в себя и вернуть дыхание в норму. У неё это не очень получалось, но это было какое-то счастливое возбуждение. Ощущение какого-то счастья…

Так кто же он для неё, этот Эдвард Каллен?

Тем временем в офисе Парижа, Эдвард снова мерил свой кабинет шагами, вспоминая каждую секунду разговора с Беллой и каждую минуту, проведенную рядом с ней.

Как же она милая, эта Белла… Она, на самом деле, совсем не такая, как на первый взгляд. Ему нравится эта девушка, и он хочет сделать её своей, но уже не в том смысле, в котором помышлял об этом раньше. Теперь счастье – просто видеть её, быть рядом с ней. Она словно зашивает его раны изнутри; когда он с ней, они затягиваются и перестают так сильно болеть. Она его лекарство, его помощь, его воздух и вода…

Это и называется любовью?

Или это высшая степень привязанности?

Внезапно его взгляд скользнул по полке в шкафу, и он увидел фигурку маленькой бронзовой пули, которую когда-то Джаспер выкупил у коллекционера и подарил ему, Эдварду. Кажется на тридцатилетие, или ещё раньше…