Заур. Я тебя украду
Шрифт:
И взбесился. На себя, на неё, на это ненормальное притяжение. Очнулся, когда уже приехал домой. Но даже если бы это случилось раньше, всё равно не вернулся бы за ней. Избавиться и вычеркнуть всё! Чтобы не было никакого соблазна. Чтобы запах её забыть и глаза эти большие. Губы её, что так призывно шевелились, когда она что-то говорила ему. Слов он, разумеется, не разобрал, но видел её слёзы, понимал, что боится и просит отпустить.
Всё. Вычеркнул.
Так с чего же он теперь отыскивает её следы? Совесть-то давно уже нечиста. И не должно быть ему никакого дела до этой девки.
Выругавшись, завёл двигатель
Забыл о ней и больше не вспомнит!
Но как только на трассу выехал, руль крутанул и к ней поехал. И что за проклятье, он даже адрес её запомнил! Всего раз услышал и запомнил.
— Дурак. Идиот, — выдохнул, набирая скорость и ненавидя себя за эту слабость долбаную. Ну почему он не помешался на другой, на нормальной женщине? На худой конец, на какой-нибудь модели или актрисе. Почему именно шлюха, почему?! Нет, нужно было её пристрелить. Да и плевать, что женщина. Не он, так кто-нибудь другой рано или поздно это сделает. Зато избавился бы от проклятья. От отравы этой, что кровь пропитала.
Может, он так и сделает. Чуть позже. Если это не пройдёт. Сейчас только убедится, что Илана дома и всё.
Подъехал к её дому, припарковался напротив подъезда и, открыв дверь, тут же её захлопнул. Это уже слишком. Не будет он никуда идти, никого искать не станет. Сорвавшись с места, едва не сбил какую-то бабку с сумками, а та, подняв кверху костыль, угрожающе завопила ему вслед.
Нервно усмехнулся и, вдавив педаль газа до упора, вылетел со двора и с грохотом въехал в зад какой-то «девятке».
— Эй, парень, ты куда летишь? Не видишь, что тут парковка? — пожилой мужик развёл руками и попятился, когда Заур вылез из салона.
— Скажи, сколько должен, отец? Я всё оплачу, — а про себя подумал, что однажды так влетит в какой-нибудь грузовик и его потёкшие от страсти к шлюхе мозги так и останутся на капоте любимого внедорожника.
А ведь он всегда заботился о своей машине и холил её, как любимую женщину. Всегда аккуратно водил, всегда был внимателен и собран. Что стало с ним?
***
Два дня спустя
Вышла из лифта, нырнула в сумку за ключами, поставив пакет с продуктами на пол. Устало выдохнула, тепло улыбнувшись уснувшей в коляске крохе. Та сладко причмокивала и улыбалась какому-то сну. Хорошо, что сон весёлый. Хорошо, что ничего не болит и нет температуры. Да, меня радовали вот такие простые вещи. Матери вообще многого не нужно. Лишь бы ребёнок был счастлив и здоров.
Тут же сердце сжалось от страха. Пока деньги на продукты и лекарства есть, я немного поднакопила за последние месяцы. Но что делать дальше, честно говоря, не знала. За два дня на пять собеседований сходила, и везде одно и то же: «Мы вам обязательно позвоним». Уже и забыла, каково это… Слышать фразу, после которой становится ясно: ты нахрен никому не нужна со своими проблемами, ребёнком и временной пропиской.
Вставив ключ в замочную скважину, провернула два раза и замерла, увидев на глянцевой поверхности чью-то тень. Огромная, устрашающая… Кто-то стоял прямо за моей спиной, рядом
— Заур? — шагнула к коляске, закрывая от него Марианну. Эх… На пару секунд опоздала! И как он узнал мой адрес? Хотя разве для этих есть что-нибудь неосуществимое? Возможности плюс безнаказанность, вот и творят, что хотят. — Что ты здесь делаешь? Я ведь согласилась с твоими требованиями. В клуб не иду. Зачем ты пришёл? — голос задрожал. Там, в снегу, на пустой трассе, я боялась только за себя, а сейчас ещё и кроха рядом. Опустила взгляд на его руки – оружия нет. Пока нет. Но что стоит ему вытащить его и направить на нас?
— Я знаю, что ты всё сделала, как я сказал. Я не за этим пришёл. Не для того, чтобы пугать тебя, — он опустил взгляд на Марианну, а та принялась посасывать большой палец. Хорошо, что не проснулась от его голоса.
— А зачем? — ещё один маленький шажочек в сторону, закрывая собой малышку.
— Твоя подруга сказала, что ты исчезла.
— Я отключила телефон, чтобы не задавали лишних вопросов. Ты ведь этого хотел, — взглянула ему в лицо.
— Я не знал, что у тебя есть ребёнок.
— А что ты вообще обо мне знаешь?
Он кивнул какой-то своей мысли, снова окинул взглядом малышку. Как бы я её ни закрывала, он всё равно смотрел туда.
— Твоя подруга сказала, что она болеет.
— А тебе-то что?
— Я хотел спросить… Тебе нужны деньги? Есть другие варианты работы?
Я мысленно хмыкнула. Ну надо же, вину свою, что ли, почувствовал? Я бы поверила в это, если бы не знала бандитов.
— Допустим, нет, что дальше? С чего такая забота, Заур? Совесть замучила? Или боишься, что я пожалуюсь твоему шефу? Я ведь исчезла, как ты и просил, а теперь ты приходишь и задаешь мне странные вопросы. Моя главная проблема – не отсутствие денег или безработица. До твоего появления в клубе у меня всё было. Уходи, пожалуйста. И больше не появляйся здесь. А я свои проблемы решу сама, как делала это всегда, — и пока он думал над ответом, взяла пакет, толкнула в квартиру коляску и, больше не взглянув на него, захлопнула дверь.
Выдохнула уже в прихожей, обессиленно опускаясь на полку для обуви. Прислушалась – тихо. Может, ушёл? Ну а что ещё ему тут делать? Совесть свою чёрную очистил, да свалил.
Встав на носочки и взглянув в глазок, обомлела. Заур всё ещё стоял под дверью, опустив голову, будто о чём-то размышляя.
— Уходи… Пожалуйста, уходи, — прошептала одними губами, а он, подавшись вперёд, положил руку на дверь. Я этого не видела, я вообще ничего не видела, кроме верхней части его лица. Но почувствовала, когда ручка двери ударила меня током.
Может, вызвать полицию? А что я им скажу? Что мужик, у которого работала проституткой, стоит у меня под дверью? Смешно. Даже представила, куда пошлют меня менты.
Проверила замки, тихо разделась и, достав Марианну из коляски, унесла её в спальню. Пусть стоит. Я не выйду из дома до завтрашнего дня. Ему надоест, и он свалит.
Задрожали губы, и нутро сжалось от обиды. Даже если он сейчас достанет ствол и снесёт мне замки, даже если вломится в наш с дочкой дом и станет во всеуслышание нас убивать, никто даже не попытается ему помешать. Мы одни. Совсем одни.