Заур. Я тебя украду
Шрифт:
— Да какой бандюк, Иванна? Бандюки в девяностых были, а этот мафиози. Вишь, нерусский. Бородатый, черноглазый, как леший, одним словом: тьфу! — подала голос третья.
— Дура ты, Клава! — уже громче возразила ей первая бабка. — Мафиози и бандюки один хрен, что спереди, что сзади! А русский или нерусский – разницы нет. У меня вон племянница за кавказца вышла, душа в душу уже пятнадцать лет. А этот вон как маньяк-душитель глазеет...
Заур зашёл в подъезд, прислонился к стене и усмехнулся разбитыми всмятку губами. Бандит, маньяк. Он теперь сам не знает, кто он. Без роду, без племени,
Почувствовал: ещё немного и отрубится. Надо до квартиры дойти. Собравшись с силами, сделал шаг, потом ещё. И каждый из них отозвался адовой болью во всех костях.
Кое-как добрался до квартиры, упёрся лбом в дверь, отыскивая в кармане ключи, но, вытащив связку, тут же уронил её на пол.
— Привет, — послышалось позади, и он медленно повернулся, чувствуя, как приходит в движение под ногами земля. Штормило, причём довольно сильно.
— Чего? — прохрипел, сплюнув кровь, что запеклась во рту.
— Говорю... привет... — девчонка, стоящая под соседской дверью, распахнула большие глаза, приоткрыла рот. — Ой... А что это с тобой?
— Под каток попал, — буркнул, опустив взгляд вниз на ключи.
Представил, что придётся наклоняться, и тошнотворный ком подступил к горлу.
— Под каток? — поражённо протянула девчонка, а Заур медленно осел под стеной. Кажется, приехал.
Открыв глаза, ожидал увидеть над собой грязный потолок подъезда, но ошибся. Он уже был в квартире, хотя всё так же на полу. Когда заполз, не помнил.
Под головой обнаружил подушку, а сверху одеяло. Что за?..
— Я не смогла тебя дотащить до кровати, да и вряд ли получилось бы уложить тебя на неё, так что вот так... Ты уже час в отрубе. Я в скорую звонила, но у них сегодня запарка, говорят, если не помирает, пусть ждёт… А я откуда знаю, что с тобой. Пульс проверила, температуру пощупала. Можешь подняться? Я помогу, — в поле зрения появилось лицо той самой девчонки из подъезда.
— Ты кто такая?
— Я? Лина, — ответила та, протягивая ему свои худые ручонки. Из дурки, что ли, эта Лина сбежала? От него обычно и в нормальном состоянии шарахаются, а тут видок, прямо сказать, как из фильма ужасов. Жалостливая шибко или просто дура?
— Тебе что, Лина, заняться больше нечем? — прошипел, поднимаясь без её помощи. Каким бы немощным он ни был, гордость ещё при нём. Пожалуй, она единственная и осталась.
— Почему это? — обиженно протянула девчонка, хватаясь за его локоть. — Я просто помочь хотела.
— Отвали, а. Домой иди.
— Ну, нет. Тебе помощь нужна. А скорая уже и не приедет, наверное. Давай помогу дойти до кровати.
Упав на мягкую поверхность, показавшуюся ему камнем, застонал от боли и снова поплыл. Спустя какое-то время в рот полилась вода, и он, с жадностью схватив стакан, осушил его. Чьи-то руки укрыли его пледом, а на лоб легла мокрая, холодная ткань. Так, в принципе, лучше. Надо будет потом отблагодарить девчонку. Или убить. Потому что в следующую секунду начало щипать раны, которые неугомонная соседка пыталась обработать.
В какое-то мгновение в голове промелькнула мысль: а кто она вообще, эта девчонка? И правда соседка или подосланная?
Застонал,
— Тише, тише. Отдыхай пока, а я приготовлю тебе поесть, — донеслось откуда-то издалека, и Заур снова отключился, на этот раз уже окончательно – организм дал команду спать.
Когда открыл глаза, за окном уже было темно, а рядом с диваном горела настольная лампа.
Ноздри уловили приятный запах супа. Он любил этот запах, так вкусно готовила только бабушка. Желудок свело голодной болью, а через секунду забыл обо всём на свете, потому что над ним склонилась ОНА.
— Илана? Что ты здесь делаешь? — голос осип, в горле запершило от жажды.
— Тшшш, — она приложила ладонь к его лбу. — Ты весь горишь. Попей воды, — губы коснулись холодного влажного стакана, и Заур сделал несколько жадных глотков, не сводя с неё напряжённого взгляда.
— Так что ты тут делаешь?
Она пожала плечами, присела на край дивана, положив руку на его грудь.
— Я сама не знаю. Просто хочу здесь быть. С тобой.
Она склонилась, коснулась его губ своими, а Заура током по изломанным костям прошибло.
— Жемчужина, — захрипел, хватая её за волосы и наматывая белые локоны на кулак. Подумал вдруг, что испачкает их сейчас своей кровью, а потом рванул дрянь на себя, остервенело раздирая на ней одежду.
Рывком на себя, стаскивая её штаны и расстёгивая свои. Заполнил её одним сильным толчком прямо насухую, а Илана выгнулась, сидя на нём верхом, и закричала.
И снова в неё и до упора, пока не вонзилась в его плечи ногтями, причиняя сладкую боль.
Толчки становятся чаще, сильнее, а она лишь раскрывается ему навстречу, и там, где соединяются их тела, становится мокро.
— Ты моя, Жемчужина. Моей будешь, да? — задаёт ей вопрос, продолжая вбиваться во влажную щель, пока не накатывает скорый оргазм. Кончает в неё с полустоном, полурыком, а потом его накрывает волной едкого разочарования. На нём не она сидит. Не она, разведя ноги и запрокинув голову, принимает в себя его сперму. Это не Илана. Кажется, искра, что вспыхнула в груди пять минут назад, гаснет, и после неё остаётся лишь горечь пепла.
Хочется схватить девчонку за глотку и сбросить с себя, но он помнит, что сам её усадил. Сам воткнул ей.
— Убирайся, — всё же столкнул её, повернулся набок и взвыл от боли в рёбрах. Девчонка улеглась сзади, обняла его.
— Поспи. Я найду тебе врача.
АННОТАЦИЯ
История о том, как встречаются два полюса, две стихии. О том, как встречаются земля и небо, огонь и вода. Два абсолютно полярных человека разных понятий, разных религий, из разных миров. Двое, которые никогда не должны были встретиться…
***
Заур не одобрял весь этот сброд и их сомнительные развлечения с проститутками. Слишком далёк он был от современных тусовок, «вписок» и подобного дерьма. Заур, выросший в совершенно другом обществе, где основой всему была и есть вера, не выносил на дух легкодоступных, продажных женщин. Они отвратительны. Омерзительны и грязны. Их и женщинами-то трудно назвать.