Завещание чудака (иллюстр.)
Шрифт:
— Я, дорогая госпожа Титбюри? Но для чего теперь жениться, раз полигамия запрещена? Справляться с одной женой труднее, чем с пятьюдесятью.
И мистер Инглис засмеялся так заразительно, что чета Титбюри не могла не присоединиться к его веселью.
Места вокруг Огдена очень ровные и бесплодные; почва — песок да глина, смешанные с солончаками, покрывающими ее поверхность беловатым налетом. Оказавшись в бескрайней пустыне на западном берегу Большого Соленого озера, вы увидите далеко простирающуюся белесую равнину, на которую больно смотреть под раскаленным солнцем. Там растет только тимьян, шалфей, розмарин, дикий вереск и громадное количество подсолнухов. На востоке поднимаются далекие, окутанные туманом вершины
В половине восьмого поезд остановился у платформы Грейт-Солт-Лейк-Сити.
«Великолепный город!» — сказал Роберт Инглис. И конечно, спутник четы Титбюри не позволит своим новым друзьям уехать прежде, чем они его хорошо не осмотрят, город с пятидесятитысячным населением (пять тысяч он, между прочим, прибавил). Великолепный город, повторил он, обрамленный на востоке великолепными горами, соединенный великолепным Иорданом [137] с великолепным Соленым озером; город, отличающийся необыкновенно здоровым климатом, с домами и коттеджами, окруженными массой зелени, огородами, плодовыми садами, засаженными яблонями, сливовыми, абрикосовыми и персиковыми деревьями, дающими лучшие во всем мире плоды! А по обеим сторонам улиц великолепные магазины и каменные здания, такие же великолепные! Все его памятники представляют собой великолепные образцы мормонской архитектуры. Великолепный дом президента, в котором проживал когда-то сам Бригам Юнг, великолепный табернакль [138] , чудо архитектурного искусства, строение, где могли свободно помещаться восемь тысяч «верных». А в былые времена какие происходили великолепные церемонии, когда папа и его апостолы восседали на великолепной эстраде, окруженные святыми — мужчинами, женщинами и детьми! В общем, все сплошь великолепие.
[137]На современной карте — Джордан.
[138]Табернакль — походный храм древних евреев; здесь: мормонский храм.
Нужно сознаться, что из любви к своему родному городу мистер Инглис допускал в своем рассказе некоторые преувеличения. Город Грейт-Солт-Лейк-Сити не заслуживает таких похвал. Он слишком велик для своих жителей, и если и обладает некоторыми природными красотами, то художественные красоты в нем совершенно отсутствуют. Что же касается знаменитого «табернакля», то, по правде сказать, он производит впечатление крышки громадного парового котла, положенной на землю.
Во всяком случае, не могло быть речи о том, чтобы осматривать Грейт-Солт-Лейк-Сити в тот же вечер. Необходимо прежде всего выбрать гостиницу, и так как господин Титбюри не желал и слышать о высоких ценах, то его проводник предложил ему поместиться за городом, в «Чип-отеле», или, иначе говоря, в дешевой гостинице. При этом названии и муж и жена почувствовали себя вполне успокоенными и довольными. Затем они последовали за мистером Инглисом, выразившим желание нести сумку и плед «прелестной и почтенной дамы».
Спустившись в нижние кварталы города, где супруги Титбюри не могли ничего видеть, так как была уже почти ночь, и дойдя до правого берега реки, которую мистер Инглис назвал Крессент-Ривер, они прошли около трех миль. Возможно, чета Титбюри нашла путь немного длинным, но при мысли, что гостиница тем дешевле, чем дальше от города, они не жаловались. Наконец около половины девятого, когда их окутала уже абсолютная темень (небо было все в тучах), путешественники подошли к крыльцу дома, о внешности которого
Очень утомленные, мистер и миссис Титбюри легли спать. Оба видели во сне, что предсказание добрейшего мистера Инглиса сбылось: они оставили в дураках всех своих соперников.
Утром в ожидании своего проводника супруги не спеша оделись. Новый знакомый обещал показать им город. Это не означало, что мистер и миссис Титбюри вдруг переродились и сделались любознательны, но как отказаться от любезного предложения милейшего человека? Пробило девять часов. Никто не являлся. Мистер и миссис Титбюри, готовые отправиться на прогулку, стояли у окна и смотрели на большую дорогу, проходившую мимо «Чип-отеля». Как объяснял накануне их любезный чичероне [139] , в прежние времена по ней тянулись фургоны пионеров, запряженные волами и наполненные скарбом и разными товарами для новых поселений. Для того, чтобы проехать от Нью-Йорка до западной территории, требовалось несколько месяцев.
[139]Чичероне — экскурсовод, гид.
«Чип-отель» находился, очевидно, в очень уединенном месте: высовываясь из окна, мистер Титбюри не видел ни одного дома ни на этом, ни на противоположном берегу реки. Ничего, кроме темной зелени сосновых лесов, покрывавших склоны высокой горы. В десять часов все еще никто не пришел. Мистер и миссис Титбюри начали волноваться, к тому же они хотели есть.
— Пойдем куда-нибудь, — сказала жена.
Они открыли дверь своей комнаты и очутились в большом зале деревенского кабачка, дверь которого выходила на дорогу. На пороге стояли двое плохо одетых мужчин. Вид их не внушал доверия. Глаза были затуманены джином, показалось даже, что они поджидают кого-то.
— Выход запрещен!
Восклицание, сделанное грубым тоном, относилось к господину Титбюри.
— Как?! Нельзя выйти?
— Нельзя… не заплатив.
— Не заплатив?!
Из всех слов английского языка только что произнесенное звучало особенно неприятно для мистера Титбюри.
— Заплатить?! — повторил он. — Чтобы выйти? Вы шутите!…
Миссис Титбюри, охваченная в первую минуту невольным страхом, иначе взглянула на положение и спросила:
— Сколько?
— Три тысячи долларов!
Этот голос… Она его узнала… Голос Роберта Инглиса, внезапно выросшего на пороге гостиницы. Но господин Титбюри, менее проницательный, чем его жена, все еще хотел обратить дело в шутку.
— Э, — воскликнул он, — а вот и наш друг!
— Собственной персоной, — ответил тот.
— И все в таком же хорошем настроении?
— Все в таком же.
— Не правда ли, очень забавно требование этих джентльменов?
— Что поделать, милейший мистер Титбюри, — ответил мистер Инглис, — такова цена одной ночи в «Чип-отеле».
— Вы это серьезно? — Миссис Титбюри побледнела.
— Очень серьезно.
Супруг в порыве гнева попытался проскочить в дверь. Две сильные руки тяжело опустились на его плечи и приковали к месту.
Роберт Инглис далеко не редкий экземпляр в таких отдаленных местностях. Уже не один путешественник был обобран сорок третьим ребенком мормонской семьи. Мистер Титбюри это понял, но слишком поздно.