Завещание короля
Шрифт:
Родная квартирка привычно встретила синеватым кухонным чадом, от него защипало глаза. Бабуля по своему обыкновению что-то жарила. Мама гладила бельё перед телевизором. Герои сериала «Наша беспощадная любовь» громко и страстно выясняли отношения.
«И как ей не надоест эта теле-жвачка? Господи, лучше было бы до ночи на улице шататься! Что за бардак! Как тут жить?! Как они меня достали! Но зато «живём в Москве». Убиться веником от счастья!».
Вдвоём с мамой они размещались в комнате. А бабуля спала на кухне на кресле-кровати. И сколько себя помнила, Стефания
«Только бубнят, собачатся между собой, да мне мозг выносят! «Выходи замуж, засиделась!» и одновременно «Все мужики – козлы, им одного надо!». Хотя мать без мужа родила, неизвестно от кого, сама – одноночка, так уж помалкивала бы. «Мало зарабатываешь!» и «Да куда ты пойдёшь, сиди уже, где устроилась, чего метаться, что ты найдёшь?». Вот и показали бы пример, как в жизни устраиваться! Нет, только попробуй что-то вякнуть, сразу закидают ссаными тряпками, лучше уж помалкивать. Как говорится, не тронь, вонять не будет!».
Бабуля на пенсии, мать на почте подрабатывает, моет полы два раза в день. Как два хомяка много лет складывали в кубышки на книжки, но изо дня в день ныли и бубнили, что денег мало, что без её помощи они не справятся. И ей не съехать, даже комнату не снять. Зарплаты не хватит, чтоб и за аренду платить, и семью поддерживать.
– Ты всё в облаках витаешь, Стешка! Не в сказке живёшь, фею-крёстную не дождёшься! – окликнула мама из комнаты. – Иди, догладь простынь, а то у меня уже спина отваливается.
Она послушно встала к доске, уныло глядя одним глазом на утюг, вторым – в старый телевизор. Теснота и духота, даже окна толком не раскрыть: мама боялась сквозняков.
На ужин под серию «Вместе навсегда» мама с бабулей ели котлеты с жареной картошкой, потом толстые румяные оладьи со сметаной и вареньем. Стеша со вздохом стиснула челюсти и под аккомпанемент урчащего живота пошла на кухню. Приготовила себе зелёный салат и подсушила два тоста без масла. Подрумяненный хлеб намазала авокадо.
– Смотри, Золя, она опять намешала не пойми чего! Одной травой питается, откуда бы здоровье взять? – насупилась бабушка.
– Тебе что, дома и кусок в горло не лезет? Бабуля старалась, пекла, на больных ногах полдня у плиты! А ты только и знаешь, что морду воротить! – вторила мать.
«Да когда же вы от меня отстанете!» – злилась Стеша, хрустя листьями. Набивала рот салатом, чтоб в сердцах не отгавкаться, а то это ж заводиловка на пару суток с гарантией непременных «сердечных приступов» и корвалола на завтрак, обед и ужин!
Она до сих пор вспоминала симпатичного мальчика из параллельного класса, по которому сохла в старшей школе. И как он посмеялся над ней из-за полноты и россыпи прыщей, как за ним до самого выпускного попугайничали одноклассники. Перед вручением аттестата Стеша голодала до обморока, чтобы похудеть. Кости проступили, кожа стала чище,
Еда – одно из семейный полей боя. С подросткового возраста Стеша воевала против пищевого насилия, ссорилась с родными, доказывая, что неправильно «всё с хлебом», что можно прожить без «третьего блюда и пирожка с собой на дорожку». Принципиально не ела перед телевизором, читала и цитировала статьи о правильном питании. Мама с бабушкой – обе дамы сдобные и рыхлые, любили сладкую домашнюю выпечку. Обе давно маялись от давления и скачков уровня сахара, но жалели себя и утешались новой порцией вкусностей. Стеша пререкалась, ругалась, говоря, что не желает превратиться в такую же больную и никому не нужную квашню, как мать. Та обижалась, рыдала, мирились за чаем с мёдом. Только когда Стеша начала стабильно зарабатывать, стало легче: покупала продукты и готовила отдельно по своему вкусу.
Вечером купаться Стеша пошла последней, как всегда. Мама с бабулей полоскались недолго, и часто ворчали потом: «Что ты там бултыхаешься по часу, как утка? Чего намывать-то? Только воду зря льёшь!». А Стеша, брезгливо морщась, сдвигала в сторону над головой гирлянду влажных колготок и огромных штопаных трусов, тщательно чистила ванну. Потом набирала воды с горой ароматной пены, чтобы хоть на несколько минут заглушить запах прогорклой кухни и старческого кислого пота, которыми пропиталась квартира!
Всякий раз, когда Стеша стояла перед зеркалом, осторожно протирая лицо увлажняющим молочком, собственное отражение не давало покоя. С детства её раздражало почти круглое лицо с "яблочными" щечками и маленькой ямочкой на подбородке. «Вся в маму-тыковку!». Но хотя бы кожа её стараниями гладкая и чистая. Жаль только бледновата, загар не прилипал никак, даже в детстве обгорала мгновенно.
Вряд ли бы она стала когда-нибудь украшением обложки модного журнала: длинные ноги и модельная фигура остались в подростковых мечтах и фантазиях. Выше ста шестидесяти сантиметров Стеша так и не выросла. Зато со временем научилась компенсировать рост каблуками. Статьи из разряда "как казаться выше с помощью свитера или кардигана" на тематических сайтах стали неплохими учебными пособиями.
Одна радость – чёрные шёлковые косы до пояса: хоть что-то хорошее досталось от неизвестного отца с необычным именем. Длинные и прямые волосы, блестящие с сине-зелёным отливом, как воронье крыло. Тяжёлые
«Вот на фига было ребёнка рожать, если нет возможности обеспечить. Мать жизни учит, по мозгам ездит, а сама-то, сама… Хоть бы алименты какие вовремя поимела с папочки-залёточки. Сначала дала какому-то левому придурку, потом дала дочери дурацкое имя-отчество. Вот о чём думала? «Ты моя принцесса!». Ага, щаз! Была «Белоснежка», стала «Стешка-бестолочь». Ни нормальной профессии, ни семьи, никакой личной жизни. А кто виноват?! Мать, бабка… Уйти бы, снять хоть комнату, вон, как Катька. Да ведь вой до небес поднимут: и предательница я, и неблагодарная…!».