Завещание Малого Льва
Шрифт:
– Я не должен покидать эту комнату. А ты иди, дорогая. За главного теперь ты. И прости,
что я столько на тебя взваливаю.
– Йон, мальчик мой, - никак не могла опомниться Гева, - это что значит? Значит, мы с
тобой прощаемся?
– Да, - просто улыбнулся он.
– Но как же так?! Ну почему?! – чисто по-женски и совершенно наивно не могла она
согласиться.
– Или они меня заберут, или я уйду сам, - твердо сказал Йон, - в любом случае, мы с
тобой
передай, что я всегда ее любил, хорошо?
Как можно было любить Ассоль, Гева вообще не представляла. Ее и Скирни-то удивляла,
но та хоть порядочная была. Воистину любовь – загадка мироздания!
– Передам, - прослезилась она, - я всё передам. И кому надо передам.
Он довел ее до дверей, там обнял на прощанье и поцеловал в лоб. Потом безжалостные
половинки серебристых дверей сомкнулись и скрыли его, словно отрезав от всего мира и
навсегда замуровав в гробнице. Такое у нее было чувство, и уходя она кусала губы.
Из модуля она позвонила в Центр Навлику Ондра и узнала, что Ричард Оорл с этой
трубкой уже там, и они ее сканируют. Профессор Араиии тоже уже там и с ним еще пара
иврингов, разбирающихся во временных отклонениях. Эцо разумеется в курсе дела. А
Кондор уже в больнице у матери…
– Я скоро к вам прилечу, - сообщила Гева, - есть что обсудить. Но пока у меня еще более
важно дело.
И она набрала на панели адрес Ибрагора.
*********************
– 670 –
КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 6 – Загадка мироздания
Скирни проснулась чуть ли не к полудню. Проснулась совершенно счастливая и сладко
потянулась в кровати. Солнце пробивалось сквозь плотные шторы, и в его лучах плясали
веселые пылинки. Тело радостно вскочило, чтобы впустить это солнце и этот зимний день и
начать наконец жить.
Леций тоже, видно, устал от бесконечных объятий и отлучился по делам, а ей дал
выспаться. Что ж, когда-то надо! Сначала им казалось, что они никогда друг другом не
насытятся… нет, сначала всё вообще было не так.
Они перенеслись из «Колоска» во дворец, в старый дворец, новый он ей даже
показывать не захотел. Тут всё было по-прежнему, как им нравилось обоим, и даже стояли ее
собранные чемоданы. Леций увидел их и как-то померк. То ли старая обида снова всплыла в
нем, то ли и не утихала, то ли еще что. Скирни вдруг почувствовала какую-то стену между
ними. Там, в «Колоске», они ее не чувствовали.
Леций долго восстанавливался, потом они ужинали, беседовали о чем-то постороннем,
потом наконец легли в эту постель. И тут стало
своей семейной идиллии и не на пике своей любви. Что-то не то. Что-то не так. Как будто
Льюис так между ними и стоит или Ингерда.
– Что-то я совсем заледенел, - признался Леций, закладывая руки за голову,
разочарованно так признался и бесконечно устало.
Она прильнула к нему.
– А я тебя отогрею.
И даже ей это не удалось. Можно было думать, что он весь выложился, чтобы ее найти,
или просто никак не переключится после долгого воздержания, но она не сомневалась, что
это всё еще бунтует его оскорбленное мужское самолюбие.
Он и сам был этому не рад. Встал и набросил халат.
– Пойду узнаю новости. Меня почти сутки не было.
– Иди, - не возражала Скирни, понимая, что он просто хочет от нее сбежать.
– А ты спи.
– Хорошо.
– Я тебя люблю.
– Я знаю.
И она осталась одна в пустой спальне. Там были зеркала, статуи, цветы, картины, но без
Леция всё это стало пустотой. Скирни посмотрела на свои руки. У нее были волшебные
руки, но и они не помогли. Ее желания имели свойство сбываться, как будто кто-то сверху их
исполнял, это она про себя знала, но и это не помогло. Он сбежал. Победил, добился своего,
вернул ее, всем что-то доказал, а что с этим делать? Что делать, если он ее так и не простил?
Что делать, если они успели так отдалиться, что между ними выросла стена?
Скирни встала, торопливо накинула халат и пошла взглянуть, что он делает. Как она и
подозревала, Леций не просматривал никаких новостей, он просто уныло сидел в своем
старом кабинете с бутылкой коньяка и рюмкой, совсем как в тот день, когда хоронили Рицию,
даже его поза была до боли знакома! И, судя по всему, он был в таком же безнадежном
отчаянии.
Скирни как-то в миг поняла, что надо делать. Она быстро пошла в свои покои, нашла
там в шкафах старую ночную рубашку, халатик, косынку. Потом позвала служанку.
– Побрей меня налысо, Квета.
– Как?! – оторопела та, - совсем налысо?!
– Да. Да!
– Такие волосы, госпожа!
– Прошу тебя, Квета, возьми бритву и сбрей их. Мне самой неудобно.
– Но как же?.. – девушка чуть не прослезилась.
– Так надо.
Дрожащими руками Квета приступила к экзекуции. Скирни молча смотрела, как опадают
ее волнистые черные локоны и проступает круглый беззащитный череп, бедная лысая
головка, которой она так стыдилась когда-то.
– Убери и выкинь, - велела она потом.