Завещание ведьмы
Шрифт:
— Все равно в вымогательстве вы меня не запутаете, — хрипло проговорил он.
Бирюков нахмурился:
— Поверь, я не собираюсь ни в чем тебя путать. Ты сам запутаешься на допросе у следователя. Но тогда, Леша, будет поздно. Отвечать, дружок, придется не за вымогательство, где, в общем-то, пустяковое наказание. Будешь ты нести ответственность, говоря юридическим языком, за умышленное причинение Павлику Тиунову тяжкого телесного повреждения, опасного для жизни. По этой статье потолок — восемь лет. Благодари судьбу, что Павлик остался жив, иначе ты мог бы достукаться до двенадцати
— Двадцать скоро будет.
— Рановато свернул на обочину жизни. Неужели ты на самом деле верил в успех своей авантюры? Ну, какой чудак, скажи откровенно, преподнесет тебе десять тысяч на красивом блюдечке?
— Томка трусиха, могла и преподнести колдовские деньги. Они ведь шутя ей достались от ведьмы.
— Это пенсия Гайдамаковой за погибшего сына. Почти сорок лет старушка копила, чтобы добрая память о сыне на земле осталась.
Резванов исподлобья посмотрел на Бирюкова:
— Откуда я знал про пенсию? В Серебровке только и болтали о ведьмином завещании. Дескать, вот отвалился Томке Тиуновой дармовой кусок.
— У завистников длинные языки.
— Ну и что мне теперь, капитально сидеть?
— Пока лежи, поправляйся, — Бирюков встретился с Резвановым взглядом. — Скажи, Алексей, где твой крестик?
Резванов нехотя сунул руку в карман пижамы и вытащил оттуда тонкую золотую цепочку с небольшим крестиком.
— Почему снял с шеи? — спросил Антон.
— Не хотел перед следователем козлом выглядеть.
— Значит, понимаешь, что такие штучки не совместимы с грязной совестью?
Резванов промолчал. Словно легок на помине в палату вошел следователь Лимакин с неизменным своим портфельчиком.
— Не наговорились еще? — спросил он.
— Все, мы с Алексеем нашли общий язык, — ответил Бирюков. — На этом свою миссию заканчиваю.
Лимакин посмотрел на мрачного Резванова:
— Будете менять показания?
— Буду, — чуть помолчав, тихо ответил тот.
Следователь повернулся к Антону:
— Предупреди Тиунову, чтобы подождала меня. Тоже надо допросить.
— Тамара уже предупреждена.
Остаток дня Бирюков провел в райотделе. Настроение было приподнятое. Радовало, что начавшееся столь загадочно происшествие обошлось без трупов. Лишь перед концом работы он почувствовал тревожное беспокойство и тут же поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет обещанного звонка Зорькиной. Однако Марина почему-то не звонила. Антон полистал телефонный справочник и стал набирать номер экономиста Березовского колхоза. Телефон оказался занятым. Антон накрутил цифры вторично — в трубке опять зачастили короткие гудки. Он опустил трубку на аппарат, чтобы чуть позднее сделать третью попытку, но телефон вдруг зазвонил сам.
— Уголовный розыск, Бирюков, — привычно ответил Антон.
— Здравствуйте, — послышался знакомый женский голос. — Это Вера Барабанова. Узнали?
— Узнал, Верочка. Здравствуйте, хотя мы с вами сегодня уже здоровались.
В трубке раздался тяжелый вздох:
— Ой, все перепуталось в доме… Товарищ Бирюков, у меня паспорт украли.
Антон нахмурился:
— Когда?
— Дома. Утром был на месте, а после вашего посещения — исчез. Вам не кажется это странным?
— Верочка, я разыскиваю воров, а сам не ворую.
— Ужас… Все-таки посмотрите, ради Бога, у себя по карманам.
— Сегодня, кажется, не первое апреля?..
— Товарищ Бирюков, вполне серьезно вас прошу.
Антон прощупал карманы пиджака — никакого паспорта там, конечно, не было.
— Вынужден, Верочка, огорчить. Мои карманы чисты, как душа младенца.
— Ужас! Что теперь мне делать?
— Обратитесь в милицию, к начальнику паспортного стола.
— А если сейчас к вам приеду? Можно?..
— Приезжайте, пока я здесь.
В трубке сразу запикали гудки отбоя. Бирюков, откинувшись на спинку стула, задумался. Что-то странное показалось ему в этом внезапном звонке. Как-то необычно говорила Вера Барабанова, но в том, что это был ее перепуганный тревожный голос, сомнения не было. Буквально через полминуты телефон зазвонил вновь. Бирюков настороженно ответил и сразу узнал голос Зорькиной.
— Антон, до тебя невозможно дозвониться, — с упреком сказала Марина. — С кем ты так долго разговаривал?
— Сначала к тебе безуспешно названивал, потом мне позвонили.
— А какой Верочке свиданье назначил?
— Ты подслушивала?
— Зачем? Я без подслушивания, как тетя Броня Паутова, насквозь все вижу и слышу.
— Наверное, твой телефон подключился во время моего разговора с Верой Барабановой?
— Не гадай, все равно не угадаешь. Паспорт не нашел в карманах?
— Нет.
— Поищи еще раз.
Бирюков уловил в тоне Зорькиной игривость.
— Марина, это ты говорила со мной голосом Веры, — почти наугад сказал он.
Зорькина весело рассмеялась:
— Здорово напугала?
— Ну, погоди!.. До сих пор дрожу. Как узнала, что сегодня был у Барабановой в доме?
— Звонила Верочке, чтобы повлияла на Тамару — ничего от тебя не утаивать. А она говорит, что ты без моей поддержки управился. Антон, все ли хорошо с Тамарой?
— Нормально. Трупов не будет.
— Значит, крепко я наколдовала?
— Очень!
— Возьми в помощники — разом покончим с преступностью.
— Беру! Когда приедешь?
— Не знаю, Антон…
В голосе Марины вроде бы мелькнула неуверенность.
— У тебя что-то случилось? — тревожно спросил Бирюков.
— Игнат Матвеевич сегодня с самого утра со мной не разговаривает.
— Это он от расстройства, что скоро останется без экономиста, понтирует.
— Ты ему рассказал?
— Конечно.
— Ох, кажется, поторопился.
— Что, сердце красавицы склонно к измене?
— Почему?
— Уже передумала?
— Нет, но…
— Марина, никаких «но»! Я сейчас кладу трубку и мчусь на «Жигулях» в Березовку, чтобы утром вернуться сюда вместе с тобой…
— Не будем раздувать прежде времени рекламу. Лучше я сама завтра приеду по делам в райцентр.
— Паспорт не забудь.
— Не забуду.
— Где тебя встретить?
— Встречать не надо. Как освобожусь, сразу тебе позвоню. А теперь клади трубку.
— Клади ты первая.