Завещание змееносца
Шрифт:
– Думаешь, получится? – с надеждой спросил Гор.
– Уверен, – твердо ответил Повелитель Холода. – Только для этого мне нужно будет остаться в Башне одному.
…Ему потребовалась вся ночь и половина сумрака, чтобы разыскать и аккуратно выдернуть из общего полотна узоры Керра, Ралоны и Варра – кунгура Гора. Наконец он позвал джигли в Башню. Огира, как ни странно, выглядела поникшей и задумчивой. При виде ожившего Керра и своей Ралоны радость выказала, но как-то вяло.
– Ты чего такая? – удивился Мюрр.
– Понимаешь, я все думаю…
– О чем? – спросил Гор.
– Да вот… То, что наши кунгуры были мертвы, наверняка знают все: и Фейр, и император, и остальные. А то, что они воскресли, только мы… Но тогда во дворце уверены, будто мы погибли и уже не вернемся…
– Тогда Алира, скорее всего, подвергнут урудии, – договорил Гор.
– Если уже не подвергли, – проворчал Мюрр. – Фейр вполне мог поторопить события.
– Вот именно, – грустно кивнула Огира.
– Мы вернемся с Керром и потребуем восстановить Алира в правах! – воскликнул Гор.
– Потребуем… – без энтузиазма отозвалась всадница.
Мюрр словно прочитал ее мысли: «Мы, конечно добьемся, чтобы его восстановили в правах. Вот только если Алиру уже пришлось пройти урудию со всеми ее мерзкими подробностями до конца, он вряд ли скоро забудет об этом. Если забудет вообще… Боюсь, ему уже никогда не стать прежним…»
12
– Обратно можно вернуться по воздуху, – предложил Мюрр. – Теперь у нас есть три кунгура, каждому по штуке, так что…
Брат с сестрой переглянулись.
– У НАС есть кунгуры, – поправил Гор. – Не у тебя.
Мюрр враждебно посмотрел на всадника.
– Ты намекаешь, что я недостоин прикасаться к вашим паршивым клячам?!
Жеребцы обиженно зафыркали, а Ралона издала возмущенное ржание. Огира тотчас притянула ее морду к себе и что-то ласково зашептала на ухо. Гор успокаивающе похлопал Керра и Варра по холкам, повернулся к атонийцу и примирительно сказал:
– Я имел в виду, что управлять кунгуром в полете не так просто, как кажется. Нужно уметь. Конечно, Керр очень умный конь, и почти все сделает сам. Но у нас сейчас нет ни седел, ни стремян, поэтому тебе будет сложно даже просто удержаться на его спине и не упасть, а ведь мы полетим на огромной высоте…
– Вот ты о чем! Не беспокойся. Мне уже приходилось… – Мюрр покосился на Керра и продолжил, явно подлизываясь: -…летать на этих красавцах, в седле и без.
– Ого! – Огира удивленно уставилась на него. – Наверное, ты единственный из лючинов, который может похвастаться подобным! И кто, если не секрет, давал тебе своего коня?
– Да так… один… друг, – уклончиво ответил Мюрр. Если бы она знала, что кунгуров ему давали джигли, прислуживавшие ему на Миррюэле… Он представил себе ее лицо и хмыкнул. Повторил: – Не беспокойтесь. Я справлюсь. – Он подошел к Керру. – Ведь справлюсь?
Конь помедлил, а потом дружелюбно ткнулся мордой в плечо атонийца.
– Так и сделаем, – принял решение Гор. В отличие от сестры он не удивился. Высшие, случалось, и впрямь заимствовали у джигли кунгуров, чтобы разок-другой насладиться полетом. – По воздуху и в самом деле будет быстрее…
Столица встретила плохой вестью: урудия Алира состоялась еще несколько сумраков назад. Больше того, Огиру и Гора считали мертвыми. Их дома украшали красные флаги – знак траура, а на крышах горел магический огонь, который по обычаю должен был освещать усопшим путь к Последнему Пределу. Двери обоих домов были открыты настежь, чтобы любой мог зайти и выразить скорбь.
Когда трое всадников приземлились во дворе дома Огиры, сияние было на исходе. Слуги уже собирались закрывать двери на ночь, но, увидев запоздалых посетителей, остановились и привычно склонили головы, приветствуя. За последние несколько сумраков родственники, друзья и соседи толпами валили в дом Алира и Огиры, поэтому последние трое вызвали не интерес, а лишь глухое, умело скрываемое раздражение.
– Просим в дом, ари, – устало пригласил один из слуг, даже не поглядев в лица новых гостей. – Проходите в мемориальный зал. Вам подадут напитки и…
– Кирон! – перебила Огира. – Ты что, не узнаешь меня?
Слуга, пожилой желтоволосый лючин в красном траурном одеянии, подпрыгнул, словно увидел призрак, выпучил и без того страшноватые змеиные глаза и закричал:
– А-а-а!!!
Огира, не мудрствуя лукаво, влепила ему пощечину, приводя в чувство. Кирон орать перестал, но продолжал таращиться, разевая рот, как рыба на песке. Остальные слуги на воскрешение хозяйки отреагировали по-разному. Кто-то впал в ступор, кто-то кричал от радости. Горничная Огиры, плача и смеясь одновременно, бросилась ощупывать госпожу, позабыв о приличиях.
– Может, лучше продолжим в доме? – Мюрр с тревогой оглядывался по сторонам, опасаясь, что на вопли сбегутся соседи. Тогда об их возвращении станет известно всем, Фейру в том числе, а с этим торопиться не следовало. Вначале стоило разобраться в ситуации, узнать, что новенького в столице.
Гор сразу понял его опасения, почти силой заставил всех войти в дом и запереть двери.
– А кунгуры? – попытался возражать один из слуг. – Их же надо помыть, накормить…
– Все потом. Пока побудут с нами в доме. Холл огромный, целый табун поместится.
Слуги окружили прибывших кольцом и наперебой принялись рассказывать:
– Урудия была два сумрака назад… Накануне Кирона и Лирина-конюха вызвали в кунгурию, что при суде…
– Кунгурия – нечто вроде конюшни, только не для простых лошадей, а для кунгуров, – шепотом пояснил Мюрру на ухо Гор.
– Мы сперва и сами не поняли, зачем нас вызвали, – продолжал Кирон.
– Неправда! Я сразу тебе сказал: небось, с Ралоной что-то стряслось. Приболела или еще что, – вмешался Лирин-конюх.