Завещатель
Шрифт:
— Тоже в Питере. В тридцать восьмом отделении. Там драка была на улице, ну, случайно оказался рядом, а когда приехала бригада, то меня по ошибке взяли. Потом разобрались и отпустили. Но — полночи просидел там.
— Кто подтвердит?
— Смотря, про какое время пойдет речь. В Питере — милиция и моя знакомая всегда могут подтвердить. В протоколе есть время. Дома — соседи сверху. Как раз выяснял, почему с потолка капает. У них труба протекла на кухне, еще сантехника вызывал и разговаривал с ними со всеми. Время вызова сантехника зафиксировано диспетчерской. Подтвердят. Хотя между нами нет взаимной симпатии.
— Чего? — уже раздраженно спросил следователь.
— Они подтвердят, — пояснил я более кратко.
Письмо по e-mail:
Феликс, привет!
Ты как? Почему не пишешь? Уже неделю не вижу тебя в онлайне на сайте дневников. И новых записей у тебя нет. С тобой все нормально? Почему нет писем?
В детстве я думала, что нельзя убивать пауков, потому что они приносят письма. А у меня вчера была странная история. Не знаю, как к этому относиться.
Я шла по Невскому проспекту. Шум, толпа, все дышало счастливой суетой. Согревшись в кафе после чашечки ароматного капучино, подходила к метро, не замечая времени. Мой взгляд упал на гранитный поребрик, где мы сидели в ту незабываемую ночь. Помнишь? Всяко бывает, но обычно никто никогда не сидит на этом месте, но вчера было по-другому. Там сидела какая-то бабушка, хрупкая иссохшая старушка. Бледная кожа едва обтягивала лицо, старая потрепанная одежда, помутневшие от старости глаза еще не до конца лишились
Я шла и уличала себя в том, что стала, как и все. Желание отойти, уклониться, не ввязываться и раньше бывало со мной. Понимала, насколько в нашей жизни привычно стало наше чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось. И после этого мы еще что-то смеем говорить о своих проблемах и жаловаться на Небо. А сами? Сами мы в упор не видим тех, кому может быть нужна помощь! Неужели мы стали настолько черствыми?
И последнее. Закрываю свой дневник на dark-diary.ru.
Надоело. Ольга.
Конец письма
Ольга обещание выполнила — дневник свой закрыла. Вернее — «заморозила». Перестала пополнять и доступ сделала возможным только для своих немногочисленных друзей.
Диалог онлайн: Helga — Felix_98
Helga: Привет. Как дела?
Felix_98: О, привет! А у тебя? Получил твое письмо и решил появиться. Много работы, поэтому давно меня не было. Как ты?
Helga: Я купаюсь в море позитива!
Felix_98: Море позитива? Мне так его не хватает сейчас и последнее время! Дай хоть один стаканчик.
Helga: Через пару часов смогу. Или раньше. Про позитив — ты употребляешь что-нибудь?
Felix_98: Позитив — спасибо. Употребление — нет!
Helga: Твой ответ — похож на песочные часы. Лучше бы это не писала, да? Позже поговорим…
Felix_98: Не понял про часы, ну, да ладно…
Перерыв диалога Через четыре часа. Продолжение того же диалога.
Helga: Про часы имела в виду внешний вид этой записи… хорошо — проехали. Извини, была немного не в себе.
Felix_98: понял, по твоим записям. Я беспокоюсь за тебя. Не нравится мне это! Престань.
Helga: Еще один противник наркотиков… Понятно…
Felix_98: У вас там что, вечеруха? А мне всегда вот недоставало таких веселых компаний! Или это — компаниям недоставало веселого меня?
Helga: Если бы вечеринка! Одна, да еще мама с отцом домой пришли, я так боялась запалиЦЦа!
Felix_98: тебя понимаю. Вообще-то случайно попробовал LSD, было дело.
Helga: То, что я сегодня юзала — несколько похоже на LSD. Это тоже считается кислота — DXM.
Felix_98: А, декстрометорфан! Тогда тебя хорошо понимаю! Трип прошел?
Helga: Ага! Только остаточный эффект. Та-а-а-акой приятный, позитив теперь будет на пару суток, а уж испугалась, что щас с твоей стороны проповеди начнутся о вреде наркотиков… Расскажи про свой опыт с LSD!
Felix_98: LSD — не совсем наркотик. Галлюциноген. Тут нет привыкания, и зависимость не развивается. А мой опыт? Это долго. Получилось случайно, но то, что произошло, меня так напугало, что больше ничего похожего уже никогда не пробовал. И вообще — перестал пить и курить. Сначала было все очень ярко, потом — интересно, но кончилось тем, что увидел Ад. Попал в него!
Helga: Так про многие наркотики на самом деле можно сказать. А психологическая зависимость бывает часто… понимаю тебя, наверно. Под кислотой бывает такое состояние бесконтрольной паники… ты не об этом? Расскажи!
Felix_98: Я же тебе рассказывал, помнишь? Я же говорю, что попал в Ад! В полном смысле этого слова. Тогда, у тебя дома. Я записал потом свои ощущения на моем дайрике. Хочешь — посмотри, вспомни еще раз, вот ссылка — http://dark-diary.ru/users/Felix_98/2370088
Helga: Ага… Помню, конечно. Такое хрен забудешь! Тут возможны два варианта: Первый это — все было раньше где-то в твоем подсознании. Второй — и думаю что, возможный, это — реальность. И знаешь, верю, что очень даже могло именно так и быть — то есть ты видел Реальный Ад. Все эти черные люди с содранной кожей, огонь вокруг, твой разговор с Хозяином… Ты и правда был в Аду…
Felix_98: И меня — оттуда спокойненько выпустили? Это был, наверное, все-таки глюк…:)
Helga: Ты не понимаешь. Не читал книгу Станислава Грофа «Холотропное сознание»?
Felix_98: Нет, не читал. Рекомендуешь? Линк есть?
Helga: Я не знаю, есть ли она в Сети, поищи сам, а в магазинах — вроде не так трудно найти. Совсем недавно купила в книжном на Чернышевского. Очень рекомендую! Там про LSD очень много интересного (в связке и психологией), и не только…
Felix_98: Во, я нашел сайт.
Helga:…и он же придумал термин «холотропное дыхание», про него в сети есть на behigh.org в библиотеке (кстати, вообще интересный сайт, хотя может тока для таких как я:)
Felix_98: Щас, гляну…
Helga: Ну, что, нашел про дыхание?
Felix_98: Нашел. Если честно — не понял ни фига! Оно и правильно, не для меня же написано!
Helga: Ты не ту статью смотришь.
Felix_98: А, вот нашел ту. Сейчас прочитаю…
Helga: Ну, прочитал наконец?
Felix_98: Да. Но насколько уяснил, «холотропное дыхание» — психотерапевтический прием, рассчитанный на устранение каких-то симптомов, психосоматики, например, или чисто психических проблем.
Helga: Нет, оно вызывает наркотические ощущения. Просто в терапевтических целях его тоже можно использовать, как и LSD:)
Felix_98: По-моему мне сейчас это не надо. Я и так в порядке. Давай о чем-нибудь другом.
Helga: Ok! Сменим тему. Расскажи про свои дела.
Felix_98: Услышал тут на досуге, что оказывается я — эмпат (не путать с импотентом!). Из-за этого своего проклятья и не могу посещать большие скопления народа и места сборищ людей с негативными мыслями. А если в моем доме (даже в соседнем подъезде) кто-то умирает, то у меня возникает нечто вроде приступа. Поэтому и подальше от тех мест, где могут страдать люди.
Helga: Но это должно ограничивать твою автономность, чувство независимости и свободу передвижения.
Felix_98: Да, но главное — внутренняя свобода и независимость… автономность, как ты выразилась. И терять ее не очень-то хочется. Даже ради того, кого ты любишь.
Helga: Прав. Сорри, пора уходить. Была рада беседе.
Felix_98: Взаимно. Пока!
Конец диалога
46. Ольга
Я пока не наркоманка. Наркоман — это тот, кто не может бросить. А я всегда могу. Когда захочу. У меня же нет физической зависимости? Нет! Значит, я не наркоманка. Мне это просто необходимо для входа в Естественную Сеть. Я уже не могу без путешествий там.
Сегодня со мной произошел такой прикол. Когда я возвращалась домой, в одном со мной вагоне ехал мальчик, лет десяти. Ну, мальчик как мальчик ничего такого особенного. Вышел он на моей станции, и подошедший автобус заглотал нас в свое нутро, а, выйдя на остановке, мальчик как-то странно посмотрел на меня и пошел ускоренным шагом в том же направлении что и я. Мысли мои были далеко — заняты сегодняшним путешествием, а взгляд случайно зафиксировал этого парня, подходящего к моей парадной. Нас разделяли считанные метры. Тут он обернулся, и его взгляд был похож на взгляд загнанного зверька. Маленький дрожащий кролик, перед глазами которого появилась гремучая змея, или какие еще там змеи едят кроликов? Он рванул ручку двери с такой силой, что мозг начал судорожно вспоминать телефон ремонтной конторы. Не знала, пока сама не увидела, что по лестнице до лифта можно взбежать за две секунды. Неужели я теперь так безобразно и страшно выгляжу? Вот новость!
А еще нужно написать Феликсу.
Письмо по e-mail:
Феликс, привет! Я тут решила нацарапать тебе некоторые мысли, которые из меня прут. Меня сейчас вообще прет. Люблю бумажки. С раннего детства любила собирать всякие бумажки и рвать их. В детстве рвала книги и книжки. Рвала газеты, блокноты, любые попавшиеся под руку бумажки. Однажды даже порвала несколько денежных купюр, за что покойная бабушка со стороны отца меня чуть не прибила… Также она чуть не прибила меня, когда порвала ее телефонную книжку. Эти два случая (очевидно, по причине того, что «чуть не прибили») очень хорошо помню. Еще любила срывать этикетки от банок с консервами, бутылок и вообще не могла пройти мимо любой бумажной продукции, не порвав ее. Все от меня, естественно, почуяв мои наклонности такого рода, все вечно прятали. Этот беспредел продолжался лет до семи. А потом… потом мне исполнилось семь, мне купили портфель, тетрадки и пошла в школу. И, когда научилась читать, книги рвать перестала. И бумажки полюбила… а сейчас понимаю, что маньячу. Моя комната медленно, но превращается в библиотеку. И меня от этого прет… Сейчас, сейчас… Дрожащими руками, почти на ощупь нахожу его, свое спасение. Он уже готов. Он теперь всегда готов помочь, так уж заведено. Но сделать все остальное я должна сама. Напоить его тем нектаром, что возвращает мои силы, заставить прикоснуться к себе, войти внутрь своим металлическим жалом… Это немного больно, но что такое эта боль в сравнении с той, которая уже во мне?! Непослушными пальцами, кое-как попадаю туда, куда надо, и каким-то невозможным усилием воли (или что там от нее осталось…) заставляю себя не вогнать все сразу, одним толчком, чтобы слишком резкое полноводье не разорвало в клочья мою вену. Боль заглушает все, опустошает, длинными пальцами с когтями-лезвиями рвет на части то, что осталось от меня, то, что когда-то давно было мной… но терплю. Молча сжимаю кулачки, пока и без того короткие ногти не нарисуют красной краской на ладони новую линию жизни. Потом боль уйдет и сил не останется ни для чего. Я не забыла твои сказки. Просто хочу свернуться в маленький, бесконечно маленький комочек и тихо плакать от бессилия… И еще спать. Потому что в те несколько часов затишья, которые так страшно достались, нужно успеть восстановить силы. Хоть немного, хоть несколько капель, но надо. Иначе уже нельзя или все зря, лето кончилось.
Ольга.
Конец письма
47. Феликс
Лето кончилось и незаметно перешло в осень. Иначе уже нельзя. Я теперь так привык к этим интернетовским дневникам, что уже не могу без них. Это не просто место для того чтобы высказывать свои мысли. Это целый отдельный мирок, маленький вариант человеческого общества. Здесь знакомятся, ссорятся, влюбляются, становятся врагами или друзьями. Здесь сплетничают и секретничают, здесь идет подлинный накал страстей! Некоторые даже слишком проникаются этим… и живут в этом новом мире. Смешно немного, но в то же время и грустно, и лично думаю, не стоит жить в этом иллюзорном мире. Зачем? Ведь все то же самое есть и в реальности: гнев, радость, угрозы, признания, боль. Не стоит слишком серьезно отдаваться этому миру. Это как очки от действительности…
Очки… я их не снимаю, кстати. И в реале, и в виртуале. Очки, правда, темные, а не розовые. Вернее — хамелеоны. Они меняют плотность в зависимости от света. В темноте — просто минус полтора, а на свету они темные. Не розовые, не голубые, а темные… Почти черные. А черные мысли — они периодически, в особенности после того, как одну виртуальную знакомую, вышедшую «погулять», выводили назад к жизни уже в палате реанимации.
Странные это вещи — человеческие отношения. Странные и загадочные. Особенно они таинственны, когда отношений как таковых уже собственно и нет. При этом могут возникнуть обиды и горькие разочарования, которые не проходят окончательно. Да, конечно, они заживают, но от них остаются рубцы и шрамы. Эти рубцы ноют и временами дают о себе знать, особенно к перемене погоды, весной и осенью. Но совсем исчезнуть следы от душевных ран не могут. Если и можно сказать — «время лучший лекарь», то нужно иметь в виду время в образе костлявой старухи с косой.
Письмо по e-mail:
Феликс, я вот заболела. Ангина епт…
Да, я снова тут. Мне плохо. Мне очень плохо. У меня нет собаки, нет работы, нет близкого человека, нет денег. Сломался каблук, и я упала. Ударилась в темноте и набила шишку и мне холодно. Одиноко, холодно, темно и печально. Да, я пришла к тебе за порцией жалости. Но мне не нужна, пустая жалость! Мне нужны нежные слова, мне нужно чтоб мне сочувствовали и поддерживали. Пускай! Пускай ты циник. Гробь меня! Упрекай, юродствуй и издевайся, но ты не дождешься то меня каких-то иных слов. Знаю, что дурь — фикция, иллюзия, обман. Самообман. Но я живу тут. Живу и дышу этой фикцией! И мне нравится так жить! Нравиться потому что здесь и только здесь нахожу то, что мне надо и тогда когда оно мне надо! Прихожу сюда и нахожу здесь то чего не нахожу дома — это понимание, опора. У меня уже нет близкого мне существа. И тебя у меня тоже нет. Мне не к кому прижаться, когда мне холодно. Меня никто не поддержит и не скажет мне тех слов, которые мне нужны.
А тут…
Получай все, что душе угодно. И мне это нравится. Только не надо говорить, что путешествия через дурь — удел слабых и не желающих развиваться людей! Не надо. Ты сам знаешь, что это не так.
Как мне плохо! Горло болит… ну, е-мое!
Это ангина? Что за невезуха а? И главное, откуда могла заболеть-то?
Странно…
Helga.
Конец письма
Почти сразу после этого странного письма я потерял ее. Вернее — был послан, в не очень мягких выражениях. Иногда, время от времени, тот или иной человек, которого давно знал и считал другом, а также полагал, что у нас с ним прекрасные отношения, без объяснений и видимых с моей стороны причин, переставал контактировать со мной. Рвал все связи, прекращал общение и не отвечал на приветствия. Почему?
Странное свойство моей личности — всегда плохо разбирался в людях. Обижал нечаянно, а потом ругал себя, не зная за что. В чем причина? Никто не знает и не говорит. А те, кто знает и может раскрыть правду — молчат, как члены итальянской мафии. Иногда возникает нехорошее впечатление, что некоторые люди специально ищут повод, чтобы поссориться со мной.
Она мне не простила ма-а-аленькую ошибку, которую исправил, но поздно. А было так. Как-то сделал небольшой коллаж из аватарок своих френдов — виртуальных друзей. А ее забыл. Случайно и без всякой плохой мысли.
Диалог онлайн: Felix_98 — Helga
Felix_98: в чем-то виноват перед тобой?
Helga: Просто с утра открыла твой коллаж «друзья» с аватарами и не увидела там себя. Вот и решила привести свой френдлист в соответствие.
Felix_98: Теперь уже все давно в соответствии. Виноват. Чем могу искупить?
Helga: Не знаю… Там моей картинки нет…
Felix_98: нажми F5. Я уже поставил ее на место.
Helga: Зачем? И еще. Ты сделал такую запись в своем дневнике — «Проанализируем с кем я общаюсь: в основном люди творческие — следовательно — тяжелый характер. Позволяю с первых строк знакомства использовать себя как жилетку для плача — стало быть, буду слушать, но меня не будут слышать». А зачем тебе это? Зачем быть жилеткой для кого-то? Не припомню, чтобы использовала тебя таким образом…
Felix_98: Это не про тебя. Хватит обид. Я такой, как есть, и периодически, без всякого желания со свой стороны, обижаю людей. Нечаянно. Потом мне бывает обидно самому. Те, кто не может этого выносить, те уходят.
Helga: Мне уйти? За что? Чем заслужила такие слова?
Felix_98: Ничем. Не хотел тебя обидеть.
Helga: Но это было адресовано мне. Ты сознательно это написал, и ты не идиот, чтобы не понять, как я отреагирую.
Felix_98: Видимо, все-таки идиот. Прости…
Helga: Мне обидно. Обидно, что все это сказал именно ты. Не ожидала такого… от тебя.
Felix_98: когда-нибудь смогу искупить свою вину?
Helga: Не знаю. Я здесь чтобы общаться. Сначала мне было интересно, и мы просто общалась с тобой, а теперь интерес уже прошел.
Felix_98: Почему — прошел? А тут зачем? Тоже за общением. Иногда, правда, бывают взаимные непонятки.
Конец диалога