Заветное желание
Шрифт:
Три гроска, включая старшего интенданта, вскинули ятаганы и кинулись вперед. Еще около десятка зомби, схватив ближайшие предметы, могущие сойти за оружие, тоже двинулись на Ростислава. Один гроск, совсем подросток, опрометью кинулся к двери, противоположной той, из которой появился Избранник, призывая помощь. До двери он не добежал: Ростислав успел всадить ему между лопаток стрелу со второго арбалета. Перезаряжать оружие времени уже не было, и он повернулся к нападавшим, вытащив меч.
Ростислав протянул вперед невооруженную руку ладонью вперед и сказал короткое слово. Зомби замерли, намертво прилипнув к земле, и гроски на всех парах пролетели мимо них, оказавшись перед Избранником лицом к лицу. Он взмахнул мечом — и первая рогатая голова покатилась по двору. Второй гроск отмахнулся
Старший интендант Маругх не сразу сообразил, что остался один. Он смог увернуться от выпада Ростислава, но сам удар нанести всё равно не успел. Избранник показал на гроска пальцем, с которого сорвалась голубая молния, зажарив интенданта на месте. После того как обугленное тело упало на пол, Избранник методично порубил всех прилипших к полу зомби в куски и уже собрался было следовать дальше, как во двор с криками, гиканьем и рыком ввалился большой отряд гросков, гремящий тяжелыми доспехами и оружием.
Ростислав махнул рукой по широкой дуге, метнув во врагов веер огненных стрел. Несколько гросков упали с прожженным брюхом, но остальные, будто и не обратив на гибель сородичей внимания, продолжали нестись вперед.
Взметнулись ятаганы и топоры, мелькнули острые наконечники копий и гизарм. Ростислав ушел в сторону, откатив волшебным мечом несколько клинков и копейных ал, потом сам пошел в атаку. Меч Огнекрылого крушил доспехи и плоть практически как ничто. Не прошло и минуты, как на полу лежало уже больше десятка тел, и одинокий боец стал теснить целый отряд. Просвистела шальная стрела и больно ударила в плечо, не пробив растительную броню. Это был уже не первый случай, когда сталь отскакивала от хрупких на вид листьев, но следовало беречь голову — для формирования шлема требовалось время, а заранее Ростислав побеспокоиться забыл.
От подлого удара сзади его предупредил Мирлас, послав четкое чувство опасности. Юноша пригнулся, и шестопер вместо незащищенной головы ударил в крыло, надежно прикрытое щитком-листом. В следующий миг владелец шестопера получил клинком в живот и осел на плиты двора. Ростислав кружился с мечом, пока не обнаружил, что гроски спешно пятятся. А через короткое время из той же двери во двор шагнул сам лорд Деймос, облаченный в неизменные красные латы, с огненным мечом в руке. Он молча поднял оружие двумя руками и неспешно пошел к Ростиславу, который выставил свой меч, полыхающий золотым огнем. Гроски спешно расступались перед слугой Аргаррона, а юноша невольно шагнул назад. Лорд Деймос, лязгая ножищами, медленно приближался. У Ростислава пробежал холодок по спине. Могучий воин, ростом два с половиной метра, нависал над сравнительно щуплым Ростиславом как гора. Тот вообще ощущал себя маленьким и жалким по сравнению со своим противником, но страх не сковывал конечности и не заставлял дрожать. Мирлас, контролируя выделение некоторых гормонов в организме парня, не позволял страху, вызванному Деймосом, парализовать Избранника.
— Лорд Деймос, — сказал Ростислав.
— Избранник, — прогудел тот в ответ.
— Я пришел за родителями. — Ростислав крутанул меч. — Если ты мне их отдашь, я не убью тебя.
Лорд Деймос молча взмахнул мечом. Ростислав выставил навстречу свой, уперевшись ногами. В следующий миг юноша отлетел к стене, едва не сломав крылья, а его противник быстро пошел вперед. Избранник, поднявшись, болезненно поморщился — от удара Деймоса онемела рука. Ростислав переложил меч в левую, на пробу взмахнул. Вроде было нормально.
От следующего удара он ушел отточенным движением, разученным еще в Радужном. Страшный меч Деймоса, обдав жаром, прошел в каких-то сантиметрах от лица Ростислава. Тот, сделав пируэт, вскользь прошелся лезвием по боку врага, разрезав плащ, но красный доспех выдержал скользящее попадание волшебного меча.
Деймос с быстротой, которую трудно было от него ожидать, развернулся, выставив меч. Огненное лезвие прочертило в воздухе дугу, застав Избранника врасплох, но тот, вопреки ожиданиям лорда, не попал под удар, а каким-то немыслимым образом ушел вниз и вправо, удивленно выкрикнув нечто вроде «Мирлас!» Лорд прогудел несколько слов, после чего его движения стали еще быстрее и четче, а Ростислав был вынужден уйти в глухую защиту. Впрочем, он быстро распознал примененные чары быстроты и успел бросить контрзаклинание в самый неподходящий для Деймоса момент. Огромного воина занесло, и его меч вместо четкой атаки врезался в стену, выбив сноп искр и войдя в нее где-то на треть. Лорд зарычал и потянул клинок на себя. Тот начал вылезать, но слишком медленно: Ростислав уже был тут как тут и, издав торжествующий вопль, воткнул меч Огнекрылого в бок Деймоса. Сверкающее золотым огнем лезвие со скрежетом погрузилось в тело, а из раны вырвался яркий свет. Лорд Деймос издал ужасающий рев и, выпустив свое оружие, резко развернулся. У Ростислава вырвало из рук меч, который остался в боку Деймоса. Лорд шагнул вперед. Из его перчаток выдвинулись устрашающие шипы, по которым пробежали искры такого же огня, каким ранее полыхал его меч.
Ростислав, повинуясь какому-то импульсу, встал в боевую стойку, словно собираясь драться с закованным в броню призраком голыми руками.
«Попробуем», — прозвучал в голове юноши голос Мирласа, и на руках Избранника из листьев и стеблей сформировались боевые перчатки с шипами не хуже, чем у Деймоса, только не из металла, а похожие на шипы, скажем, роз. Вот только была у Ростислава уверенность, что прочностью эти шипы ничуть не уступают стальным…
Гроски, наблюдающие за поединком, увидели, как лорд Деймос, коего они почитали неуязвимым, сначала получил мечом, а потом был вынужден вступить врукопашную со щуплым на вид пареньком. Урядник повернулся к одному из своих и сказал, подкрепив слова увесистым пинком:
— А ну на склад за арбалетами, быстро!
Гроск резво бросился по лестнице.
Ростислав, дерясь с Деймосом практически голыми руками, сам поражался тому, какими легкими и отточенными получаются движения. Шипы еще ни разу не коснулись ни одного из противников, но Деймос явно сдавал: из раны на боку, откуда лорд успел вытащить меч Огнекрылого, лился зеленоватый свет, а движения лорда становились всё скованнее. Видимо, волшебный клинок нанес ущерб не только оболочке, но и сущности Деймоса.
Лорд, явно пытающийся загнать Избранника в угол и задавить массой, начинал свирепеть. Глаза под забралом разгорались всё ярче, а движения становились резче. Ростислав, в свою очередь, всё меньше атаковал сам, потому что под бешеным натиском врага ему приходилось всё время уворачиваться от сокрушительных ударов, блокировать которые не представлялось возможным ни под каким видом. Постоянно промахивающийся Деймос уже наделал выбоин в стенах, снес какой-то столб и бочку для дождевой воды. Ростислав, отступая, прекрасно понимал, что бесконечно уворачиваться от ударов он не сможет. А если хоть одна из атак лорда увенчается успехом, всё будет кончено. Юноша уже повторял про себя заклинание, чтобы в решающий момент метнуть его в Деймоса, но вдруг почувствовал, как крылья и спина уперлись в стену и стальной кулак с шипами тут же врезался в грудь. Ростислав явственно услышал, как хрустнули его ребра, но шипы, к счастью, застряли в растительной броне. Более того, руку Деймоса так и заклинило в нагрудном доспехе юноши. Ростислав протянул руку в сторону и сказал заклинание телекинеза. Меч Огнекрылого прыгнул в руку, и Избранник, заорав от боли в груди, изо всех сил воткнул меч в забрало лорда Деймоса.
Из всех сочленений лат полыхнуло ядовито-зеленым, после чего слуга Аргаррона медленно осел на пол. Меч Огнекрылого так и остался торчать из его шлема, но юноша не выпустил оружия. Последней на землю сползла рука Деймоса, шипы которой выпали из поврежденного нагрудника Ростислава.
Только сейчас победитель позволил себе рухнуть на колени, хватаясь за грудь. Боль была ужасной, несмотря на защиту Мирласа. Каждый вздох вызывал новые приступы боли, очевидно, сломалось или треснуло несколько ребер.