Зависимый
Шрифт:
– Учишь балету?
– С чего ты это взял?
– спрашивает она, удивлённо приподняв брови.
– Видел твой брелок.
– Нет, не балету, - говорит она, и от меня не ускользает лёгкая грусть в её тоне.
– Я преподаю современные танцы.
– Наверно это очень интересно?
– Да, - соглашается она, но я вижу, что ей не слишком хочется говорить об этом.
– А что ты? Я слышала, ты куда-то пропадал из гонок. Завязал?
– Решил ненадолго сменить сферу деятельности.
– И место жительства?
– ехидно спрашивает Фейт.
– Да, и это тоже.
– И как? Удачно?
–
– Так чем ты занимался в последнее время?
– В основном музыкой.
– Так ты играешь или поёшь?
– И то и то, - уклончиво отвечаю я.
Моя жизнь всегда была связана с музыкой. Я помню, как нашёл на свалке гитару. Она была в прекрасном состоянии, не знаю, зачем её выбросили. Но с того дня я стал ней единым целым. Я что-то бренчал, пробовал перебирать струны и так и эдак. Меня никто не учил, я подбирал ноты и мелодию на слух. Когда я научился играть, и когда мне надоело перепевать чужие песни, я решил писать свои собственные. Мне нравилось накладывать слова на музыку. Я пел на вечеринках и всем нравилось. Но тогда я даже не думал, что этим можно заработать отличные деньги. Мне не хотелось показывать эти песни каким-то незнакомцам. Они отражали меня, были сотканы из моих чувств. И многие могли их не понять. Но Кайл уговорил меня выступить в одном из баров Бостона, и всё прошло хорошо. Мои песни приняли, и это было лучшим днём моей жизни.
Поэтому, когда я сказал Кайлу, что еду в Нью-Йорк, чтобы плотней заняться музыкой, найти себе продюсера, записать песни на студии, он обрадовался. Но я солгал. На самом деле я сидел в своей небольшой квартирке, пил пиво и писал песни. Писал, подбирал аккорды на гитаре и снова писал. Я просидел три месяца, не выходя из своих четырёх стен. Заказывал еду на дом, почти не мылся, не брился. Стёр пальцы в кровь, играя на гитаре. Я писал о ней. Каждая моя песня, каждая строчка, каждая мысль была о Селесте Янг. Наверно так чувствую себя наркоманы, оставшиеся без дозы. Я сходил с ума. Порой мне казалось, что я умер и попал в ад. Дни смешались, я не знал день сейчас или утро. Просто продолжал сидеть с закрытыми шторами, снова и снова наигрывая на гитаре и срывая голос от пения.
Встряхиваю головой, прогоняя болезненные воспоминания, и встречаюсь взглядом с Фейт. Она серьёзна как никогда. Не улыбается, не насмехается. Просто смотрит, словно пытается прочитать мои мысли.
– Ты такой странный, Джошуа Макдафф, - выносит она свой вердикт и прекращает сверлить меня взглядом.
– Кто бы говорил, Фейт.
– Ладно, - она встаёт и отряхивает свои джинсы, - тебя отвезти домой?
– Сам доберусь, не переживай.
– А я и не переживаю, - она пожимает плечами, - просто пытаюсь быть вежливой.
– А я только привык к тому, что ты ведёшь себя, как стерва.
– Ну, тогда катись к чёрту, - говорит она и пытается вытолкать меня из квартиры
– Вот это моя девочка, - смеюсь я, пока она толкает меня руками в спину.
– Я не твоя, - кричит она, когда я оказываюсь в коридоре. Не успеваю я ей ответить, как дверь захлопывается прямо у меня перед носом.
К своему собственному удивлению, я продолжаю заливисто смеяться. Чёрт, я не смеялся уже очень давно, и этот звук кажется каким-то чужим. Но, как же приятно снова смеяться, я словно выпускаю из
Глава 3
Как бы мне не хотелось придумать какую-либо отговорку и не идти на этот надуманный ужин, ровно в шесть вечера я уже стою на пороге нового дома Кайла и Мэдисон. Они сменили лофт на красивый двухэтажный коттедж. Перед домом зелёная ухоженная лужайка. На веранде подвешенные к потолку качели. Перед дверью коврик с банальной фразой «Добро пожаловать!». Настоящее семейное гнездо.
Неуверенно топчусь на крыльце, букет маргариток небного поистрепался в моих руках, пока я шёл сюда, и теперь выглядит, как веник. Решаю выкинуть его, когда дверь передо мной неожиданно открывается и Мэдисон смотрит на меня так, словно застала за чем-то неприличным.
– Я всё думала, сколько ты ещё тут простоишь, прежде чем решишь зайти.
– Ты меня видела?
– спрашиваю я, чувствуя себя полным придурком.
– Да, и все полчаса наблюдала за твоими терзаниями, но когда ты решил выбросить этот прекрасный букет, то решила вмешаться, - она улыбается и забирает у меня маргаритки. Она смотрит на них так, словно он совсем не выглядят мёртвыми и вялыми. А потом хватает меня под руку и тянет в дом.
– Давай раздевайся, мне нужна твоя помощь, - говорит она, направляясь на кухню.
Снимаю куртку и следую за ней, попутно осматривая дом. Наверно Мэдисон пришлось долго работать, прежде чем навести здесь такую красоту. Винтажная мебель, подушки с вышивкой, красивые ковры на полу. На специальных подставках стоят цветы всех сортов и расцветок. На стенах и на каминной полке расположены фотографии Мэди и Кайла. Среди них я замечаю фотографию со свадьбы и подхожу ближе, чтобы рассмотреть её лучше. Жених и невеста стоят в центре, а гости окружают их со всех сторон. Среди них я замечаю Селесту, она широко улыбается, глядя в камеру. Красивая, как всегда. А потом я нахожу себя, но вместо того, чтобы, как все смотреть на фотографа, я не отвожу взгляда от Селесты.
– Ты идёшь?
– Что?
– оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Мэдисон. Она вытирает руки кухонным полотенцем, её щёки раскраснелись от готовки. На ней красивое ярко-зелёное платье по щиколотку, с высокой талией. Оно красиво подчёркивает её округлившийся живот. Беременность ей к лицу.
– Мне нужно, чтобы ты помог мне с мясом.
– Конечно, давай, - киваю я.
– Ты в порядке?
– спрашивает она, слегка склонив голову набок. Она не такая высокая, как Селеста и поэтому ей приходится задирать голову, чтобы лучше разглядеть моё лицо.
– Да. А где Кайл?
– спрашиваю я, в надежде сменить тему.
– Он уехал в магазин, решил взять ещё пива. Сказал, что пива много не бывает, - она улыбается.
– Полностью с ним согласен. Так что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Пожарь мясо на гриле, пока я сделаю салат.
– Хорошо.
– Справишься с этим?
– она ставит передо мной тарелку с маринованными кусками мяса.
– Конечно.
Мэди кивает, и на какое-то время мы оба погружаемся в работу. Мы не разговариваем, поэтому в кухне слышится только шипенье мяса и ровные размеренные звуки ножа. Мэдисон шинкует овощи, как настоящий повар.