Зависть. Книга 2

Бровинская Юлия

„Радим всегда со мной делился” — услужливо всплывают в памяти слова Стаса.

„Не в этот раз, идиот!” — ответ ему Валентина так же звучит в моей голове.

Я смотрю на лицо любимого. На его губах прицеплена фальшивая циничная ухмылка вижу, как он подсел к чужой девушке, но украдкой бросает на меня обеспокоенный взгляд, переживая, что я сижу бледная. Наверно, решил, что я ревную. Оставил Яну и вернулся ко мне.

Валентин встал и объявил пьяным голосом, что он теперь судья в конкурсе поцелуев. Кто победит, тот и оплачивает сегодняшний банкет. Заливацкий по любому выиграть стараться не будет. Я, вспомнив, что и мне тоже отведена роль, проехала попой по дивану к Захару и предложила себя в качестве напарницы для конкурса поцелуев. Захар сделал растерянное лицо, словно

его такая перспектива сильно напрягла, а Радим схватив мою руку, потянул меня обратно к себе. Уложил к себе спиной на колени. Громко объявил, что отсчет пошел и прижался ко мне губами в поцелуе. Он целует меня, а перед моими глазами проплывают отрывки воспоминаний, на которые я раньше внимания не обращала или смотрела, но не так, как сейчас. Лексус Радима стоял на стоянке перед домом. Стас утром выглядел слишком подавленным, как для человека знающего, что понравившуюся Радиму девушку поимел другой парень. А он был точно в курсе что я переспала с кем-то, раз с издевкой упрекнул, что я спала всю ночь на его кровати. Что из-за меня он навсегда потерял Радима.

„Такую подставу тебе никогда не простят!” — звучит снова в голове голос Валентина.

„Даже если Валентин лично в суде поклянется, что переспал с тобой, Радим ему все равно не поверит. У тебя на ту проклятую ночь есть железобетонное алиби” — эхом проносятся в голове слова Захара.

„Валевский слишком брезгливый парень, он никогда не будет целовать девушку траханную другими” — звонкий голосок Нины передает мне слова однокурсника Радима.

А Радим тем временем продолжал целовать меня и поцелуй был нескончаемым. В конкурсе поцелуев мы победили. Он оторвался от меня и я смотрю в его блестящие темные глаза и вижу перед собой счастливого человека. Его улыбка, голос, смех, все говорит о том, что он рад и счастлив тому, что я с ним. Что он любит меня. Как такое возможно?! С его точки зрения, а он знает, что я переспала с Валентином, я грязная лгунья. Пусть я не этого не хотела, но я была с другим! Он не может вот так легко любить меня! Радим постоянно просит у меня прощения за что-то в то время, когда это должна делать я! А, что если я допустила чудовищную ошибку, приняв одного парня за другого?!

Голова кружится от дикой мысли, что возможно…возможно…

— Что с тобой? — обеспокоено, спрашивает меня он. Тихо говорит, чтобы Заливацкий случайно не услышал, — когда ты такая задумчивая, мне страшно становится. Все, кажется, что ты начинаешь сомневаться в своей любви ко мне.

— Я скорее в твоей любви начну сомневаться, чем в своей к тебе? — отвечаю я.

— А это еще хуже, — взгляд Радима посерьезнел, — даже мысли подобной не допускай. Мне слов не хватает, чтобы описать, как сильно я тебя люблю. Я любил тебя даже до того, как встретил. Твоя внешность, твой характер, склад ума, поведение — все такое, как я хотел, что видел в своем воображении у вымышленной девушки. Но у нее, нет того, что есть у тебя. То, без чего я уже просто не могу жить.

— Чего же? — с замиранием сердца жду его слов.

Радим в ответ уткнулся мне носом в волосы, а потом его лицо переместилось к моей шее и, я ощутила его легкий поцелуй в районе уха.

— Твоего запаха, — прошептал он, — твоего вкуса, твоего тела о котором я уже, как озабоченный подросток грежу. Целовать тебя, обнимать, чувствовать под собой, быть внутри тебя…это уже моя жизненно важная потребность. Как есть или пить, как дышать. Отнимешь это у меня, и моя смерть будет на твоей совести.

Я пытаюсь найти следы обмана на его лице, но я, видимо настолько ослепла от любви к нему, что ничего не вижу. Обняла его и прижалась к человеку, который, вполне возможно, сейчас очень красиво мне врет. Но я узнаю правду! Есть тот на кого я смотрю без розовых очков, и он точно знает, что произошло той ночью у Сиротина.

В то утро, когда я проснулась в объятьях мужчины, я намеренно не смотрела на него. А, что если бы я повернула голову и взглянула на того, кто во сне прижимал меня к себе, так, словно не думал утром отпускать. Проснись он раньше, разбудил бы меня поцелуем, который потом плавно перешел в

продолжение ночи? Сказал бы, что теперь мы навсегда вместе, и он любит меня? Или просто поблагодарил бы за доставленное удовольствие и на том, пока?! Что было бы, если бы я не вспомнила, что произошло насилие, и считала, что у нас произошёл добровольный секс? Причины его стремления как можно быстрее жениться на мне это любовь, смешанная с чувством вины за свой поступок и страх потерять меня, когда я узнаю правду? Или желание скрыть свое преступление за выставленными напоказ отношениями? Доказать, что меня именно изнасиловали после того, как я на глазах у всего университета обнималась и целовалась с ним, будет абсолютно не возможно. Мои слова после этого зазвучат, как жалкая попытка мести тому, кто меня после недолгих отношений бросил.

Страшные ужасные мысли. Стирающие все мои впечатления от его поцелуев и ласк. От всего того, что он мне говорил. Убивающие доверие. От них колотит всю, когда, оставив Радима, я встаю и подхожу к Валентину. В зале снова играет медленная музыка, и я прошу будущего адвоката семьи потанцевать со мной. Наверно это для всех прозвучало, как гром среди ясного неба, так как после моих слов за столом все разговоры стихли. Только Яна, уткнувшаяся в смартфон, не обратила на меня внимания. Валентин с подозрением посмотрел на меня, потом перевел слегка удивленный взгляд на Радима, точно спрашивая у него, что происходит. Тот растерянно посмотрел в ответ, а потом на меня, тоже не понимая, причины моего неожиданного желания.

— Сладкая моя, — дрогнули в короткой улыбке его губы, — я могу с тобой потанцевать.

— Ты сейчас слишком занят, — отрезала я, кивая на Яну, — я хочу с ним пойти.

Радим послал Захару злой взгляд и молча кивнул, отпуская меня. Скорее всего, решил, что я приревновала его по настоящему.

Валентин с недовольным лицом поднялся, и мы пошли на танцпол.

— Я так понял, ты хочешь поговорить со мной, — сразу к делу перешел Валентин, когда его руки легли на мою талию.

— Все верно, — глядя ему в лицо, ответила я, — вдруг поняла, что ты очень хороший адвокат. Прикрыл насилие над невинной девушкой со всех сторон.

— Так для себя же старался, — с кривой ухмылкой произнес он.

— А мне, подумалось, что нет, ты так для другого человека постарался, — неотрывно слежу за его выражением лица, ожидая реакции на свои слова. У него лицо окаменело, а серые глаза сверкнули сталью. Совсем, как тогда, когда он растер меня в порошок своими доказательствами.

— И для кого же, по-твоему?! — в холодной ярости процедил он, неосознанно прижимая меня ближе к себе.

— Пока не знаю, но я это выясню.

— Оставь это дело, по хорошему предупреждаю, — звучит угрожающе его голос, — тебе же лучше будет! Перестань копаться в прошлом и пытаться вспомнить, что произошло. Радим тебя любит, вы поженитесь и уже через пару месяцев ты забудешь не только ту ночь, но и свою прежнюю фамилию. Если сама до сих пор не вспомнила, что произошло, то выяснить самостоятельно, а тем более доказать что-то у тебя не получится. Ты права. Я слишком хороший адвокат, — насмешливо прозвучали его последние слова.

— В суде доказать изнасилование у меня не получится, — согласилась я, — но выяснить кто был настоящий насильник я смогу. Полиция найдет всех участников вечеринки и по тесту ДНК легко вычислит того, кто это сделал со мной.

— Для этого нужно иметь исходный биоматериал, — угроза на его лице сменяется насмешливой высокомерной улыбкой, — все постельное белье на той кровати уже давно уничтожено без следа. Где ты возьмешь сперму насильника недельной давности? Свежая в этом случае не прокатит.

В своем стремлении защитить друга, он не сразу сообразил, что только что мне сказал. Потом до него дошло, и он резко остановился, прекратив вести меня в танце. Мы стояли и смотрели друг на друга в то время, как вокруг нас двигались танцующие пары.

— У меня есть исходный материал, — сильно побледнев от того, что я оказалась права в своих подозрениях, произнесла я, — мои трусики, которые я одела сразу после того, как встала с постели, — говорю ему это а, саму трясет от шока, — я их сохранила…