Зависть
Шрифт:
– Но она, вероятно, удивится, когда «Мадерли-пресс» станет подразделением «Уорлд Вью»?
– Ну, это мы скоро узнаем.
– Мне бы вашу уверенность!
Не переставая улыбаться, Ной потянулся к кейсу, достал подготовленные Говардом Бэнкрофтом бумаги.
– Мне кажется, – многозначительно произнес он, – у меня уже есть ответ на вопросы, которые вы только собираетесь задать.
И Ной протянул документы Блюму. После измены Нади и после фортеля Марис с этой незапланированной поездкой в Джорджию он решил, что его следующий шаг должен быть решительным и быстрым. Ной устал от осторожности, ему осточертело постоянное лавирование и необходимость угождать то Наде, то Марис, то Дэниэлу, и он был намерен перейти от ожидания к атаке.
Блюм пролистал документы. Он был достаточно осведомленным в юридических делах человеком, чтобы ухватить суть.
Ной ожидал поздравлений, но Блюм только покачал головой и положил бумаги на журнальный столик.
– Очень хорошо, – сказал он, – но я не вижу на документе подписей.
Ной с шумом выдохнул воздух.
– В них нет необходимости, Моррис. Разве вы не обратили внимания на параграф, где говорится…
– …Что документ считается действительным и с одной вашей подписью? – Моррис усмехнулся. Поднявшись, он застегнул верхнюю пуговицу своего безупречно серого пиджака. – На мой взгляд, это довольно спорный пункт, мистер Рид. С меня достаточно и того, что приходится обходить антимонопольные законы с сотнями поправок к ним, и лишние неприятности мне ни к чему. – Он небрежно взмахнул рукой. – Безусловно, существующие законы только отнимают время и не способны по-настоящему помешать людям, которые в состоянии нанять квалифицированных юристов, но все остальное должно быть в порядке. В идеальном порядке, мистер Рид! Поэтому я предпочитаю сразу расставить все точки над «i». Я не стану заключать сделку такого масштаба, пока существует хоть малейшая возможность осечки. А она существует, мистер Рид, поверьте мне на слово! Этот документ… – Он кивнул на лежащие на столе бумаги. – В нынешнем своем виде он способен подействовать на власти как красная тряпка на быка. И даже если они по какой-то причине его пропустят, Мадерли могут поднять визг и вой, и тогда мы с вами окажемся в глубокой заднице. Не знаю, как вы, мистер Рид, но, когда меня имеют, я привык получать удовольствие.
Он подмигнул, и Ною захотелось треснуть по его лысой башке тяжелой хрустальной пепельницей.
– А теперь, мистер Рид, прошу меня простить – у меня назначена еще одна встреча.
Он повернулся и пошел к двери, Ной тоже поднялся, чтобы проводить гостя.
– Не беспокойтесь, мистер Блюм, подписи будут, – сказал он, энергично моргая, чтобы прогнать застилавшую глаза красную пелену гнева.
– Я никогда не волнуюсь, – ответил Блюм.
В дверях он, однако, остановился и повернулся к Ною:
– Знаете, мистер Рид, мне пришло в голову, что одной подписи должно быть достаточно. Пусть документ подпишет ваша жена или ваш тесть, и тогда мы с вами сможем работать дальше. – Он немного подумал и кивнул:
– Да, если, кроме вас, эту бумагу подпишет кто-то из них, я буду чувствовать себя достаточно уверенно.
– Я этим займусь, – пообещал Ной. – Ваша задача – разобраться с монопольными законами, а Мадерли предоставьте мне.
– С удовольствием. Между нами говоря, лучше иметь дело с федеральным правительством, чем со старым Мадерли. – Улыбка сделала лицо Блюма похожим на оскаленный череп, вырытый из могилы. – Позвоните мне, когда все будет готово. Только не раньше, договорились? Я привык ценить свое время, и, как ни приятно мне было с вами побеседовать, я бы предпочел, чтобы следующая наша встреча прошла в более конструктивном ключе.
И, кивнув Ною в последний раз, Моррис Блюм вышел.
Час спустя Ной входил в домашний кабинет Дэниэла Мадерли. Последний выстрел Блюма попал в цель, и ему потребовалось всего несколько минут, чтобы решить, с кого из Мадерли он начнет.
С Марис Ной не разговаривал уже почти неделю. Она все еще сердилась на него из-за Нади, а документ, который он держал в руках, вряд ли мог сойти за оливковую ветвь мира. Кроме того, Марис неожиданно продемонстрировала упрямство, о наличии которого Ной прежде не подозревал.
Из них двоих Дэниэл был, пожалуй, самым слабым звеном. Правда, когда-то давно и у него были клыки, но со временем они затупились, а потом и вовсе выпали, и Дэниэл Мадерли был уже не так грозен, как гласили легенды. На борьбу со старческой слабостью уходили все оставшиеся у него силы, и Ной был уверен, что, если даже Дэниэл попытается сопротивляться, он сумеет в конце концов его уломать.
Открыв Ною дверь, Максина впустила его в дом и сказала, что Дэниэл у себя в кабинете. Когда Ной вошел, Дэниэл сидел в кресле, а на коленях у него лежала раскрытая книга. Сам он, однако, сидел совершенно неподвижно, уронив голову на грудь, и на мгновение Ной испугался, что старик отдал концы. Он, впрочем, вряд ли бы этому удивился – сегодня ему не везло с самого утра.
– Дэниэл! Мистер Мадерли! – негромко позвал Ной. Старик быстро поднял голову и открыл глаза.
– А-а, это ты? Я зачитался и не слышал, как ты вошел.
– Вы всегда храпите, когда читаете? Дэниэл усмехнулся:
– Иногда я даже пускаю слюнку… Если книга очень хорошая.
– Ну, на этот раз книжка была, похоже, так себе, – заметил Ной. – Вы спа… читали без всякого аппетита.
– Вот и хорошо. Присаживайся, Ной. Выпьешь что-нибудь?
– Нет, что-то не хочется. – Оглядываясь в поисках места, где можно было бы удобнее расположиться. Ной неожиданно подумал: что, если Марис успела рассказать отцу о его связи с Надей? Она вполне могла сделать это перед отъездом в Джорджию – больше того, это было вполне в ее стиле. Что ж, обвинение в измене и приказ немедленно покинуть дом были бы достойным завершением этого паршивого дня!
Впрочем, старый Мадерли держался вполне спокойно, и Нои несколько приободрился.
– Мне очень не хотелось беспокоить вас, – сказал он, опускаясь на узкий диван, – но Марис обещала позвонить мне поздно вечером, и мне придется дать ей подробный отчет о том, как вы себя чувствуете и что вы ели на ужин.
– Рис, жареную камбалу и сваренные на пару овощи.
– Гм-м, я думаю, Марис подобное меню одобрит. Она просила почаще навещать вас, пока ее не будет.
Дэниэл фыркнул:
– Мне не нужна сиделка.
– Совершенно с вами согласен, но поймите и меня: если Марис узнает, что я был к вам невнимателен, она устроит мне настоящую головомойку, а мне этого совсем не хочется. – Он уперся локтями в колени и, подавшись вперед, подпер руками подбородок. – Знаете, у меня появилась одна идея. Что, если мы с вами отправимся на несколько дней в ваш загородный дом? Порыбачим, отдохнем и все такое… Честно говоря, я тоже не прочь немного развеяться.
– В последнее время я редко туда езжу…
– Я говорил об этом с Марис, ей идея тоже понравилась, – поспешно сказал Нои. – Мне кажется, она чувствует себя виноватой, потому что у нее совсем нет времени, чтобы вывозить вас на свежий воздух. И если мы с вами побываем в Беркшире, пока Марис будет торчать в Джорджии, мы одним махом убьем двух зайцев: во-первых, мы действительно отдохнем, а во-вторых, Марис будет довольна, что вы побывали за городом. Может, завтра и отправимся, а?
Дэниэл задумался. Ной больше ничего не сказал, боясь перегнуть палку и вызвать ненужные подозрения. Он свой ход сделал, теперь нужно было только дождаться, чтобы Дэниэл принял решение.
– Завтра? А во сколько?
Ной почувствовал, как у него камень с души свалился.
– Рано утром у меня завтрак с одним из наших партнеров, и мне не хотелось бы его переносить. Но, думаю, часам к десяти я уже освобожусь…
– Боюсь, Максина не успеет…
– Когда я сказал «только вы и я», я имел в виду, что Максина останется здесь. – Ной заговорщически покосился на дверь кабинета, словно для того, чтобы убедиться, что Максина не подслушивает, и добавил: