Завоевать свою девственницу
Шрифт:
Поскольку ростом я был метр восемьдесят восемь, ей всегда приходилось немного вытягивать шею, чтобы посмотреть на меня. В этой позе и под ярким солнцем мое внимание привлекло едва заметное биение пульса на горле Мари. Иисус. Такими темпами я мог в любой момент впиться ртом в это место и в несколько других на ее теле.
— Все хорошо.
— Ты раскраснелся, — обойдя жеребенка, Мари приблизилась ко мне и прижала тыльную сторону ладони к моему лбу. — Ты горячий.
Мне пришлось постараться, чтобы не отреагировать на ее опаляющее прикосновение. Я тихо выругался, в основном на
В итоге я стоял здесь с твердевшим членом и терзаемый дикими собственническими порывами.
Сжав запястье Мари, я осторожно отодвинул ее, иначе мое самообладание дало бы сбой.
— Солнце, — пояснил я. — Оно буквально палит, а ведь еще даже не полдень.
— Ладно, как скажешь, — пожала плечами Мари, глядя на меня с прежним любопытством. — Готов к прививкам?
— Я-то готов, в отличие от лошадей. Нервничают все утро. Кажется, они догадались, что вы с доком задумали, — я покосился на фургон, взглядом ища Трента. — Где твой босс?
— В городе, пополняет запасы. Но через час уже должен быть здесь.
— Значит, у нас есть свободный час? — мой голос стал хриплым от едва сдерживаемого вожделения.
— Свободный? — закатила глаза Мари. — Мечтай дальше.
— Я бы посидел пару минут в теньке. Сегодня я с семи утра на ногах.
— Поэтому по пути сюда я остановилась «У Ретта» и купила чашечку твоего любимого черного кофе. Она ждет тебя в подстаканнике у руля.
— Классно, спасибо, — поблагодарил я, но с места не сдвинулся. Даже любимый кофе не мог отвлечь меня от Мари. Она стояла так близко, что сладкий цветочный аромат ее шампуня щекотал мои ноздри, снова и снова наводя на мысли о грехе. — Можно сделать перерыв, пока здесь только мы.
— Сегодня никаких поблажек, — легко отмахнулась Мари, не обратив внимания на мое двусмысленное предложение. Уголки ее губ приподнялись в милой улыбке. — Мне нужно подготовить шприцы. Эй, можешь сделать доброе дело и вывести остальных лошадей?
— Да, мисс Босс.
— Что с тобой случилось? — Мари подозрительно посмотрела на меня, по-прежнему стоявшего рядом.
Да, я согласился помочь, но не сдвинулся ни на шаг. У меня не было ответов, и открой я рот, выдал бы что-нибудь непристойное. Если бы я пошевелился, притянул бы Мари в объятия и завладел бы ею.
— Так, еще раз. Сколько прививок мы ставим? — прервала она неловкое молчание. — В заявке было тринадцать.
— Да. Тринадцать.
Из моей головы вылетели все мысли. Протянув руку, я заправил Мари за ухо выбившийся рыжий локон. Когда она приоткрыла рот — вероятно, чтобы спросить, в своем ли я уме — мой мозг отключился. Запустив пальцы в волосы Мари, я припал к ее губам, срывая с них вздох.
Прим.пер:
[1] Ковбойская шляпа (стетсон) — фетровая, кожаная или соломенная шляпа, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями.
Глава 2
Мари
При первом же касании губ Роуэна я обмерла.
У меня колотилось сердце, ладони вспотели. Вероятно, я выглядела шокированной, уставившись на Роуэна глазами-блюдцами. Черт знает, что на него нашло, но я и слова сказать не успела, как он уже целовал меня, утягивая в кроличью нору, из которой не было возврата.
Но отводя взгляда от Роуэна, я машинально подняла руку ко рту и заметила, что у меня дрожали пальцы.
— Черт, — грубо сказал он и, пристально глядя на меня в ответ, почесал затылок. Становилось страннее и страннее. Воздух словно густел, нагревался и тяжелел. — Извини. Я…не знаю, что на меня нашло.
Я открыла рот, но тут же закрыла, не найдя слов. Скорее всего, я напоминала выброшенную на берег рыбу.
Именно тогда Мегги — еще одна дрессировщица — вывела из стойла лошадей. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Фактически Мегги вообще не обратила на нас внимания. Спасибо Господу за маленькое чудо. Я не знала, что думать, и не нуждалась в свидетелях неловкой ситуации.
Не глядя на нас, Мегги прошла мимо и, привязав поводья к столбу возле фургона, вернулась в стойло. Но на пороге она остановилась и, нахмурив брови, посмотрела через плечо на нас, замерших под палящим солнцем.
— У вас все хорошо?
Неистово потерев руки о штаны, я одарила ее самой широкой улыбкой, на какую была способна.
— Да, — на моем лбу выступили капли пота. — Мы бодры, как огурчики, — ляпнула я проклятую нелепость и, зажмурившись, отругала себя.
— Как огурчики? — прошептал Роуэн, едва сдерживая смех.
Я снова посмотрела на Мегги. Она пожала плечами и вернулась в стойло. Вздохнув с облегчением, я потерла пальцами вспотевший лоб, к которому прилипло несколько волосинок.
Тогда я снова глянула на Роуэна. Выражение его лица было стоическим, и после ухода Мегги вся тяжесть ситуации обрушилась на нас с новой силой. Смущение Роуэна сменилось полной отрешенностью. Той самой, виденной мной бессчетное количество раз, когда он был чем-то недоволен. Вот только раньше Роуэн одаривал этим взглядом других людей, не меня. Я не хотела, чтобы человек, которого я считала лучшим другом, так на меня смотрел.
Вероятно, я оскорбила его, не поцеловав в ответ, но он настолько поразил меня, что мне не пришло в голову ничего, кроме как отступить. Роуэн не привык к отказам, несмотря на то, что я давным-давно не видела его с женщинами. Я бы соврала, сказав, что сей факт меня не радовал.
В старшей школе он был важной шишкой. Тем, кого хотели все девчонки. Я так и не поняла, почему мы сдружились, и с чего вдруг Роуэн решил проводить время со мной. Я была скучным книжным червем, самой обычной школьницей. В те годы многие популярные девчонки пускали слухи, якобы Роуэн общался со мной из жалости и воспринимал как благотворительный проект.