Завороженная
Шрифт:
– Я продолжаю быть тем самым мужчиной, за которого ты вышла замуж, моя сладкая. Но об этом мы поговорим позже, после того как ты обо всем хорошенько подумаешь. – Голос его стал серьезным, и она хорошо понимала, что он имеет в виду.
Алекс прав. Ей действительно надо о многом подумать. И ответить на самый важный вопрос: «Сможет ли любовь спасти их брак? Хватит ли сил у их любви, чтобы протащить брак через все невзгоды к светлому, тихому берегу?»
Они выехали из Гринвича и направились дальше, двигаясь параллельно реке. Александр с трудом держался в седле. На разговоры у него не было сил. Ливия тоже ехала молча, с тревогой поглядывая на него. С восходом на дороге появились первые попутчики. Фермер с полной телегой капусты проехал мимо них, спеша на рынок в Ковентри. На телеге сидела девочка с гусем на руках.
– Вот и постоялый двор, – сказала Ливия, заметив вывеску. – Думаю, нам не стоит ехать дальше, Алекс.
Он ничего не ответил. Лицо его свело от боли. Однако он направил коней за угол дома на постоялый двор. Конюх чистил лошадь шайрской породы – большую и громоздкую. Он взглянул на двух растрепанных всадников, и глаза его округлились, когда он увидел разбитое лицо Александра.
– Что с вами стряслось, сэр?
– Разбойники, – бросил Александр, спрыгнув с коня. Он покачнулся, коснувшись земли, и едва не потерял равновесие, держась за уздечку лошади, чтобы не упасть. – Присмотрите за лошадьми, – сказал он. – Их нужно напоить и накормить отрубями. Я хорошо заплачу.
Конюх с сомнением посмотрел на Александра, но, даже изрядно потрепанный, он одним своим видом умел внушить к себе уважение. Конюх положил щетку и пошел забирать лошадей.
Ливия спрыгнула с Дафны и подошла к Александру, чтобы взять его под руку. Он покачал головой и шепнул:
– Ты в шоке. Просто обопрись на меня так, словно вот-вот упадешь, и молчи. Все это скоро кончится.
Ливия плотно сжала губы, но опираться на него не стала. Ему и без того было несладко. Вместе они вошли в гостиницу со двора.
Хозяин вышел из зала таверны в узкий темный коридор.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, с подозрением уставившись на гостей.
– Дайте нам комнату и горячей воды, – сказал Александр. – На нас напали разбойники. Они убили моего конюха и забрали четырех наших лошадей. Мне удалось от них отбиться, но моей жене сильно досталось. Она в ступоре.
Хозяин гостиницы взглянул на него попристальнее.
– Выглядите вы и впрямь неважно, – заметил он. – За костоправом послать?
– Не надо. Жена обо мне позаботится. Ей просто надо оправиться от испуга.
Хозяина одолевали сомнения.
– Я схожу за женой, – сказал он и скрылся за дверью. Через несколько минут он вернулся с седой костлявой женщиной.
– Разбойники, говорите? Что-то я не слышала, чтобы у нас в округе промышляли разбойники. До сих пор никто не жаловался.
– Говорю вам, на нас с женой напали разбойники. Мы везли лошадей на продажу в Саутворк из наших конюшен возле Гринвича. Выехали засветло, а на рассвете на нас напали разбойники. Если вам нечего нам предложить, – с нажимом в голосе сказал Александр, – так и скажите, мы поедем дальше.
– Все это замечательно, – заявила женщина, – но как вы будете платить? – Это все, что ее волновало.
– Монетами, – сказал Александр.
– Вы, кажется, сказали, что вас ограбили? – не унималась хозяйка.
– У меня украли лошадей, – сказал Александр. – А кошелек при мне. – Он положил руку Ливии на плечо.
Ливия почувствовала, что силы покидают его. Он едва держался на ногах. Но она, следуя наставлениям мужа, продолжала молчать.
– Эй, женщина, ты же видишь, этим людям несладко пришлось. Если им есть чем заплатить, что плохого в том, что мы дадим им комнату?
– Ничего плохого, – сказала жена. – Идите за мной. – Хозяйка проводила их в крохотную комнатушку на мансарде: – Вот все, что мы можем вам предложить.
Александр видел только кровать. Покачиваясь, он дошел до нее и упал на соломенный матрас.
Ливия решила, что пора брать инициативу в свои руки. Она говорила очень тихо:
– Вы не могли бы принести горячей воды? Мне надо промыть его раны.
– Вот как, – сказала хозяйка. – А у кошечки-то голосок прорезался.
– И еще ведьмин орех, [4] если можно.
– Ладно, – только и сказала хозяйка и ушла.
– У нас есть деньги? – спросила Ливия у мужа.
– Сними с меня сапоги, – ответил Александр.
Ливия поспешила к кровати и стащила с него сапоги.
– В левом сапоге, – пробормотал он, закрыв глаза. – Под стелькой.
4
Ведьмин орех, или гамамелис.
Ливия сунула руку в сапог и нащупала стельку. Приподняв ее, она, к своему удивлению, увидела, что в каблуке есть выемка. Пальцы ее нащупали мешочек, плотно забитый внутрь ямки.
– Еще одна шпионская уловка, – пробормотала она и вытащила мешочек. Внутри тускло блестело золото. – Ты всегда носишь с собой неприкосновенный запас в сапогах?
– Это бывает полезно, – сказал он. – Ради Бога, Ливия, не разговаривай со мной больше. Мне надо поспать.
Александр был бледен как смерть, на посеревшем лице краснели ссадины и шрамы. Глаза налились кровью, а посреди лба пролегли скорбные складки.
Ливия нервно мерила шагами комнату, дожидаясь, пока хозяйка гостиницы принесет воду и лекарство. Казалось, прошла целая вечность, пока в комнате появилась горничная с кувшином тепловатой воды, склянкой с лекарством и маленьким полотенцем. Она поставила все это на шаткий умывальник.
– Хозяйка спрашивает, позавтракать не желаете, мэм?
Ливия посмотрела на Александра. Сейчас он едва ли смог бы заставить себя проглотить хоть что-нибудь. Она и сама не чувствовала голода, только усталость.