Завтра никто не умрет
Шрифт:
Правый глаз собеседника дрогнул.
– Или Орден Северной Стражи, если угодно. Никакой фантастики, сумасшедшим здесь не место, Борис Семенович; таковая организация существует и уже три столетия с переменным успехом стремится к влиянию на глобальные процессы. 98-й год. Проект «Лаборатория» – поэтапное программирование чиновников среднего и низшего звена, из которых впоследствии получился костяк Национал-Патриотического фронта. Эти люди делали все, что решали за них кукловоды. Приказывали изображать из себя вменяемых – изображали вменяемых. Приказывали пустить пулю в лоб – так и делали, когда кураторам стало ясно, что проект – досадная ошибка. Стрелялись в массовом порядке – полагаю, вы слышали об этом. Проект «Импэкс» – производство вещества, помогающего подчинить волю конкретных «пользователей», и массовое распространение за рубежом под видом нового необычного наркотика. Препаратом охватывались многие сферы – в том числе политические
– Потрясающая лекция, – кивнул Немчинов. – Не могу сказать, что я полностью в неведении относительно вами сказанного...
– Апрель 2002 года. Директора крупного инвестиционного банка «Силвер Траст» Ричарда Вайза уличают в тайных переводах крупных средств на счета некой фирмы «Аюдаг», из которой недвусмысленно торчат уши Службы внешней разведки России. Казалось бы, с чего? Порядочный бизнесмен, кристально чистая репутация, зацепить не за что. Чтобы просто так, по доброй воле, обанкротить свой банк? Объяснить свои действия господин Вайз не смог. При обыске следователи АНБ обнаружили в личном компьютере банкира занимательный квест. Для старта игры требовалось войти в Сеть. Правила запутанные – игрок как бы воспринимал команды, поступающие от неизвестного виртуального партнера. Одновременно выяснилось, что дважды в неделю господин Вайз посещал массажный салон «Салли», где проходил одну и ту же процедуру, связанную с принятием ароматической ванны. Сразу после ареста банкира массажный салон куда-то пропал. А господин Вайз через неделю за решеткой начал проявлять нервозность, а еще через неделю сошел с ума, рычал, бросался на людей, расцарапал себе лицо и умолял отвезти его в «Салли»... Июль того же года. Подобная история происходит не с кем-нибудь, а с руководителем Группы объединенных штабов сил НАТО в Европе Уго Венцелем. Такое невозможно – чтобы чиновник столь высокого ранга работал на русскую разведку, регулярно снабжая ее секретными документами и сведениями. Смешно? Но факт из жизни. Когда узнали, сильно удивились. Уго Венцель – бескомпромиссный и жесткий служака, убежденный противник любого сотрудничества с Россией. Объяснить свой поступок не смог. Компьютерную игрушку не нашли, но обнаружили ссылку на сайт, который генерал посещал почти ежедневно. Сайт посвящался декоративным комнатным растениям, что странно, поскольку ничем подобным генерал не увлекался. Он болел за мюнхенскую «Баварию» – это было единственным его хобби. Массажный салон в данном случае заменил некий практикующий психотерапевт, которого генерал посещал раз в неделю. Излишне говорить, что после отстранения генерала от должности сайт закрылся, психотерапевт испарился. Генерал благополучно подхватил психическое расстройство. В прессе сообщалось, что у него скоропостижно развилась болезнь Альцгеймера.
– Познавательно, – медленно проговорил Немчинов. – Не пойму, вы к чему-то клоните?
– И подобных случаев известен не один десяток. Способов воздействия на психику великое множество. Принятие наркотика – необязательно внутривенно – с последующим впитыванием информации; непосредственное вмешательство в мозг, сложный гипноз с элементами НЛП. На острове в Баренцевом море располагалась база Ордена, Борис Семенович. Возможно, там и были архивы, кто знает? Но кроме архивов там было еще кое-что. Группу разгромили, уцелела горстка, в том числе ваш покорный слуга. «Орденоносцы» не знали, что за ними ведется наблюдение. Приземлился вертолет, из замка вывели человека, явно не отвечающего за свои поступки, погрузили в салон. Мне очень жаль, Борис Семенович, но этим человеком были вы.
Немчинов собрался рассмеяться, но передумал. Сглотнул, изобразил усмешку. Усмешка в целом удалась, кабы не быстрая судорога в лицевой мышце.
– Я? – Ткнул он себе в грудь сигариллой.
– К сожалению, – кивнул Туманов. – Прошу, не перебивайте. На зрение не жалуюсь, а брата-близнеца у вас нет. Вы проводили отпуск в Финляндии. Не знаю, где вы жили – полагаю, это было уединенное место. На какое-то время вы попросили избавить вас от назойливой толпы. Это понятно – публичному человеку временами требуется покой. Я не знаю, как вас вывезли, Борис Семенович, подумайте сами. Присмотритесь к окружению, родным и близким. Вы отсутствовали меньше суток, и, разумеется, ваша память не сохранила данный эпизод вашей биографии. Над вашим мозгом поработали, потом вернули на место.
– Но, батенька, это полный бред, – покачал головой Немчинов. – Вам надо провериться...
– Мне кажется, вы вспоминаете, Борис Семенович. Не ваши, извините, похождения на острове, а то, что было после. Возможно, потеря памяти, ложные воспоминания, дежавю, растерянность, что вы утеряли из жизни ее значительный кусок и не можете вспомнить, как это произошло. Полагаю, врач вас успокоил – ничего, мол, страшного, обычное переутомление, кратковременное выпадение из реальности, нужно почаще отдыхать и тому подобное. Диагноза врач не поставил, тему свернули, личная охрана старается не смотреть вам в глаза, кто-то из близких смущается, когда речь заходит о том недавнем дне.
Глаза Немчинова забегали. Он справлялся с собой, но уже прикладывал к тому усилия.
– Послушайте, как вас... я, конечно, человек широких взглядов, ценю юмор, могу понять даже легкое сумасшествие, но вы явно переходите границы.
– Минуточку, – Туманов предостерегающе поднял ладонь. – Вы знаете, что я не лгу. Пока еще подсознательно, но знаете. Вас убедили, что не случилось ничего страшного. Свой дом вы не покидали. Вы вменяемы, Борис Семенович, кто бы сомневался? Легкий душевный дискомфорт по итогам отдыха в Финляндии. Вы включаетесь в предвыборную баталию и, безусловно, побеждаете. Почему – знают все. Отнюдь не потому, что российский народ не признает иных ценностей, кроме либеральных. Запад доволен вашим избранием. Вы проводите тот курс, которого от вас ждут. Проходит полгода. В Россию массово поступает помощь, инвесторы работают, не покладая рук. И вот вы начинаете менять политику – сначала незаметно, потом ощутимо – именно так, как нужно людям, вложившим вам в голову установку. Запад недоумевает, но свернуть комплексную программу сотрудничества с Россией уже практически невозможно. Тут, впрочем, допустимы варианты. Я не оракул.
– Нет, я не могу больше это слушать, – Немчинов затушил сигарету, бросил в пепельницу, но промазал, и она упала на изящный столик из закаленного стекла.
– Мне очень жаль, Борис Семенович, но вы – бомба замедленного действия, которая может рвануть в самый неподходящий момент. Последствия будут непредсказуемы. Мы вам не враги. Мы готовы поддержать того, кто желает России процветания. И мы не предлагаем вам немедленно выбыть из президентской гонки и уехать куда-нибудь на Фиджи. Думайте сами. Но считаем, что вы должны уйти из политики. Через месяц, полтора, но уйти. Придумайте, как можно это сделать менее болезненно. Повторяю, мы действуем из лучших побуждений. Но так уж случилось, вы не виноваты...
– Вы должны немедленно покинуть мой дом! – Кандидат вылетел из кресла и встал посреди комнаты, пылая, как олимпийский факел.
– Безусловно, Борис Семенович. Понимаем, вам нужно отдыхать – у вас такой плотный рабочий график. Вы не чувствуете, как внутри вас происходят какие-то пугающие процессы?
– Уходите! Я не терплю насилия, но, похоже, в отношении вас должны последовать немедленные меры.
– Это глупо, Борис Семенович. Не мы устроили с вами такое. О каких мерах вы говорите? О том, что вы стали жертвой насильственного эксперимента, известно не только нам...
– Да заткнитесь вы! Петр Яковлевич, почему вы молчите? – Немчинов вперился гневным оком в генерала, который тактично помалкивал.
Карагуев виновато посмотрел на Немчинова, пожал плечами.
– Мне очень жаль, Борис Семенович. Вам не стоит так кричать и ставить в известность весь дом. Ведь кто-то может заинтересоваться...
– Да пошли вы!
Они испытали огромное облегчение, когда отъехали от особняка, свернули на Рублевское шоссе. Перед глазами застыло трясущееся лицо Немчинова, бегающие глаза, затрудненное дыхание.
– Вот дьявол...
– Вы были непревзойденны, Павел Игоревич, – покосился на него Карагуев. – От ваших слов мурашки по телу, и пот пробил нешуточный. Поздравляю.
– И что теперь будет?
– Нет причин для паники, уверяю вас. Ставить палки в колеса, подсылать наемных убийц и тому подобное Немчинов не станет. Он трус. С этого вечера его подкосило. Процесс пошел, как говорится. Главное – начать. Теперь он начнет испытывать неуверенность в себе и своих поступках. Каждый шаг будет даваться с боем, мучительно, скрипуче – он будет думать, а его ли это шаг? Или червячок, засевший в мозгу, дает указание? Поначалу эту неуверенность обнаружит он сам, потом его окружение, а однажды и избиратели почувствуют неладное. Не подсовывают ли им очередную липу? Он не справится с таким грузом, я почти уверен. Он не будет спать уже сегодня ночью. Думаю, к марту мы будем с удовлетворением наблюдать, как господин Немчинов выбывает из президентской гонки. И останутся два кандидата – безвольная марионетка Власов и боевой генерал Окатышев, чьи успехи на Кавказе более чем очевидны.