Завтрак с полонием
Шрифт:
— Иди ты в задницу… — слабым голосом проговорил раненый.
— Значит, ты еще не так плох, — констатировал Павел. — Только если ты думаешь, что я шучу, — ты ошибаешься. Мне терять нечего… — Он открыл дверцу машины и сделал вид, что собирается вытолкнуть Влада. При этом продолжал говорить: — Место тут безлюдное. В лучшем случае тебя найдут только завтра, в виде давно остывшего трупа, который скорее всего так и не будет опознан. Ведь твои коллеги наверняка удалили все твои данные из базы. Но в худшем случае какой-нибудь англичанин, выгуливая свою собачку, найдет тебя через час-полтора, еще живого. Разумеется,
Павел выразительно замолчал и подтолкнул раненого к краю сиденья.
— Постой… — Влад сглотнул. — Ты, кажется, предлагал мне какую-то сделку… какая информация тебя интересует?
— Все, что ты знаешь по делу Литовченко.
Влад еще сильнее побледнел, и Павел испугался, что он снова потеряет сознание. Однако раненый разлепил пересохшие губы и проговорил слабым, шелестящим голосом:
— Точно знаю одно — это не мы…
— А почему я должен тебе верить? Его смерть была в интересах Конторы, он перебежчик, собрал опасные материалы… да и метод убийства говорит о причастности сильной спецслужбы…
— В том-то и дело… — Влад закашлялся, на его губах выступила кровь. Он попытался приподняться, но сил не хватило, пока Павел не помог ему. — В том-то и дело… эти его материалы… они пропали. Сейчас все за ними охотятся — и мы, и Скотленд-Ярд, и ЦРУ, и организация ветеранов внешней разведки…
— Видел я этих ветеранов. — Павел передернул плечами, вспомнив ослепительный белый свет, льющийся в глаза.
— И это еще не все, кто заинтересован в этом деле. Например, ты очень всех интересуешь… никто не знает, на кого ты работаешь…
— Вопросы задаю я, — прервал его Павел, — и я спросил, почему должен верить, что не вы устранили Литовченко?
— Мы ни за что не тронули бы Сквозняка… Литовченко, не получив его архив. Эти материалы были его страховкой, и он не пустил бы их в ход без крайней необходимости. Теперь же они могут попасть в чужие руки и взорвутся почище любой бомбы… поэтому все как с цепи сорвались. Даже Голубую Фею наняли…
— Кого? — удивленно переспросил Павел. — Какую еще фею?
— Голубая Фея — это наемник-одиночка, международный профессионал экстра-класса. Считается, что это женщина, но даже в этом нет стопроцентной уверенности. Фея — это призрак, невидимка. Возникает ниоткуда и исчезает в неизвестном направлении. Принимает заказы очень сложным способом, берет за исполнение огромные деньги, работает без сбоев и держится на плаву уже около десяти лет. В этом бизнесе — почти рекорд.
— Киллер? — уточнил Павел.
— Не только… берется не только за ликвидации, но и за промышленный шпионаж, и за другие заказы — лишь бы хорошо платили.
— Откуда ты знаешь о ее участии в деле Литовченко?
— Раскололся один человек, работавший на крупного полукриминального бизнесмена. У Сквозняка
— Так, значит, это Фея с ним и разобралась?
— Нет… — Влад перевел дыхание и продолжил: — Как я уже говорил, Фея — одиночка, никому, кроме самой себя, не доверяет, поэтому пользуется простыми, традиционными методами — пуля, нож, яд. Причем яды использует самые обычные, цианиды и алкалоиды, потому что их невозможно отследить. А полоний-210, использованный в этом случае, — полная противоположность: и достать его человеку, не связанному с мощной организацией, практически невозможно, и отследить происхождение яда не так уж сложно. Так что это не ее почерк. Кроме того, у Голубой Феи — алиби: в то время, когда отравили Литовченко, она, по достоверным сведениям, работала в Соединенных Штатах по контракту с колумбийским наркокартелем…
— Тогда что же она делает здесь сейчас, после того как Литовченко уже устранили?
— Я уже сказал — сейчас все ищут архив Сквозняка. И Голубую Фею наняли для того же…
Влад опустил веки и замолчал. Его лицо стало землисто-серым, губы посинели. Павел встревожился, приложил пальцы к шее раненого, чтобы проверить пульс.
Жилка на шее билась, но очень слабо и неровно.
Нужно было действовать, и действовать очень быстро.
Плюнув на все соображения конспирации, Павел достал мобильный телефон и набрал номер связного.
Едва услышав, как там сняли трубку, он торопливо проговорил:
— Мне нужен столик на одного… очень срочно! — Он взглянул на табличку с названием, в нескольких метрах от которой стояла его машина, и добавил, нарушая все правила: — Эштон-драйв, возле пустыря!
Элис приехала через полчаса. За это время Павел чего только не передумал. Раненому было совсем плохо, он был смертельно бледен и едва дышал. Когда Павел потерял всякую надежду, в переулке остановилась машина. Павел оглянулся на раненого и подошел к машине, где за рулем сидела Элис. Дверца открылась, он сел рядом.
— Вы живы? — холодно спросила она.
— Как видите, но…
Она прошипела какое-то ругательство. Голубые глаза метали молнии, она стала похожа на рассерженную кошку.
— У нас очень мало времени, — резко сказал Павел, — я не вызвал бы вас без крайней необходимости.
Элис покрылась красными пятнами и выскочила из машины.
— Я думала, вы в крайней опасности! — выпалила она. — Я примчалась, махнув рукой на все предосторожности… Вы же профессионал, вы должны понять, что такое нарушение правил недопустимо! Вы ставите под удар нас обоих!
— Извините, — проговорил Павел и подвел ее к своей машине. — Этот человек истекает кровью. В больницу ему нельзя. У вас есть знакомый врач, который может помочь ему, не задавая лишних вопросов?
Элис обиженно замолчала, склонилась над раненым, внимательно осмотрела его.
— Это Абдул Касим, — проговорила она удивленно. — Как он оказался в вашей машине?
— Позже, я расскажу вам все позже! — отмахнулся Павел. — Сейчас нужно что-то сделать, иначе он умрет!
— Хочу верить, что вы знаете, что делаете. — Элис покачала головой. — Его нельзя перекладывать… Ладно, поезжайте за мной…