Завуч. Бой за цитадель
Шрифт:
Уже в первом столкновении с неизвестными варварами, вместо доспехов носящих меховые накидки, и раскрашивающих лицо белой и красной краской, Хэлен быстро растеряла уверенность в своих силах.
Раненых было не просто много, их было ОЧЕНЬ много. Их отряд прибыл в город Мирный слишком поздно. Толпы дикарей уже сломили сопротивление стражи, не ожидавшей нападения, и с упоением принялись грабить и убивать.
Да и с точкой выхода не повезло. Стоило им появиться на площади города, как Хэлен тут же в висок ударил камень, и девушка потеряла сознание. Очнувшись от сильных пощечин
Потом был бег сквозь ледяные фигуры варваров. Скомканные переговоры с остатками стражи и сбившимися в кучки местными жителями. Наспех оборудованный лазарет в здании мэрии и раненые. Много раненых.
Сейчас, по прошествии двух недель бесконечных боев на тесных улочках города, девушка понимала, что победой – если можно так назвать полуразрушенный город и треть оставшихся в живых жителей Мирного – они были обязаны именно Арни.
Молодой Повелитель Льда со своими младшими напарниками – четырнадцатилетними и пятнадцатилетними пацанами – поспевали почти везде.
Отражали прорывы варваров, охотились на вражеских шаманов, с головы до ног закутанных в меха, отбивали взятых в плен девушек и детей, ежедневно проводили разведку, поставляя в стихийно образовавшийся штаб актуальные сведения.
Но этого было мало.
Во-первых, варвары имели высокую сопротивляемость холоду. Хэлен не раз думала, как хорошо было бы, если б здесь оказался Марк, ну или хотя бы Зак… Или даже Ков’Альдо! Но увы, приходилось работать с тем, что было.
Во-вторых, Арни и ребята банально не успевали. Даже несмотря на помощь стихийных элементалей они не могли закрыть все дыры и спасти всех жителей города. Да и запас лечебных палочек и свитков исцеления подошел к концу еще на прошлой неделе. И если бы не Арни, стиснув зубы заряжающий лечебные амулеты каждую ночь, погибших было бы в разы больше.
Хэлен давно потеряла счет раненым, прошедшим через ее руки.
Сначала она стремилась помочь всем, бросаясь то к одному, то к другому, и совершенно не следила за маной. Но постепенно девушка вошла в колею. Исцеляла в первую очередь тех, кто молчал, а не кричал во все горло о своих «смертельных» ранах. Вливала ровно столько маны, сколько требовалось на исцеление. Вместо скальпеля пользовалась ледяным лезвием, безжалостно вырезая загнивающую плоть или кремниевые наконечники кривых стрел.
Девушка словно превратилась в голема.
Просканировать пациента. Определить раны. Произвести максимально быстро, но в то же самое время эффективно операцию. Зафиксировать повязки, наложить исцеляющее заклинание. Подстегнуть регенерацию. Коротко кивнуть, давая сигнал нести следующего пациента.
Сложней всего было, когда на столе оказался вечно улыбающийся Шурик с перерубленной ниже колена ногой…
Временами Хэлен обнаруживала, что приемный кабинет Налоговой службы, переоборудованный под операционную, пуст и тогда она проваливалась в тревожную дрему.
Несмотря на всеобщее напряжение и ужас этих двух недель, эти моменты, пожалуй, были лучшее, что происходило с ней в жизни. Ведь каждый раз ей снился один и тот же сон: она без сил отступает перед врагом – Источник не отзывается, а пояс с зельями и артефактами давным-давно пуст. И вот, когда ее лопатки упираются в холодную стену полуразрушенного дома, а над ней взмывает стальное жало то копья, то меча, появляется он.
Он стоит перед ней в странном черном камзоле. На шее, один-в-один как на гравюрах дворян Древних, развевается галстук – ее подарок, а на рукавах необычной сорочки сверкают подаренные Саней запонки.
Он с улыбкой смотрит в глаза и крепко-крепко ее обнимает. Краем уха она слышит скрежет ненавистного жала, но сердцем понимает – все позади. А потом у нее перехватывает дыхание.
– Матушка-Природа, дающая Жизнь, великая Сеть, направляющая нас, и все Древние боги! – девушка привычно начинает шептать ставшую уже такой родной молитву. – Пожалуйста, пусть он останется жив и с ним все будет хорошо!
Алексей
Каждый из нас считает, что попасть под машину, разбиться в самолете, поймать животом нож или сгореть в пламени пожара – это точно не про меня. С соседом – возможно, с коллегой с работы – может быть, с левым Петей или Дашей – да легко! Хоть с кем, но не со мной.
И все мы забываем одну простую истину, изложенную в первой в своем роде книге жанра «а-ля попаданец»: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»
И даже то, что ты маг, подчас не может тебя спасти от неминуемой гибели, а иногда даже наоборот – идет во вред. Ведь гордыня и ощущение всемогущества здорово пьянят, лишая возможность мыслить трезво и адекватно.
Примерно такие мысли крутились у Алексея в голове, изредка пробиваясь сквозь непроницаемую муть отравления.
Сказать, что ему было плохо – ничего не сказать. И если с неизбежностью физической смерти он уже почти смирился, то невыполненные обещания и оставшиеся в мире живых люди, рассчитывающие на него, не давали ему окончательно опустить руки.
И он продолжал бороться, раз за разом испытывая головокружения, тошноту, рези в суставах и чувствуя, как кислота расходится по его венам.
Каким-то звериным чутьем он понимал – стоит перестать сопротивляться, и эти чертовы шипы перестанут впрыскивать яд, а корни ослабят хватку, но перестать сопротивляться означало умереть.
Хотя дергаться, накачивая себя ядом, тоже вело к смерти… Осознание этого факта приводило в ярость, но как только начинали накатывать эмоции, снова приходили боль и слабость.
А потом стало не до мыслей.
Холодная темнота накатывала со всех сторон, временами окрашиваясь в болотную ряску или вязкую муть паутины. За этой темнотой стояла сотканная из Тьмы туча, плотоядно посматривающая на свою жертву. Но, к его облегчению, туча держалась на расстоянии. А вот темнота потихоньку выдавливала из него блеклый жемчужный свет, ядро которого он из последних сил пытался сохранить.