ZAW

Варлашин Сергей Александрович

– Так тебе сейчас сколько Яр?

– Тридцать семь.

– Семья дети?

– И семья и дети. Двое. Мальчик, девочка. Год назад из службы попёрли.

– Не может такого быть. Профессия актуальная.

– Может-может. Я здесь внутри сначала, а потом на Северо-западной стене пару первых лет служил, пока заварушка была. Единственная отрада. А потом был уволен, когда наш нетрезвый полковник подорвался там, где я по приказу заминировал подступы с внутренней стороны. С тех пор, уже полгода безработный.

– Устроиться

обратно не пробовал? На другую часть. Стена большая. Ценные кадры нужны везде.

– Нет. У меня отпуск был. Уже хотел вернуться, как вдруг ты на меня вышел.

– Так ты стал по сути вольным наёмником Яр.

– Как и ты Златозар.

– Я не наёмник. У меня здесь дело есть.

– Так у меня тоже, – он заулыбался. – Просто мы деловые люди.

Последнее он сказал таким комическим тоном, что мы чуть не засмеялись беззвучно в кулаки, и засмеялись бы, если бы не…

– Контакт, – сказал я очень тихо, как вдруг встал как вкопанный, остановил его рукой и мы присели на одной колено в изготовку.

– Ничего не вижу, – сквозь темноту, попытался что-то увидеть Яр.

– На одиннадцать часов, силуэты. Отходи пока за ту нишу в сквере. Я за тобой сейчас приду.

– Добро, – низко-низко пригибаясь, тихо ушёл мой спутник.

Я приник к оптике ещё раз. Высококонтрастный, четырёх-кратный оптический прицел явил мне трёх человек. Один стоял на белой красивой лоджии второго этажа и спускал что-то в мешках своим подельникам, стоящим внизу. Чуть вдалеке от них, правее уже обозначились первые любопытствующие. Видимо они немного были шумнее, чем нужно быть ночью.

Я приподнялся и посеменил к Яру, залёгшему в оборонительную позицию, чтобы меня прикрыть. Сквер хоть и был заросший, но хорошо просматривался во все стороны. Приди кто сюда, мы бы сразу заметили.

– Кто там не спит? – спросил Яр.

– Мародёрка.

– Так ночью не ходят же.

– Так обычные люди нет. А разведка только ночью и ходит по долгу службы. Ну и мародёры тоже, они самые бесстрашные.

– Скорее самые отмороженные.

– Тоже верно. Пошли, обойдём по кругу правее. Там сейчас к ним в гости придут. Глянем что да как вообще. Если начнётся заварушка, обогнём ещё большим кругом, нам ночные встречи ни к чему.

– Согласен.

Мы вышли и ближе к концу сквера, сидя в заброшенном фонтане, застали сцену, как один мародёр сбежал, а двое стали отбиваться увесистыми дубинками от пришедших зевак.

– Это вот они мертвых разбудили? – показал в них рукой Яр.

– Да. Только их мёртвыми уже давно не зовут если что.

– А как зовут? – удивлённо спросил Яр.

– Любопытные.

– Как нежно. Впрочем, везде их зовут по-разному. Главное чтобы они на зов не приходили. Как думаешь, отобьются? – спросил он меня, потому что между нами было метров сто, а я смотрел на них в оптику.

– Жить захотят, отобьются.

– Ну я за них в целом. Пусть отбиваются. Не охота ещё один круг давать, если вдруг они начнут пальбу в ночи и сюда их стянется с десятки.

– Да здесь и сотнями стянутся. Если долго палить.

– Так ты спец в этих делах Лиис? Часто ночью ходил?

– Ходили. Часто.

– Я вот нет. Я всё больше под прикрытием. Днём. По проторенным дорогам. Работа у меня другая была. Для меня здесь ночные вылазки – в новинку.

– Всё. Отбились. Уходят. И мы уходим. Вон вдоль посадок. Домами что-то нет у меня желания пока идти.

– Чувствуешь?

– Да.

– Это хорошо что чувствуешь Лиис. Дольше жить будем.

Вскоре не потребовалась даже оптика. Очень малая часть любопытных стала в полу сне бродить бесцельно по округе. Чем была вызвана бессонница, мы знать не могли. Потому что мародёры справились в тишине и привлечь никого не должны были. Впрочем активность нам на руку. Меньше шансов встретиться с кем-нибудь из живых людей. Большая часть любопытных, удачно притворялась мёртвой, лёжа в разных, самых непредсказуемых местах.

Мы ступали тихо и мягко. Едва начинало светать. Так что вскоре, дабы не светиться самим, мы вышли на большую улицу и прижались к стене первого попавшегося, треугольной формы семиэтажного дома, в длину, по меньшей мере с полкилометра. Прокарабкавшись по стальным решёткам и художественному рельефу стены, мы оказались на пятиметровом балкончике третьего этажа, с давно выставленными на него высохшими цветами. В сильных сумерках, Ян расковырял своими инструментами раму окна и мы беззвучно влезли в пустующий зал.

Когда мы оказались внутри и поставили раму с окном обратно, свет с улицы проник внутрь здания. Почти нетронутый зал с пианино, несколько рядов лавочек и чистый ковёр, всё то что было доступно для взора.

– Думаешь в доме никого нет?

– Почти никого не должно быть. На окраине всегда мало признаков жизни и любопытных. Все стремятся к центру. Там шансов на выживание по определению и больше и меньше.

– Парадокс, – мы проверили массивные старинные двери. Двери все заперты на ключ.

– Ключей у нас нет. Предлагаю четырёх часовой отдых. Пока есть возможность. По два на брата. Потом завтрак.

– Я за, – быстро стал раскладываться на полу Яр. – Прошлую ночь не спалось. В эту тоже не очень. Сейчас усну сразу. Устал я.

– Хорошо, – я осмотрел светающую округу в оптику. – Я в дозоре. Укладывайся подальше от окон.

– Само собой. Мне у пианино комфортно. Люблю музыку.

– Так это мы удачно зашли, – я улыбнулся, а Яр уже провалился в сон, едва вытянул ноги и положил голову на свой подсумок.