Заявка на подвиг
Шрифт:
Несмотря на внешнюю умиротворенность обстановки, сыщик тут же ощутил внутреннюю напряженность. Поднявшись на второй этаж, Глеб прошел в кабинет хозяина фирмы. В приемной отсутствовала вечно сияющая грудастая секретарша Нора – еще один признак тревоги.
Постучав в лакированную дверь и не ожидая приглашения, Кольцов дернул ее на себя и шагнул внутрь.
В кабинете, кроме самого хозяина, никого не было. Николай Кутепов сидел без пиджака, с ослабленным узлом галстука. Высоко закатанные рукава белоснежной рубашки демонстрировали крепкие жилистые руки с редкими золотистыми волосами.
Перед Кутеповым стояла
Увидев гостя, Николай Ильич пьяно ухмыльнулся.
– А, Глебушка, добро пожаловать. Выпить хочешь?
Кольцов мгновенно отметил, что, несмотря на расслабленную пьяную улыбку, глаза Кутепова оставались трезвыми. «Да это все куда серьезней, чем я предполагал», – с тревогой подумал сыщик, а вслух сказал:
– Не думаю, Ильич, что ты меня выдрал из объятий почти что королевы красоты и почти как президента небольшой, но гордой страны доставил под охраной в Питер, чтобы распить со мной бутылку коньяка.
Со стуком отставив в сторону бокал, Кутепов тяжело мотнул головой:
– Да, Каскадер, ты, как всегда, прав. Мне сейчас не до дружеских попоек.
Глеб расстегнул куртку, сел в кресло напротив рабочего стола хозяина кабинета и серьезным тоном произнес:
– Значит, так, давай не будем тянуть осла за уши и сразу перейдем к делу.
– Давай, – согласно кивнул Николай Ильич. Немного помолчав, он встал и вышел из-за стола. – Ты моих дочек знаешь?
– Конечно. Анна и Елизавета.
– Верно. Аня – девочка умная. Окончила экономический институт, вышла замуж за капитана рыболовецкого сейнера. Теперь у них своя фирма, конечно же, все не без моей помощи. Ну, на то и родители, чтобы смышленым детям помогать. Но вот Лизка – это же сущий черт в юбке, а не девка.
Кутепов подошел к стене и зло стукнул кулаком.
– Сперва вообразила себя великой художницей, мадам Баттерфляй, твою мать.
К чему упоминание о мадам Баттерфляй, Глеб не понял, но перебивать друга не стал.
– Три года проучилась в Сорбонне, а потом бросила и заявилась к родителям как снег на голову. И, сияя, как новенький целковый, заявила: «Не хочу быть столбовой дворянкой, а хочу быть царицей». Все, желание стать художницей улетучилось без следа, раскрыла в себе талант журналистки. Видите ли, ей не дают покоя лавры Арбатовой. Вот и осела в Питере, будущая акула пера.
Николай Ильич вернулся к столу, взял бокал и резко опрокинул содержимое в рот.
– Двадцать лет, мозгов по-прежнему нет, – выдохнув, с горечью произнес Кутепов. – И в двадцать два года им также неоткуда взяться. Я в двадцать два года уже год как служил в особом отделе арктического погранотряда. А это пугало огородное…
– Так что все же случилось? – удивленно спросил Кольцов, утомившись от скулежа старого боевого товарища. – Замуж, что ли, собралась супротив родительской воли?
– Замуж, замуж, – раздраженно забормотал Кутепов. – Хуже. Нашла себе какого-то балбеса и сбежала с ним.
«…С режиссером Якиным сбежала», – в мозгу частного детектива промелькнула фраза из старой популярной комедии.
– И, главное, откуда этот киндер вынырнул, из Парижа, что ли? – продолжал недоумевать Кутепов. – Сколько они встречались, понятия не имею…
– А
– Мать ее… – грязно выругался отставной полковник, скосив глаза на бутылку с коньяком. Но прикасаться к ней не стал. – Раньше была гром-баба, за мной, как декабристка, и в огонь, и в воду. Никогда от нее дурного слова не слышал ни о своей службе, ни о жалованье или еще каком-нибудь недовольстве. А вот как стал бизнесменом и деньги полились как Ниагарский водопад, женщину словно подменили, тут же начались маникюры, педикюры, подиумные показы, курорты и прочая лабуда. А вот теперь в ее пустой голове новая идея, липосакция, мать ее, и подтяжка хари. Вот что ее больше всего волнует. Совсем сдурела баба, но, главное, она абсолютно уверена, что ее девочки уже взрослые и должны иметь право на личную жизнь.
– Ну, теперь все более-менее понятно, – с внутренним облегчением произнес Глеб тоном врача-психотерапевта. – Николай Ильич, поиски чужих детей – не мой профиль. Да и зачем тебе нужен я, у тебя же в руках весь Питер, одно слово – и твою Лизку будут не только менты искать, бандюки за честь сочтут оказать услугу.
– Да уж, услугу. – Кутепов поджал губы, чтобы снова не разразиться руганью.
В кабинете повисла тяжелая пауза, Николай Ильич, заложив руки за спину, подошел к окну, выходящему на соседнюю улицу. Стекла здесь были особые, бронированные, способные выдержать попадение крупнокалиберной пули.
Не оборачиваясь, Кутепов глухо заговорил:
– Дело не столько в Лизе… и, вообще, дело не в ней… Эта стервочка, когда бежала с этим уродом, прихватила из моего сейфа папку с очень любопытными документами. И если хоть одна бумажка из этой папки попадется на глаза прессе, то мне не жить, да и Лизке тоже…
– Очень интересно, – негромко пробормотал Глеб. От откровений Кутепова ему стало зябко, несмотря на теплую куртку.
– Как сказал один человек, «бывших чекистов не бывает», и это в точку. Ты думаешь, я торгую оружием, которое вороватые прапорщики уволокли втихаря со своих складов? Нет, все намного сложнее. Поставки вооружения африканским князькам – это так, развлечение, вроде хобби. Настоящая работа… Когда Союз развалился и наши войска выгнали из Закавказья, карабахский конфликт вспыхнул по-настоящему. На стороне Азербайджана оказалась брошенная фронтовая авиация, они армян мочили, как сайгаков в казахстанской степи. Ничем ни рискуя. Бойню нужно было остановить. Через неделю там появились ЗСУ «Шилка», а еще через две развернули свои позиции стрелки-зенитчики с переносными ракетными комплексами «Игла». После того как было сбито несколько «МиГ-25» и ударных вертолетов, воздушная бойня закончилась…
В боях за Сухуми абхазы смогли захватить город только после того, как у них появилась тяжелая артиллерия…
А была еще Югославия… была поставка танков чеченской оппозиции вместе с офицерскими экипажами, которые чечены просрали во время первого штурма Грозного.
– Солидная информация, – кивнул Глеб. Информация и в самом деле была мегаубойная. За разглашение которой голову отрывают вместе с позвоночным столбом.
– Свою безопасность я обеспечил документами – можешь только представить, какие подписи стоят на бумагах. И если хоть одна бумажка всплывет…