Заявка в друзья
Шрифт:
Олег шел не торопясь, вразвалочку, поводок отпускал на всю длину, чтобы шпиц нагулялся от души и до вечера не тревожил истошным поскуливанием. Часы показывали только половину девятого, а солнце слепило глаза как в настоящий летний полдень. Глаза щурились, слезились, но в карманах ветровки солнцезащитных очков не оказалось, и Олег, подходя к ларьку, мысленно выстраивал обратный маршрут тихими дворами, где под густыми кронами еще не успела развеяться ночная прохлада.
Возле ларька стоял небольшой фургончик, в воздухе пахло сдобной выпечкой. Седенький мужичок ловко подхватывал деревянные лотки со свежим хлебом на левое плечо и подносил к распахнутой настежь двери ларька. Продавщица, дородная бабища с круглым лицом, прямо в дверях принимала лоток и протискивалась с ним по узкому проходу между стеллажами и витриной с холодильной установкой. Продавщицу звали Тамарой. Год назад Олег наладил с ней отменные деловые отношения, а еще женщина славилась душевной добротой и давала сигареты в долг, чем он и пользовался без всякого зазрения совести, но сегодня ужасно хотелось пить.
– Доброе утро, Томочка, – окликнул Олег продавщицу, остановившись по желанию Фурсика возле вытоптанной клумбы на предмет обнюхивания. – Надолго у вас прием товара?
– Да только начали, – отозвалась хозяйка малогабаритного заведения.
Женское лицо с восьми утра лоснилось от пота. Белый халат в подмышках приобрел серый оттенок, и перебить специфический запах грузного тела было не под силу даже дешевому парфюму. Его резкий аромат густым облаком витал в воздухе, оседал к земле. Надышавшись непривычным купажом, Фурсик пару раз чихнул и отбежал от продавщицы на приличное расстояние.
– Что хотел? Хлеба? Подождать придется. – Тамара приветливо улыбнулась, без стеснения демонстрируя недостающие передние резцы.
– Ух ты, кто это тебе зубки-то посчитал? – Олег подошел ближе, ладонью прикрыл глаза от яркого солнца.
– Да никто, – рассмеялась продавщица и вдруг зашепелявила. – Имплантат надумала вштавлять, вот мешто готовлю.
– Дело хорошее, – поддержал Олег разговор, потер вспотевшую под ветровкой грудь, расстегнул молнию. – Да мне водички бы, сушит с утра.
Тамара пухлыми руками подхватила очередной лоток с сахарными булочками, сочувственно кивнула и зычно крикнула в глубину ларька:
– Нинка, отпусти водички мужчине! Вне очереди.
Он обошел ларек, обогнул собравшуюся очередь, вежливо потеснил женщину в белой шляпе и протянул в окошко смятую тысчонку.
– Мельче денег нет? – послышался недовольный голос.
– Нет. – Олег еще раз проверил карманы.
– У меня сдачи не будет.
– Давайте без сдачи.
– Это как?
– Воды дайте, а деньги я вечером занесу.
Такая схема всегда работала безотказно, но сегодня произошла осечка.
– Много вас таких… вечерних.
В голосе послышались стальные нотки. Олег жадно облизнул сухие губы, пытаясь разглядеть лицо новой хозяйки хлебного бутика, но разложенные за стеклом витрины кульки с весовым печеньем и широкие ценники закрывали весь обзор.
– Сколько стоит маленькая бутылка? – Не выдержав противостояния, он со звоном кинул на блюдце всю мелочь, что нашлась в кармане.
Красивые пальцы с розовым маникюром затанцевали по монеткам и быстро пересчитали щедрое воздаяние.
– Двадцать рублей не хватает, – и снова стальной голос.
– Да не мучь человека, – вмешалась Тамара в торговую сделку. – Дай воды, вечером занесет тебе деньги.
Через секунду в окошке показалась бутылочка холодненькой минералки.
– Как ваше имя? Я запишу.
– Фурся.
Он использовал кличку собаки ради смеха, но сейчас шутка как-то не смешила и явно была не к месту.
– Ты нормальный вообще? – К раздраженному голосу добавился халат с белыми пуговицами, вернее только та его часть, которая просматривалась в квадрате раздаточного окошка. – Что за Фурся? А ну возвращай бутылку обратно, если по-хорошему не понимаешь.
– Томочка, – позвал с надеждой Олег, – что-то твоя напарница нервная сегодня.
– Так первый день. Не обвыклась еще. – Разгрузка подходила к завершению, требовалось пересчитать лотки и подписать накладную. – Я запишу, иди.
Олег отошел от ларька. Очередь увеличивалась на глазах. Пока шпиц вилял пушистым хвостом, обнюхивал урну и тут же справлял нужду, хозяин зло сорвал пластмассовую крышку и прильнул к горлышку бутылки.
Вокруг бушевала весна. Выпестовывалась пахучая сирень, набухали и вот-вот грозились лопнуть белоснежным фонтаном соцветия вишни. Тюльпаны, заполонив сорной травой пространство клумб, грядок и любовно взрыхленных палисадников, плавно покачивали оранжево-алыми рюмочками, источая в жаркое утро тонкий аромат. Мимо трамвайной остановки прогуливались мамочки с колясками, брела ранняя молодежь. В кармане ветровки резко завибрировал телефон.
– Да. – Он знал, о чем пойдет речь. Звонили с работы.
– Олег Петрович, нужно выйти завтра в фитнес-центр.
– Если нужно, значит, выйдем.
– У нас один тренер ногу вывихнул. Растяжение. Пару дней попросил отлежаться.
Несмотря на полученное согласие, объяснения продолжились, но его чугунная голова отказывалась воспринимать лишнюю информацию. Едва сдерживая раздражение, Олег процедил сквозь зубы:
– Я понял. Завтра буду. – И сбросил звонок.
Тем временем фургончик завелся, пару раз чихнул черным выхлопом и отъехал от ларька. Хлеб стали отпускать в четыре руки, очередь быстро редела, а через десять минут и вовсе испарилась в жарком мареве. Полный решимости разменять тысячную купюру и вернуть долг Олег снова подошел к ларьку, только с глухой стороны, закрытой рекламным баннером. Изнутри доносились громкие женские голоса, один с сильным раздражением.
– Я, тетя Тамара, не намерена за ваших алкашей своей зарплатой рассчитываться.
– Да брось, Нинка, что ты придумываешь, какие алкаши?
– Да хоть вот этот с водичкой. Фурся! От него перегаром за километр несет, рожа опухшая, глаз не видно, а вы все в долг норовите отпустить. За месяц такая недостача вылезет…
– Да никакой он не алкаш, не фантазируй. Приличный мужик, я хорошо его знаю. Каждый день хлеб покупает, когда собачку выгуливает. По собачьей кличке его и записала, так легче людей запомнить. Научишься еще.