Заявление в Генеральную Прокуратуру СССР

Лурье Нотэ

Через некоторое время после моего приезда в Одессу я получил непосредственно от Совинформбюро гонорар за эти главы. Через несколько месяцев я начал посылать в ЕАК очерки — рассказы о свободной и счастливой жизни евреев в Советском Союзе, показал при этом дружбу народов, любовь народов к коммунистической партии и Советскому правительству.

За два с лишним года я отправил в ЕАК более 10-ти очерков: "Новоселье", "Под лучами южного солнца", "Возвращение", " Братья Кангун", " Со всей семьей", "На колхозных полях," Сохранившиеся сокровища", "Расцвет еврейской советской культуры в Одессе после войны", "На подмостках клубных сцен" /худож. самодеятельность /, "На винограднике" и др.

Как ни

странно, но следователь майор Гришанин, почему-то вопреки логике, вопреки абсолютной истине, вопреки конкретным неоспоримым данным, представил дело так, что я писал вообще для зарубежной печати, в частности вообще для американской, что это не случайно, что в этом сказывается моя связь с ними, что я своими очерками, якобы давал материал, который мог быть использован иностранной разведкой, что ЕАК, руководимый Михоэлсом, являлся шпионским центром, что я был завербован Михоэлсом и Фефером и служил им.

Все эти аргументы обвинения опровергаются следующим:

I. Я лично, или же через какое-нибудь частное лицо, не посылал заграницу ни писем, ни телеграмм, ни каких бы то ни было рукописей напечатанных или не напечатанных. Я лично, или через кого бы то ни было также не получал из-за границы ни писем, ни телеграмм, ни печатных изданий, ни денег, ни посылок, абсолютно ничего.

Свои очерки я посылал только в Москву /ул. Кропоткина 10, ЕАК / в официальную советскую организацию, где тогда работали коммунисты редакторы, гл. редакторы, цензоры и т. д. и т. п. Не мог я тогда даже предполагать, что им и руководителям ЕАК — Михоэлсу и Феферу не следует доверять.

2. Я лично, как автор, никогда не знал /об этом/ мне не сообщали, какой очерк в какую страну будет отправлен. Это делалось по усмотрению ответственных работников ЕАК.

3. Все мои очерки, как значится в картотеке ЕАК, были напечатаны за рубежом только в коммунистической и просоветской печати.

4. В очерках не было никаких статистических данных, не делалось никаких обобщающих выводов о каком-нибудь предприятии, его мощности и т. п. В очерках не было ни малейшего намека на критику, хотя бы единичного, даже и самого незначительного факта из жизни в Советском Союзе, не было вообще какой-нибудь компрометирующей строчки.

5. Эти же очерки были напечатаны в нашей советской прессе — в газетах "Черноморская Коммуна", "Защитник Родины" /Одесса/, "Эйникэйт" /Москва/.

6. Большинство очерков-рассказов являются вообще-то продуктом авторского вымысла. Сюжет, место действия, персонажи и их фамилии в основном вымышленные.

Вот краткое содержание очерков — рассказов.

1. Новоселье.

Воин еврей Авигдер демобилизовался из Советской Армии и вернулся в родной колхоз. Возвращается из эвакуации его семья. Возвращается также участница партизанского движения невестка Ирина — украинка. Муж ее сын Авигдера, еще в Советской Армии. Колхоз пострадал во время оккупации. Дом их сожгли. Сельсовет /председатель коммунист, украинец/ помогает им построить новый дом. Восстановление колхоза. Радость труда. Новоселье. Как раз приезжает муж Ирины, Герой Отечественной войны. Составляют списки гостей, почетных колхозников, необходимых пригласить на новоселье. Оказывается, что в колхозе очень много почетных людей. Хозяева в затруднении: ведь для стольких гостей не успеешь приготовить. Не ожидая приглашения передовые люди колхоза сами собираются на праздник. Они приходят как братья — украинцы, евреи, русские. Каждый приносит подарок, говорящий об изобилии. Поздравляют воинов — отца и сына — которые, как большинство из них сражались за любимую Родину. веселье. Колхозники славят на русском, украинском, еврейском языках партию, славят Советскую власть.

2. Под лучами южного солнца.

В Одессу приезжает почетный шахтер Иван Гаврилович. На вокзале его встречают цветами. Машина доставляет его в санаторий "Аркадия". Замечательное курортное место "Аркадия".

До Октябрьской революции здесь хозяйничали одесские банкиры, капиталисты. Они развлекались, доставляли себе изысканные удовольствия за счет эксплоатации трудящихся. Здесь тогда работал истопником Иван Гаврилович. Над ним глумились, издевались. Прошло 30 лет… Иван Гаврилович теперь на фоне этого чудесного санатория. Как все изменилось к лучшему. Новые дворцы, аллеи, фонтаны, лечебницы… Новые люди и новые порядки. Все здесь для трудящихся. Вместе с И.Г. в палате живут педагог, рабочий, ученый. Трогательная встреча педагога с главным врачом санатория. Боевые друзья. Они, оказывается служили во время Отечественной войны на одном корабле, высадились здесь, на этом берегу при освобождении Одессы. Дружба и единство интересов отдыхающих — рабочих, колхозников, ученых — людей разных национальностей.

3. Возвращение.

Демобилизовавшийся из Советской Армии Гольденберг вернулся в свой любимый город Одессу и в первый же день направляется на завод, где работал токарем. Дружеская встреча с рабочими. Конфликт с директором. Узнав, что Гольденберг недавно выписался из Госпиталя, директор предлагает ему пока более легкую работу. Токарь хочет только к станку. Он влюблен в свою специальность и хочет быть в первых рядах стахановцев. Товарищи помогают ему быстро восстановить свое здоровье. Через некоторое время Гольденберг, работая на токарном станке, дает прекрасные показатели. Примирение директора с токарем. Радость социалистического труда.

4. Братья Кангун.

Рассказ о героической борьбе братьев Кангун в первые годы революции за Советскую Одессу. В борьбе с контрреволюцией они пали смертью храбрых.

5. Со всей семьей.

Местечко Балта после освобождения. Разрушенные улицы. Разбитые немецкие танки. Возвращается домой Давид Учитель. Переживания советского патриота, истосковавшегося по родному месту, по созидательному труду. Швейная фабрика, где он работал, разрушена. Восстановление фабрики. Самоотверженный труд жителей местечка. Постепенно возвращается вся большая семья Учителя. Все они включаются в работу. Соцсоревнование. Преобразованное местечко. Новые дома, новые улицы. Счастливая жизнь семьи Учителя.

В очерке " Братья Кангун" изложены действительные факты. В очерке "Со всей семьей" говорится, что в Балте восстановлена швейная фабрика, что соответствует действительности. Ссылаясь на это, следователь выдвинул против меня обвинение, что этим я, мол, выдал государственную тайну, которой могла воспользоваться иностранная разведка.

Мог ли я подумать, что указывая в очерке о восстановлении швейной фабрики в местечке /там работали 120–140 человек/, я совершаю тем самым государственное преступление, в то время, когда наше радиовещание систематически передает и центральное газеты, — вся наша периодика, в том числе и толстые журналы, которые распространяются за рубежом, печатают большие очерки безусловно о более важных и несравненно более значительных предприятиях, чем балтская фабрика.

Мог ли я предполагать, что совершаю государственное преступление, когда писал в очерке "На колхозных полях", что в таком-то колхозе, благодаря преданному труду колхозников имеется хорошая птицеферма и молочное хозяйство, в то время, когда у нас издаются и широко распространяются на разных языках книги очерков о колхозах, МТС как Г. Николаевой "Колхоз трактор", книги П. Ангелиной, Дубковецкого, М. Посмитного, Галины Фоменко и много, много других, где приводятся подробные данные, и цифры, и фамилии и очень, очень многое, чего в моих очерках и в помине нет. Это первое.