Шрифт:
ДМИТРИЙ МОРДАС «ЗАЙЧИК»
— Ешь скорее, остынет!
Антон черпнул каши и с завистью глянул на Олю. Та уже позавтракала и теперь хрустела печеньем так, что крошки летели через весь стол. Осилив еще пару ложек, он перевел взгляд на окно. Там, среди морозных узоров на стекле, ясно различалась мохнатая лисья голова.
— Оль, гляди, лиса!
— Где? — Оля вскочила со стула и подбежала к окну.
— Да не на улице! Смотри:
— Ну-ка доедай! — сказала мама, оторвавшись от журнала.
— Да, да… сейчас.
— Ничего не вижу, — сказала Оля.
— Доедай, совсем немного осталось!
Антон послушно набрал каши и с полным ртом указал на лису.
— И совсем не похоже!
Мальчик издал звук, который должен был означать: «Похоже!».
— Не-а.
— Похоже!
— Антон! — Мама отложила журнал и сердито смотрела то на Олю, то на сына.
Чуть позже, расправившись с кашей, он снова попытался отыскать лису, но та пропала, ушла. Теперь на стекле остались лишь узоры, похожие на вытянутые листья крапивы.
— А у меня на окне сова! — сказала Оля.
— Опять ты со своей совой! — Отец вошел на кухню и стал выдвигать ящики шкафа. — Милая, ты ключи от машины не видела?
— Правда-правда! Сова! Ты же вчера мне верил!
— Я их в корзину положила, возле телефона. Потеряешь ведь.
— Спасибо. И не было там никакой совы.
— Была. Глазюки — во! — Оля изобразила пальцами нечто размером с яблоко. — И светятся!
— Ну даже если и вправду сова. Чего она тебе сделает?
— Не знаю.
Оля надула губы, ушла, топоча по ступенькам, и громко включила на видике «Русалочку».
С тех пор как ей впервые привиделась сова, она спала только с родителями, и ни хитростью, ни уговорами не удавалось заставить ее лечь в новой комнате. Антон тоже плохо спал. Ворочался, непривычный к огромному деревянному дому, к его скрипам, и все думал о том, что скоро нужно будет идти в школу. Он ни разу еще не бывал новеньким, но подозревал, что ничего хорошего его не ждет. Особенно если принять во внимание его очки с толстенными стеклами.
А прошлой ночью с ним случилась странная вещь. Он услышал музыку. Где- то далеко, на самой границе восприятия, звучала флейта.
Он поднялся с кровати и выглянул в окно. Под яркой луной видна была черная опушка леса и белое, укрытое снегом поле, отделявшее от нее дом.
Там, в поле, кто-то танцевал. Темные, едва различимые фигуры прыгали, катались в снегу, ползали на четвереньках. Антону вспомнились истории о волках, играющих под луной, но это были не волки. Они вставали на ноги, они брались за руки и кружились, вздымая снежные вихри, исчезали и появлялись вновь. Вдруг музыка стихла. Фигуры замерли и, Антон был в этом уверен, уставились на него.
Задернув шторы, он бросился в кровать, и всю ночь ему чудилась под окном какая-то возня, слышалось хлопанье огромных крыльев и скрежет подоконника.
Он допил чай и хотел уже подняться в зал, к сестре. Смотреть «Русалочку», раз уж Оля первой добралась до видика, но в дверь позвонили.
Мама пошла открывать, а Антон выглянул в коридор. Он думал, что, может быть, это отец опять что-то забыл, но на пороге стояли двое милиционеров. Антон спрятался и, как ни вслушивался, не мог разобрать, о чем они говорят.
— Тоша! — позвала мама, и ему пришлось выйти в коридор. — Ты видел этого мальчика?
Милиционер протянул фотографию. На той был рыжий паренек лет восьми, на фоне ковра. На руках он держал полосатую кошку и широко улыбался.
— Нет!
— Ясно, — вздохнул милиционер и дал маме какую-то бумажку. — Если что — звоните.
— А что им нужно было? — спросил Антон, когда они ушли.
— Да мальчика искали. Говорят, в лесу заблудился.
Смотреть мультики Антону больше не хотелось; посидев немного в своей комнате, он надел куртку.
— Я пойду погуляю! — крикнул он.
— Только к лесу не подходи!
Он обогнул пару раз дом, побросал снежки в забор, затем отпер скрипящую калитку на заднем дворе и вышел в поле, похожее на укутанное в снег озеро с застывшими белыми волнами.
Следов в поле не виднелось, так что те фигуры не могли быть ничем иным, как сном. Он прошел половину пути до леса и встал, по колено в снегу, примерно там, где видел вчера эти странные танцы. Было тихо, и только ветер гонял по полю ледяную пыль. Щурясь от солнца, Антон заметил неподалеку что-то темное. Он подобрался ближе и увидел вязаную варежку.
— Во-ва! — донеслось из леса.
— Воооооооо — ваааааааааа! — словно сами деревья звали кого-то. Крик прокатился по полю и рассеялся вдали.
— Во — ва! — подхватил кто-то уже ближе.
Антон развернулся и побежал домой, набирая полные ботинки снега.
Скоро настал день, которого Антон боялся больше всего. Школа. Он уже бывал там, когда они только переехали и мама водила его записываться, и позже, когда ему выдавали учебники. Тогда были каникулы. Коридоры пустовали, и двухэтажное, окруженное тополями здание казалось очень даже уютным. Но теперь, глядя на курящих у входа старшеклассников, Антон думал иначе.
Возле расписания висел черно-белый листок, распечатанный на принтере:
«Внимание! Пропал ребенок»
Его звали Вова Матюхин. Четвертый класс. На зернистом отпечатке Вова был мертвецом с черными глазами и ртом.
Антон нашел нужный кабинет и принялся ждать. Дети потихоньку собирались, затем, когда двери открылись, шумно повалили внутрь. Среди всех выделялся рыжий толстяк с прыщавым красным лицом, до странности напоминавшим гранат. Когда какой-то паренек чуть замешкался в проходе, рыжий толкнул его: