Здесь люди живут. Повести и рассказы

То ли примета такая дурная, то ли ещё какая-то нехорошая штука срабатывает, но частенько вскоре после выхода на пенсию с человеком у нас что-нибудь плохое случается. Часто подтверждается данный жизненный факт. Особенно у мужчин –

привычки вредные, видимо, помогают женщин обгонять в этом направлении. Недавно, казалось бы, здоровым и бодрым товарищ бегал, суетился, желал чего-то. А только успел похвастаться: «Всё! На заслуженный отдых! Пусть теперь мне государство платит!», только начал получать от государства это заработанное счастье, и тут же – бац! – счастье уже закончилось. У кого сахар в крови, у кого инфаркт, у кого инсульт… И сразу истончается и без того непрочная перегородка между жизнью и смертью. Год, два, три, пять… – и призвал Господь. Не всех, конечно, так скоропостижно, но… Больше среди людей, так сказать, простых статистика эта народная видна.

Иван Логин – из «простых», работяга, механизатором всю жизнь в селе родном. Столько битв за урожай на своём комбайне выдержал! Не жизнь – сплошная баталия. В шестьдесят проводили его с почестями на пенсию. Начальство поздравило, вручило дешёвые часы китайского производства и очередную почётную грамоту за трудовую доблесть. Столы накрыли – попили, поели, попели, поплясали. И жизнь пошла дальше. Иван отдыхать не собирался. Бездельничать не привык, да на маленькую пенсию и не прокормиться. Так, еле как. Словом, планировал Иван Данилович продолжить битву за урожай. Здоровья хватало.

Но недолго выпало Ивану молодиться после пенсионного юбилея. Внезапно возникшие болезни, словно острые ножи пучок петрушки, за три года мелко нашинковали его планы. Ничего от них не осталось. А началось всё как-то между прочим, обыденно.

– Не то со мной чего-то, – стал замечать перемены в себе Иван. – Только проснусь, а уж уставший. Как мешки всю ночь грузил. И пить всё время охота.

Потерпел, покряхтел, а только хуже, одолевают слабость и жажда. Пришлось в больницу обращаться. Лет двадцать с медициной не контактировал. Зубы, правда, пару раз пломбировал, но это же – другое. Теперь всё серьёзно – анализы и полный осмотр.

– У вас очень высокий сахар, – огласил результаты врач и уложил механизатора в стационар. – Надо вас хорошенько понаблюдать и поставить точный диагноз. Очень это важно.

Районная больница – не деревенский фельдшерский пункт, есть в ней кое-что из оборудования и специалисты. Смогли найти у Ивана диабет второго типа.

– Что же вы так долго не проходили осмотр? – хмуро выговаривал врач. – Вот и запустили. Не первый год, думаю, у вас сахар высокий.

Выслушал комбайнёр рекомендации, получил шприц-ручку и вернулся домой. Работу продолжил, но сильно был расстроен обнаруженной болезнью. И в душе поселилось какое-то горькое, тревожное предчувствие. Курить стал ещё больше, одну за другой.

– Вот откуда, а, Даш? – смолил очередную сигарету и растерянно смотрел на жену Иван. – Я ж сахар – ни-ни, конфеты не вижу даже… А? Откуда? Я ж сало или рыбу подкоптить… А?

Но злоключения со здоровьем на этом не закончились. Через год явилась новая беда. Осенним вечером, придя с работы, Иван снял куртку, стянул кирзовые сапоги вместе с носками – любил пошлёпать босыми ступнями по прохладному полу. И тут увидел, что на левой ноге мизинец чернеет. Удивился: «Где успел мазнуть?» Плюнул на большой палец, наклонился, потёр грязный мизинец – не оттирается.

– Даш, глянь-ка, – позвал жену, – ерунда какая-то.

– Может, пришиб где? – посмотрела и тоже потёрла мизинец мужа Дарья.

– Да нет, не было… Раньше, может… Не помню…

– Ну, пройдёт. Руки мой, ужинать будем.

Не прошло. Через неделю чернота на мизинце загустела и переползла на соседний палец.

– Да мать же твою! – оторопело принимал новый удар судьбы Иван. – Чего ещё-то привязалось?! Эхх!

И опять пришлось отправляться в больницу. На этот раз уже со страхом перед какой-то наступившей грозной болезнью.

– Вот они, вот последствия того, что изначально долго не обращались с диабетом, – удручённо покачал головой врач, осмотрев ногу пациента. – Теперь сосуды разрушаются, некроз… Будем лечить, будем спасать…

Лечили больше месяца. Потом стопа полностью онемела, пальцы почернели все, почернела ещё и пятка.

– Я помочь не могу, – развёл руками районный врач, – надо срочно ехать в краевую больницу.

Ивана накрыл полный шок. Он улучшений ждал, а тут… Сложили в пакет нужные документы, собрались, поехали с женой.

Краевая больница – махина: несколько многоэтажных корпусов. Окна, окна, окна… И все эти клеточки больными заполнены. Ивану кое-как место нашлось, одно-единственное, а то бы домой отправили. При этом осмотревший его врач ругался:

– Потеряли время, потеряли! Что же вы в районе своём так долго собирались? Вон, уже и выше по ноге пятна пошли. Сразу надо было к нам, сразу.

Положили в палату на пятом этаже. Дарья уехала домой. Договорились пару дней созваниваться, а потом она снова приедет.

– Или ладно, чего ты мотаться будешь. Дом теперь на тебе одной, всё теперь на тебе…

– Как же я могу не приехать к тебе? Приеду я.

Кровать стояла у окна. Иван отрешённо смотрел с высоты пятого этажа на опушённые снегом разлапистые сосны за больничным забором, на видневшееся между стволами шоссе. Оттуда доносился шум, там проезжали машины – белые, красные, чёрные…

Он вспоминал сейчас, как в школе на уроке физкультуры первым пробежал трёхкилометровый кросс. Девчонки поглядывали на него с интересом, солнце слепило глаза, и пушистая поросль над верхней губой топорщилась от довольной улыбки.

– Что делать, Иван Данилович, – сказал через неделю лечащий врач, – другого выхода нет. Надо ампутировать.

Ногу отняли чуть ниже колена. Культя долго не заживала, кровоточила, рана не затягивалась. Дарья без отдыха курсировала между селом и городом. Из другого города, издалека, приехала дочь. Сидела с отцом две недели, ухаживала, успокаивала. Потом уехала, не могла дольше оставаться. Дарья после ещё много дней одна тянула лямку.

Весной – уже новая трава пробилась к свету, и река сломала толстый лёд – Иван Данилович вернулся домой. Началась его одноногая жизнь – неуклюжая, с костылями под мышками и постоянной горькой бутылкой на столе. На работу больше не ходить – всё. Дали первую группу инвалидности, добавили немного денег к крошечной пенсии.