Здравствуй, 1985-й
Шрифт:
— И встретили и разместили как родного, Анна Дмитриевна даже чайник нам выделила. Да тут же рядом комната, можем зайти, сосед уже там, он первым отстрелялся.
— Вообще, чайник не положено, директор оглянулся на Аннушку, стоящую с каменным лицом. — Но в виде исключения, зная, что ты человек ответственный и пожар не организуешь, разрешим. Показывай, куда идти.
— Потушить пожар могу, а устроить — нет, за электроприборами следим, не курим с соседом, я, кстати, пожар в школе потушил, кабинет труда горел, меня и грамотой поощрили, — хвастаюсь я, переживая, чтобы сосед не успел на радостях бардак навести в комнате, только ведь прибрались.
Сосед попался на входе, с директором он уже знаком был, и удивления его визит к нам не вызвал.
— Бедновато у вас, холодильник и телевизор выдели им, — обернулся директор к воспитательнице.
— Сделаем, — кивнула она, не записывая, хотя блокнот с ручкой держала в руках.
— Да мы в прокат хотели, — заикнулся, было, Казах, и тут же заткнулся после моего удара локтём.
— Ты как добрался? — спросил ещё раз директор.
— Да всё нормально, кстати, слышали, в день моего отъезда убийцу поймали? — опять перевожу стрелки я, вот и подставлять Анну не хочу, и врать директору тем более, а ну спросит, встречала она меня или нет.
— Слышал, а ты откуда знаешь, пока об этом не говорят? — изогнул вопросительно бровь Олег Павлович.
— Здрасте! Да на улице были расклеены листовки с фамилией убийцы!
— Слышал и про это.
Директор ушёл, а мы с Бейбутом принялись обсуждать мой предстоящий поединок. Сделали мне капу только на верхнюю челюсть, уж больно мал был кусок материала.
Тренировка сегодня в пять, наглец сверху тоже ходит в это же время, ну и я пришёл тихой сапой. Переоделся, разминаюсь потихоньку, тут меня увидел усатый тренер утрешний, стоящий рядом с крепышом лет сорока, тоже, очевидно, тренером.
— А, Толя, ну как надумал? — спросил Игорь Леонидович у меня.
— Можно походить на тренировки, насчет соревнований — не уверен, не моё это.
— Ты в себе не уверен, боишься спаррингов? С другом своим как надо отработал, не церемонился, но и не бил изо всех сил, глаз у меня намётан, крайнюю двоечку вполсилы ударил как я и просил, — напирает тренер.
— Игорь, пуганый он какой-то, соревнования ему не нужны, а как свои силы проверишь? — вторит ему второй тренер, который крепыш.
— Не боюсь я драться. Можно вон с тем дылдой спарринг? — я киваю на своего соседа сверху.
— Маслаченко? Он в другой весовой категории и второй разряд уже, но если хочешь, — озадачился тренер. — Маслаченко! Размялся? Иди сюда, спарринг вон с парнишкой проведешь, два раунда по две минуты.
— Мне и одной хватит, — самоуверенно улыбается Маслаченко.
— Мне тоже за глаза одной! — подмигиваю я весело.
Наш спарринг вызвал интерес, как обычно бывает, когда приходит новичок, считающий себя мастером, и вызывает на бой чемпиона. Чемпионом мой спарринг-партнёр не был, наверное, но его тут все знают и симпатии всех не на моей стороне. Почти всех. Бейбут болеет за меня и громко.
— Толян, сразу, сразу вырубай его, — азартно орёт он, вызывая смешки окружающих.
Качаю головой, разминая её, надеваю шлем и выхожу на ринг. Приветствие — это обязательно, как говорил мой тренер — «советский спорт любит культуру». Команда «бокс», и мой соперник сразу выбросил джеб, попытавшись обозначить работу первым номером, а я сразу начал работать боковыми, заставив отойти его в угол. Ещё несколько мгновений Маслаченко двигался вдоль канатов, пытаясь выйти к центру ринга. Но я и не думал ему позволить такую роскошь. Вскоре я, используя джеб, заставил Маслаченко окончательно отойти в угол. Ну а больше мне ничего не требовалось. Я потряс оппонента жесточайшим правым апперкотом. В это же мгновение руки парня повисли как плети, после чего я начал расстреливать уже беззащитную мишень как из автомата. Игорь Леонидович тут же остановил поединок и изумлённо посмотрел на меня. — Ты его в нокаут отправил! — сказал он, вытаскивая капу изо рта поверженного спарринг-партнёра. — Легче надо работать было! — Я с испугу, он здоровее меня, руки длиннее, да ещё разрядник, — беззастенчиво вру я, довольный наказанием хама. Тот приходит в себя, ощупывает челюсть, с трудом встаёт, и, покачиваясь, уходит с ринга. Народ смотрит на меня как на диковинную зверушку, технику я показал очень хорошего уровня, вряд ли кто-нибудь из них на моём уровне сейчас, ну кроме, может, тренеров. Ещё немного позанимавшись, я, чувствуя себя некомфортно под любопытными взглядами, ухожу домой с тренировки. Казах остаётся, он уже в обойме, а не вольная птица. Ключ мы оставили на вахте, а мне ещё надо зайти в магазин этот на другой стороне дороги. Он, как я понял, ближний к нашей общаге. На улице солнце жарит, но духоты нет — хорошая летняя погода, она мне нравится больше чем наша Ростовская, посмотрим что зимой будет. Кругом много девушек, и глаз цепляет то одну то другую. Лето, приёмная кампания. Придерживаю дверь в магазин, пропуская вперёд девчонку в мини, и удостаиваюсь удивлённого взора. Не привыкла ещё к вежливости. Зато пропустив её, я имею удовольствие наблюдать, как она поднимается по широким ступеням универмага наверх. Только ради такого зрелища надо всех девушек пропускать вперёд. Не заметил, как телком поднялся за ней на последний этаж, минуя первый этаж с продуктами и второй с хозтоварами. На третьем фотостудия! Что надо! А девушка шла в парикмахерскую, и, зараза, даже не оглянулась на меня ни разу, знала же, что я её поедаю взглядом. Очереди нет, я делаю снимки на пропуск и студбилет — меньше шести штук не делают. Выхожу из салона и слышу шум в соседнем кабинете, где работают мастера стрижки и, наверное, маникюра. Кудри там точно красят и завивают, стоят такие штуки, куда женский пол голову суёт, то ли им там волосы сушат, то ли кудри завивают. Заглядываю, приоткрывая дверь, и вижу, что этими штуками они ещё и волосы портят. Так, по крайней мере, утверждает громкоголосая клиентка. Услада моего взора в короткой юбочке в горошек стоит тут же в кабинете и решает, стоит ли идти к этим сапожникам или недовольная клиентка врёт. — Беги отсюда пока тебя налысо не побрили, — шепотом советую я, вызывая фырканье и улыбку у моей, по виду, ровесницы. — Ты спасателем работаешь? — выходя из кабинета, спрашивает красотка. — Меня Толя зовут, а тебя? — тут же представляюсь я, стараясь не глядеть на грудь и ноги, чтобы не спугнуть собеседницу. — Меня Светлана. Пожалуй, ты прав, боязно им свои волосы доверять, вон, что с дамой сделали, — говорит она, спускаясь по ступенькам. — Да ужас! — фальшиво восклицаю я, оглядываясь на громкую тетку, та, во-первых, ни разу не выглядит «дамой», а во-вторых, не пойми чем она недовольна, причёска как причёска.
— Ты городской? Может, подскажешь, где ещё парикмахерские есть? — непринуждённо спросила Света.
— Я в комсомольскую школу поступил, сегодня экзамен был, а приехал вчера только, так что не помогу, — развожу руками я, понимая, что главный вопрос — городской я или деревенский. Девушка-то практичная, как я вижу, сразу главное прояснила.
— Я тоже там живу! У меня обучение закончилось уже, третьего уеду в Шарыпово домой, — удивляет меня девушка.
— Так может, отметим моё поступление у меня и коньяк хороший есть, надо закуски купить только, — радостно предлагаю я.
— Я с подругой живу, — тянет слова Света, рассматривая и оценивая меня заново.
Выгляжу я отлично в своём костюме сборной СССР, да и с модной сумкой через плечо, и не сильно молодой для неё.
— У меня друг скоро с бокса придёт, можно у нас посидеть на первом этаже в комнате, — говорю я, заходя с собеседницей в продуктовые отделы.
Очередь нас не пугает, мы пуганые. Я покупаю чай и сахар, булочки и хлеб, а также захотелось мне сырков плавленых, вкус вспомнить, масло ещё сливочное. Света купила молока, десяток яиц и какую-то рыбную консерву. Мы уже собрались уходить, как очередь заволновалась. Выкинули колбасу! В смысле её стали выкладывать на витрину, и надо же — моя очередь была первой! Стою, жду, за мной уже очередь человек двадцать, и когда успели? Все остальные отделы опустели, значит, не часто их балуют таким товаром. Два сорта — «Чайная» за рубль семьдесят и «Останкинская» аж за два девяносто. Давали по килограмму в одни руки, я взял только дорогую, вот не помню такого сорта, хоть убей! А Светка взяла и ту и другую, и была довольна.
— «Чайную» зачем взяла? — спросил я, когда мы уже шли в горку.
— Домой отвезу, сожрут и такую, в крайнем случае, гостям скормим, — ещё раз поразила своим практицизмом девушка.
Иду, травлю анекдоты из будущего, кое-какие совсем не заходят. Например:
На медосмотре врач замечает у мужчины вшей.
Доктор: Вы знаете, что у Вас вши?
Пациент: Знаю.
Доктор: А чем Вы их лечите?
Пациент: Ничем, они у меня не болеют.
Может у неё вши были?
Зайдя в общагу, я иду провожать Свету, сумки не тащить же ей, да и соседку бы оценить неплохо. Сюрприз! Света живет по соседству с побитым мной Маслаченко! И значит почти над нами. И надо же такая удача, из комнаты вываливает парочка его друзей придерживающих побитого кореша. Того, по виду, мутит, сотряс что ли у него? Надо посоветовать к врачу сходить.
Глава 6
— Головка болит? — участливо спросил я, но это было воспринято за издёвку.
— Сам бил, сам спрашивает, — пробурчал побитый.
— Ты человека мог покалечить, — сказал один из его сопровождающих.
— Это спорт, у нас был бой по правилам, а в спорте всякое бывает, — сразу отбросил грязные инсинуации в умышленном причинении вреда я.
— Это ты его? А за шо? — удивлённо «шокая», спросила Света.
— Нахамил вчера мне, забились устроить бой по правилам бокса, да, ерунда, — отмахнулся я, потому что в открытой двери увидел соседку Светы.