Здравствуй, любимая

Щеглов Дмитрий

– Ах, дорогая, какая прекрасная жизнь у нас впереди.

На него отозвался другой голос – женский, воркующий и одновременно заботливый:

– Может быть, сначала поешь чего-нибудь? У меня холодильник забит деликатесами.

– Да уж, вижу, – в голосе мужчины послышалось раздражение. – Будь любезна, объясни мне сначала, что это такое и где ты ночевала вчера ночью?

Данила из-под кровати видел, как две пары ног остановились у журнального столика с предательским подносом.

– Я же тебе говорила, что всю ночь вместе с директором и бухгалтером отеля

проверяла в «Принцессе Черноморья» баланс. Должна же я знать, когда мне отель начнет приносить доход. У меня там номер люксовский. Не сюда же их было приглашать?

– Гм-м, была там, а закусывала здесь. Интересно!

– Клянусь тебе, это не я.

– Я вижу, что это не ты, только голодный солдат может столько за один раз съесть или гренадер, как у Екатерины второй.

– Ты мне не веришь?

– Прикажешь верить тебе, а не своим глазам?

– Я не знаю, как мне объяснить.

– Ах, пресвятая дева Мария.

– Не оскорбляй меня.

– Я не оскорбляю, а требую объяснения, и если ты мне сейчас не ответишь на вопрос, что это такое, – мужчина со зла пнул поднос, – то считай, что видишь меня в последний раз в жизни. Еще до ЗАГСа не дошли, а ты мне рога примеряешь. Думаешь, если подарила мне «Альфа Ромео», то уже купила меня? Нет, дорогая моя, мне не машина нужна, а твое сердце, навсегда и безраздельно. Ну-у, я жду!

– Может быть…

– Может быть, твоя старая любовь, жалкий провинциальный актеришка? А что ты ему подарила? Костюм старого шута? – мужской голос огрубел и взял верхнюю ноту.

– Я с ним давно порвала.

– А он повсюду таскается за тобою!?

– Я его завтра же выкину.

– Завтра можешь его, а сегодня навсегда меня выкинь из своего сердца, – с пафосом, как тот неизвестный провинциальный актеришка, заявил мужчина и громко хлопнул дверью.

– Альбертик! – женский голос повис в опустевшей спальне.

За окном мощно взревел мотор заведенного автомобиля и через минуту затих вдали.

«Значит, ключи от дома у него были, – подумал Данила. – Жениха спугнули».

Вместо привычного в таких случаях женского плача послышался истерично-мстительный, угрожающий голос:

– Сцены будет закатывать… Что за оглоед тут пир устроил?.. Может, сам забыл убрать?.. Из-под земли достану.

Доставать из-под земли никого не пришлось. Когда владелица дома нагнулась, чтобы подобрать скатившуюся с подноса бутылку с содовой водой, под кроватью она увидела смотревшего в упор на нее Данилу.

– А ну, вылезай, голубчик! – последовал ее приказ. – Только без глупостей.

В руках владелицы дома сверкнул черной гранью небольшой пистолет. Данила, пыхтя, покинул свое убежище.

– Ты кто? – спросила его хозяйка.

– Я?

– Ты, ты! Не прикидывайся дураком, отвечай, как положено.

– Я? – снова переспросил Данила и тут же ответил: – Я – сирота!

Что хотела услышать молодая властная хозяйка дома, неизвестно, но ответ Данилы ее рассмешил.

– А я – твоя приемная мать, так ты хочешь сказать? – пистолет исчез в дамской сумочке.

Для Данилы наступили неприятные минуты.

Ему нужно было срочно придумать, как выкрутиться из непростой ситуации и еще вытащить отсюда своих друзей.

– Я согласен! – спокойно заявил он.

Такой ответ кого хочешь поставит в тупик. С лица дамы, выглядевшей самое большее на тридцать лет, слетела улыбка. Она собралась устроить ему жесткий допрос, но не успела. Данила опередил ее.

– Вы не волнуйтесь, – нагло завил он, – мы вашего Альбертика вернем только так. И еще поставим на жесткий контроль. Он у нас за каждую минуту будет отчитываться, ревнивец. А мне чего… мне много не надо… тарелка супа в обед и вечером и кусок хлеба с сыром. Я вас не объем… Я согласен, считайте, что договорились!

Без приглашения он сел на диван рядом с хозяйкой дома. На лице у него не было ни тревоги, ни страха, ни хитрости, а блуждала счастливая улыбка.

– А в милицию не хочешь? – заявила озадаченная хозяйка.

– Зачем в милицию, звоните сначала Альбертику, объяснитесь.

Данила угадал. У девицы на первом плане был не он, а ушедший Альбертик. Она раздумывала.

– У него нет мобильного телефона.

– Тогда надо его догнать.

– Я не знаю, куда он поехал.

Данила снисходительно посмотрел на несмышленую даму. Кажется, буря миновала.

– Коли любит, то поехал проверять вас в отель «Принцесса Черноморья». И если подтвердится насчет вчерашней ночи, что вы подбивали там баланс втроем, то можно будет потом спокойно объяснить про рояль в кустах, про меня. Вот он я, ваш приемный сын, что тут непонятного? Где хочу, там и ем, хоть в вашей спальне.

– А не будет это слишком круто? – решила вслух посоветоваться хозяйка дома.

– Я же не претендую на имущество и подарки, как ваш Альбертик, – нашел железный аргумент Данила.

Хозяйка дома первый раз уважительно посмотрела на Данилу.

– А ты, я посмотрю, ухарь.

– Я что, мне до вас еще расти и расти. Чего сидим, – взял он инициативу в свои руки, – поехали в «Принцессу», пока Альбертик трезвый, не напился, а то натворит сегодня бог знает чего, тогда точно в милицию придется обращаться.

Хозяйка дома смотрела на благообразное лицо херувимчика Данилы и не знала, что делать.

– А ты не сбежишь по дороге?

Вот он, наконец, забрезжил свет в конце тоннеля. Данила мысленно с облегчением вздохнул, поблагодарив судьбу-злодейку, так легко обошедшуюся с ним и с его товарищами, и встал с дивана. Он веско заявил:

– От своего счастья только дурак бегает, даже на «Альфа Ромео».

Хозяйка взяла дамскую сумочку в руки:

– Пошли в гараж.

Говорят, что если ружье во время спектакля висит на стене, то оно обязательно выстрелит. Никакого ружья не было в спальне, но когда за Данилой и хозяйкой дома уже почти закрылась дверь, из встроенного шкафа раздался обычный чих. Хозяйка вздрогнула и снова полезла в сумочку за пистолетом.

– Кто там, признавайся? – испуганно спросила она Данилу.

– Только не стреляйте, только не стреляйте. Сейчас посмотрим.