Здравствуй, Мурка, и прощай!
Шрифт:
– Прикалываешься, да? Короче, расклады такие. Двести штук баксов сейчас. И полтинник каждый месяц.
– А что, натуроплата вас уже не устраивает?
– Ты баба клевая, не вопрос. Но извини, ты на двести штук не тянешь. Так что натурой с нами не расплатишься.
Марина сделала вид, что своей остротой он ничуть не уколол ее. В разговоре с братвой нельзя выходить из себя. Разозлиться – значит показать свою слабость.
– Я не про себя. Я про кирпич.
– А кирпичом Клаус брал. Потому щас под кирпичом и лежит. Ну, в смысле под гранитной плитой...
– Выходит, власть
– А то. Щас ты Джокеру будешь платить. А Джокер человек серьезный. С ним лучше не шутить.
Все-таки не зря Марина ждала наезда со стороны братвы. Думала, что Клаус со своей бригадой будет драть с нее три шкуры. Но его самого разодрали на части. Теперь вот появился какой-то Джокер с бугра. Его кирпич не устраивает. Ему чистые деньги подавай. А где их взять, когда Марина вся в долгах?
– А сам он, я так поняла, большой шутник. Двести тысяч долларов. У меня долгов гораздо больше.
– А твои долги никого не колышут.
– Ну почему никого? Меня колышут.
– Ну ты колыхайся, не вопрос. А бабки, по-любому, давай...
– А если нет денег?
– Найди... Короче, времени у тебя три дня...
– Нереальные у тебя постановы, браток, – хищно сузила глаза Марина.
– Чего?! – удивленно вытаращился на нее Кальцит. – Ты чо там про постановы лепишь? Блатная, что ли?
Блатной Марина не была. Вышла из этой среды. И обратно возвращаться не хотела. Да и опасно это. Как опасно было связываться с каким-то Джокером. Дашь ему ответку – пойдут слухи. Рано или поздно криминальный мир узнает, что Мурка дала отпор бандитам. А там и Пахан объявится со своими претензиями. Еще и с ним разбирайся. Но и двести тысяч отдать она не могла. Слишком уж это много. Да и Джокер, похоже, тот еще волчара – сунешь палец в пасть, отгрызет полруки.
– Я же тебе русским языком сказала, не надо мне тыкать. А насчет постановы, так она в самом деле не реальная. Деньги, может быть, я и найду. Но тогда заглохнет производство. И завод сдохнет.
Марина не боялась, что братки набросятся на нее с кулаками. Во-первых, в ящике стола лежал револьвер. А во-вторых, в приемной уже находился Лева Пересохин с тремя здоровяками. Это была ее личная охрана.
– Ты думай о том, чтобы самой не сдохнуть. А то ведь заглушим и даже крест на могилку не поставим. Короче, через три дня придем, чтобы бабки были.
Она могла бы уже сейчас вышвырнуть этих недоумков за дверь, но делать этого не спешила. Не время обострять ситуацию.
– Да, не думает твой Джокер о перспективах, – удрученно покачала головой Марина. – Не смотрит вперед. Не видит выгоды. А ведь я завод на новый уровень выведу. Тогда твой Джокер деньги лопатой грести будет... А может, он халиф на час, а?
– Не понял.
– А тебе и не надо ничего понимать. Твое дело маленькое... Приходи через три дня, будут бабки...
– Так бы сразу! – осклабился Кальцит.
Он собрался уходить. Марина подала знак Пересохину, чтобы он очистил приемную, дабы не смущать бандитов своим видом. Не надо сейчас чинить браткам препятствий. Пусть убираются. Когда бандиты ушли, зам по безопасности с повинным видом предстал пред начальственные очи.
Лева Пересохин в свое время служил
– Ну, Лев Александрович, рассказывай. Как ты братков прошляпил? Почему они сквозняком мимо тебя прошли? – строго спросила Марина.
– Да это, их же никто не ждал, – насупился Лева. – Да и там, на проходной, дурака сваляли... Я их там всех...
– Всех, – кивнула она. – Всю смену уволить. Наймешь новых. И чтобы в оба глядели. Еще раз прошляпишь, сам расчет получишь. Вопросы?
– Да нет вопросов.
– Как это нет вопросов? Должны быть вопросы. Что с бандитами делать будем? Они через три дня за деньгами явятся.
– Дальше проходной не пройдут. На части порвем.
Под началом у Пересохина четыре бойца. Сам их нашел. С криминалом никто из них вроде бы не связан. Но считают себя крутыми. Двое в армии служили – один в морской пехоте, второй в десантных войсках. Двое – спортсмены-силовики. Марина положила этим ребятам приличный оклад. Потому как знала, что рано или поздно понадобится их помощь в решении нестандартных вопросов.
Так же Пересохин контролировал штатную охранную службу – три смены «вохровцев», обеспечивающих круглосуточное дежурство на проходной и на территории. Но толку от этих охранников никакого. Марина даже не брала «вохровцев» в расчет. Вся надежда на себя и на бойцов Пересохина.
– Порвешь на части одних, а другие тебя самого порвут. Ты мне скажи, кто такой Джокер?
– Не знаю, – скорбно пожал плечами Пересохин.
– Плохо, очень плохо. Ты должен быть в курсе криминальной обстановки. Ты хоть знаешь, что Клауса больше нет?
Лева промолчал. Нечего ему было сказать в ответ.
Пересохин был виноват в том, что не владел обстановкой. Но Марина не торопилась спрашивать с него по всей строгости. Всего месяц он в должности. Пока вошел в курс дела, пока сколотил команду, пока с оружием разобрался, пока подкрутил гайки «вохровцам». Но времени на раскачку у него больше нет. Еще один прокол с его стороны, и придется искать ему замену.
– Ну что с бандитами делать будем, Лева? – повторила свой вопрос Марина.
– Встретиться надо с этим Джокером, – буркнул Пересохин. – Поговорим. Будет возникать, я ему башку оторву.
– Он же не один, Лева. У него бригада.
– Так это, можно бригаду без него оставить.
– Это как? – с интересом посмотрела на него Марина.
– Да как... Сначала на стрелке с ним встретимся. Он от денег не откажется, бочку на меня катнет. Я промолчу. А потом... За Колю Штангиста я не уверен. За Васю Боксера тоже. А Юра Морпех точно на это дело подпишется. Да и Валера Дес тоже не откажется...