Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла
Шрифт:
Однако, скажу я вам, задавать вопросы Константину Пуликовскому – боевому генералу и полномочному представителю президента по Дальневосточному округу – все равно что обстреливать танк из винтовки. Ты стреляешь, стреляешь вопросами, а он прет и прет по намеченной траектории, не отклоняясь, пока не выговорится. И только когда мысль закончена, все ассоциативные цепочки пройдены, его прямолинейное движение можно слегка подкорректировать удачным выстрелом. Тогда танк берет новое направление, новую тему и снова прет напролом до полного разрешения вопроса. Очень наступательный генерал.
И интересный человек. Оказалось, Пуликовский год учился в Плехановке. Когда после армейской карьеры началась карьера гражданского чиновника высокого полета, генерал почувствовал нехватку экономических знаний, пришел в Плехановку и сказал: мне диплом не нужен, мне нужны знания – по экономике и правовым вопросам. Попросил сделать для него индивидуальную программу, заплатил, сколько надо. И, купив знания за собственные деньги, стал дальше работать на государство российское.
Страна тогда, если кто забыл, восстанавливала властную вертикаль, поэтому Кремль рассылал во все концы своих полпредов. Было отобрано семь человек, среди которых оказался и наш герой. Президент предложил ему стать государевым оком (а также мускулистой рукой, головой и прочими частями государева тела) на Дальнем Востоке.
– И вы сразу согласились?
– Нет, не сразу. Долго думал. Минуту примерно. Потом согласился.
Регион Пуликовскому достался не самый приятный – и надо бы хуже, да не найдешь. Но он привычно впрягся в лямку, работая с девяти утра до двух часов ночи. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного, генерал всю жизнь так работал. Удивительное было в другом – я знал, что сын генерала погиб в Чечне, и не мог не спросить:
– Вы ведь могли бы его куда-нибудь перевести оттуда. Я бы своего перевел.
– Я пытался. Не надо делать из меня героя, я нормальный отец, и мне не хотелось, чтобы погибал мой сын. Он туда попал без моего ведома. Но я знал, что если я приеду, посажу его в вертолет и увезу оттуда, что мне очень хотелось сделать, я потеряю сына, а он потеряет во мне отца. Поэтому я. ну, просто интересовался, где сейчас его полк, следил, чтобы сменили их вовремя.
– А как он погиб?
– Был бой тяжелый… Это отдельная песня, целую книгу можно написать о том, как много потерь мы понесли из-за некомпетентности командиров! У моего сына был командир полка – человек, которого за неспособность к командованию полком сняли с должности в Московском военном округе. И послали в Чечню – проявить себя. У меня в голове не укладывается! Когда я об этом узнал, у меня был шок. Человек не справляется с обязанностями командира в мирных условиях, и его посылают в боевые!.. Это ужасно. это. это… Я даже не знаю, как это назвать…
Он организовал дело таким образом, что люди пошли в бой без прикрытия артиллерии, вертолетов, без связи. Был жесточайший бой с бандой покойного ныне Арби Бараева. У бараевцев было около восьмидесяти человек, а у сына – двадцать четыре. Им пришлось в Шатое захватить двухэтажный кирпичный дом и вести бой в окружении. Если бы у них была связь – с авиацией, артиллерией – они бы вызвали огневую поддержку, вертушки.
Я сам был в окружении однажды. Обложили нас как-то в районе Зандака. Плотно так взяли. Мы думали, что уже все, конец. Спасло только одно – связь. Когда бандиты предложили мне ультиматум – или сдавайтесь, или вам всем конец, я вызвал вертушки и сказал главарю: «Видишь высоту? Сейчас ее не будет!» Даю команду, и две вертушки сметают эту высотку на глазах бандитов. «А следующий удар я даю по нам, – говорю. – Вызову огонь на себя. И мы погибнем, и вы, потому что нам терять нечего. В плен мы не сдадимся».
И мне говорит этот бандит: «Господин генерал, я пойду посоветуюсь со своими, полчаса подождите, не наносите удар». Потом подъехал на «ниве»: «Господин генерал, я сам вас буду сопровождать по дороге, чтобы обеспечить вам и вашей группе безопасность. Мы не хотим неприятностей…» Так я выжил. У меня была связь. Почему ее не было у моего сына?
Алешка мой все, что мог как командир своего отряда, сделал. И оставшиеся в живых одиннадцать человек – они раненые все были, я потом разговаривал с ними в госпитале – подтверждают, что сын достойно себя вел. Они сутки почти держались. Потом Володя Шаманов перебросил с другого направления батальон 7-й воздушно-десантной дивизии и их деблокировали. Но уже поздно. Они же без связи.
Я потом этого дурного командира полка за грудки тряханул, спросил: ну, как же ты посмел отправить людей в бой без связи, без всего… Он побледнел, говорит: «Товарищ генерал, если бы я знал, что это ваш сын, не послал бы вообще его в бой». Он так ничего и не понял! Не понял, что дело не в генеральском сыне.
Я не стал спрашивать, как отнеслась жена Пуликовского к гибели сына, как она это пережила. Зато я знаю историю их знакомства. Пуликовский познакомился со своей будущей женой в восьмом классе. Они подружились. Закончили школу. Потом он поступил в училище, и она его четыре года ждала. Потом поженились и всю жизнь прожили вместе. Вот такая история брака – с восьмого класса и до старости. Прямая и простая линия жизни, словно вытащенная из старого черно-белого фильма «Офицеры».
Для чего я вам все это рассказываю? А для того, чтобы у вас сложилось представление об этом человеке. Чуть позже поймете, зачем.
Напоследок я спросил Пуликовского, как он относится к тому, чтобы россияне имели и могли носить оружие – пистолеты и револьверы. Не считает ли он своих соотечественников скотами, которые перестреляют друг друга? Будучи сам человеком благородным, Пуликовский и своих соотечественников скотами не считал:
– Сразу отвечаю: положительно отношусь! Спать станет спокойнее. Тем более что преступники-то имеют оружие. И законопослушные граждане по сравнению с ними явно в невыигрышной ситуации. Я вспоминаю послевоенное время, тогда все носили оружие. У нас в доме пистолет лежал на шкафу, и все в семье это знали. Сам факт защищенности твоего дома очень много значит. Я когда-то читал, что вор, идя на дело, просчитывает разные варианты ухода. И если он знает, что в этой квартире есть пистолет и он может получить вооруженный отпор, то просто откажется от своего плана. Собственно, это даже в теоретической программе военных академий проходят: победить можно либо уничтожив, либо заставив противника отказаться от своих замыслов. Слабость провоцирует нападение. Сила заставляет задуматься.
Пуликовский рассказал такой случай. Его воинская часть стояла на неспокойном Кавказе. Боевых действий в месте дислокации не было, но разбойные нападения на прохожих вообще и офицеров в частности случались. Тогда командующий отдал приказ всем офицерам во внеслужебное время носить оружие и позаботился о том, чтобы это стало широко известно местному населению. Нападения сразу прекратились, а ситуация с преступностью нормализовалась. Потому что задача преступника – заработать и/или развлечься. А вовсе не умереть.
Такова точка зрения боевого генерала Пуликовского. И мне ничуть не удивительно, что он думает именно так. Я в своей жизни часто отмечал это обстоятельство: верят своему народу и ратуют за легализацию оружия люди умные, честные, прямые и внутренне порядочные. И наоборот. Если вы встретите кого-то, кто выступает резко против вооружения своего народа, то, как правило, это будет человек с невысоким уровнем интеллекта и внутренне трусливый, старающийся свою трусость распространить на других.