Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла
Шрифт:
Помню, в Таллине Дмитрий Удрас рассказывал мне о психологической трансформации, которая произошла с ним.
– Раньше дать кому-то в зубы мне было в радость. А теперь я стал спокойным, как удав. И если меня в лицо обзовут самыми похабными словами, я только улыбнусь. Потому что знаю, за кем стоит реальная сила. Пить спиртное перестал, поскольку всюду хожу с пистолетом.
Раньше Удрас пил и был драчлив, а теперь, разряжая пистолет, дважды передергивает затвор – на всякий случай. Был отчаянный – стал перестраховщик. Таково влияние силы. Ведь сильный человек не грозит кулаком. Сильный грозит пальцем...
– Я хочу сказать, что вооруженные люди как правило вежливые люди, – подхватывает мысль своего эстонского коллеги Мадан. – Вот сейчас
Это правда. Наградное оружие – легальный способ обхода сурового оружейного законодательства России. Вообще-то у нас пистолет иметь и носить нельзя («а то перестреляете друг друга, неразумные!»), но если есть деньги и связи, пистолет у тебя будет. Какой захочешь! Сам выберешь модель, и тебя им «наградят» – за заслуги перед отечеством или еще за какую-нибудь муру. В результате вся российская элита вооружена. Правительственные чиновники, многие депутаты, бизнесмены мало того что имеют личную охрану, так еще и оружие. Они – белая кость. Они – блатные. Они – разумные, они друг друга не перестреляют, хотя и русские, и живут в России, но им доверять можно. Точнее, они сами себе доверяют, сами позволяя себе иметь оружие и нарушать скоростной предел на дорогах, отмахиваясь от гаишников корочкой. А всем остальным не позволяют. Потому что все остальные – мужики, бесправная серая масса, которой нельзя доверять, ведь они россияне. А россиянам только дай оружие – тут же перестреляют друг друга. Генетика у них такая – русско-татаро-бурято-казацко-намешанно-постсоветская.
– Оружие всех уравнивает, – раздумчиво продолжает развивать российскую тему мой собеседник. – Если ты богатый, и у тебя дорогая машина и дорогие девки, все равно ты не будешь задирать человека небогатого. Потому что хотя у него ствол, может быть, и не такой дорогой, как у тебя – не инкрустированный и не позолоченный, а совсем простой потертый «макаров», но дырку он сделает не хуже дорогого. Кроме того, оружие – символ свободы. Можно ли назвать свободными англичан? Это нация деградантов. Оружие под запретом, полиция с криминалом справиться не может, зато часто хвастается по телевизору, что они изъяли у граждан «очень опасные швейцарские ножи». А хулиганы и бандиты в Лондоне теперь пользуются для убийства граждан строительными резаками для линолеума. Моего знакомого прямо в центре Лондона три негра выкинули из кабриолета и избили. И он ничего не мог сделать, потому что английское правительство играет на стороне преступных негров.
...Итак, оружие, по молдавскому закону, можно применять, когда тебя решили убить или избить. А еще когда нападение совершено на третьих лиц. И когда нападают собаки.
– Со мной был случай. Пошел я за хлебом в час ночи. А я в час ночи без машинки из дому не выйду, хоть убей. Иду, вижу неподалеку стая бездомных собак – штук сорок. Грызут чего-то. И одна из них так заинтересованно взглянула на меня – как на потенциальный ужин. И какой-то сигнал своим подала, потому что остальные тоже на меня уставились. И тут уже стало страшно: у меня только шесть патронов, а их сорок штук. Передернул затвор.
– Думаю, собаки не знают про шесть патронов и разбежались бы после первых выстрелов и первых трупов.
– Возможно. Но напасть они так и не решились… Кстати, у нас была шайка из трех молодых девочек, по 16–17 лет. После восьми-девяти вечера они начинали охоту. Ставили перед прохожим трех ротвейлеров и просили: дядя, подари немножко денег на прокорм собачек. И дядя отдавал: три ротвейлера! Так они и грабили, пока им не попался человек с пистолетом. Он им все отдал, а когда девки попрятали деньги по карманам и собрались уходить, достал пушку и всех кобелей перестрелял. А суки сейчас сидят... Нет, пистолет нужно иметь. Потому что однажды он может стать самой нужной вещью в жизни.
– А вам самому приходилось применять оружие для защиты?
– Да. 2001 год. Как сейчас помню, у меня тогда была чешская «чезетка» 9-миллиметровая. Время – около 11 вечера. Я приехал к маме. Вошел, и мне показалось, что железную дверь за мной она закрыла. Пошел на кухню, а она в ванную. Хорошо, что я не разделся. Вожусь себе чего-то на кухне, пистолет на боку, вдруг слышу – железная входная дверь бабахнула. Что за черт? Выглянул из кухни и вижу, что по длинному коридору квартиры идут на меня двое лбов с лицами, на которых явно не написано оксфордское образование. Идут и улыбаются. Нагло так улыбаются. И идут. Типа привет, как дела...
Я вытащил ствол, передернул затвор, и навел на них. Они сразу остановились и, помню, первым делом уставились в дуло моего пистолета – нет ли там рассекателя, не газовый ли? Увидели, что дырка солидная, рассекателя нет, и дальше взгляды на мое лицо перевели: считывают, есть ли во мне решимость – будет этот лох стрелять или нет. А сами базарят: да ты чего, паря, да мы тут Светку ищем, ты нам Светку позови... Я смотрю, а у одного из них на правом запястье сталь поблескивает. Кончик ножа из рукава торчит! Чуть шевельнул кистью, и нож сам в руку скользнет. Известный прием...
Тут открылась дверь в ванную и мать спрашивает: «Гена, что там такое?» Я на мгновение отвернул голову, кричу матери: «Назад!» В этот момент они развернулись и деру дали... Потом уже мне объяснили, что они шли с верхнего этажа и дергали за ручки всех квартир – на удачу: вдруг дверь открыта, тогда можно хозяев порезать и спокойно пограбить. А не было бы у меня пистолета, хрен его знает, чем бы это кончилось.
...После этого Геннадий строго-настрого запретил родителям открывать кому-либо дверь, а о случившемся рассказал своему приятелю Саше, который, несмотря на то что жил в доме за городом, оружия не имел. А не имел Саша ствола по той простой причине, что жена его была большой противницей оружия. Обычная баба, как известно, дура, существо поверхностное, мышей и оружия беспричинно боится. Правда, есть и среди мужиков такой тип примитивных граждан, которые не отличают людей от людей, а оружия от оружия. То есть плохих людей от хороших, а хорошее (легальное) оружие от плохого (преступного).
Поясню...
Если после очередного массового расстрела в американском университете вылезает какой-нибудь левый политик и говорит, что выступает за запрет оружия, потому что ему «страшно делается от мысли, что человек вот так вот просто может ходить по улице с оружием», смело относите этого деятеля к категории примитивно мыслящих, то есть социалистов. Потому что полицейский – тоже человек. И он тоже ходит с оружием. Его тоже боится левый сенатор?..
Иррациональный страх настолько затуманивает блондинкам и социалистам разум, что они даже не понимают наводящего вопроса: «А какого оружия вы боитесь – хорошего или плохого?» С разгону они вам скажут, что всякое оружие плохое, поскольку из всякого можно убить. «Значит, полицию нужно разоружить?» – «Нет, не нужно». – «А почему? Неужели у полиции «хорошее» оружие?» – «А потому что полицейское оружие противостоит преступнику!» – «Значит, есть оружие «плохое» и то, которое «противостоит плохому»?» – «Ну, да.» – «Тогда зачем вы против него выступаете? Хотите помочь преступникам?»
В общем, после рассказа Геннадия об этом неприятном происшествии (тоже не попавшем в полицейскую статистику, но спасшем две жизни) его друг Саша наплевал на фобию своей бабы и купил ствол. Потому что бабские страхи не помогут спастись в критической ситуации. А оружие – поможет. Тем оно и ценно.
Иногда приходится слышать, что власть в России боится легализовать пистолеты, поскольку опасается вооруженного народа. Мол, что будет, если люди с оружием выйдут на улицу? Это, конечно, глупости. Пистолет – чисто самооборонное оружие, которое не применяется в уличных боях. Для уличных боев винтовка или карабин, на худой конец ружье куда более пригодны. Но никто на этом основании почему-то не ратует за запрет длинноствольного оружия. Это во-первых.