Зеленая поваренная книга
Шрифт:
Снимаем болтушку с огня и накрываем крышкой. Достаем молотый кофе и засыпаем в турку, заливаем подоспевшим кипятком, ставим на огонь, мешаем, и ждем до появления пенки, а потом еще минут пять-шесть. Помешивая кофе, от раза к разу задаюсь одним и тем же вопросом: в любом помоле всегда находятся зерна, которые не хотят оседать на дно и плавают на поверхности, то и дело застревают в зубах или неприятно крошатся, как песок. Так что же их отличает от других своих собратьев, которые с радостью ложатся на дно и не мешают пить? Дикое желание быть не такими как все?
Когда настает время готовить кофе, пластинка сменяет
В каком-то фильме сказали, что кунг-фу можно найти даже в чашке вареного риса. Это не к тому, что рисовар – мастер кунг-фу. Я это к тому, что творчеству, фантазии и экспериментам есть место даже, по сути, в простых вещах. Вот мой младший брат, Ворон, как раз-таки мастер кунг-фу в варке кофе. Черт его знает, как он там колдует, но кофе у него получается, как из «Старбакс», только лучше. Все остальное – это гадское варево! Простите меня, все женщины, которые готовили мне кофе по утрам.
К кофе он пристрастился еще в раннем детстве, когда воровал из батиного пайка и ел ложкой консервированный кофе с молоком и сахаром, – ну, помните сгущенку, в которую засыпали растворимый кофе с желто-коричневой этикеткой? Так вот. После пары банок этой бурды, Ворона невозможно было угомонить, он был похож на ту дикую белку из «Лесной братвы». После этого он влюбился в этот напиток и меня подсадил. А я вот сейчас думаю, что было бы, если у нас хватило ума сварить ту банку? Насколько бы употребима была вареная сгущенка с кофе?
Кофе вроде как сварился. Теперь беремся за сервировку стола. Под сервировкой понимается: сдвинуть на другой край стола немытые тарелки, нарезать большими ломтями хлеб без треугольников и разрезания на половинки (хлеб я режу на весу, над мусорным ведром, чтоб крошки потом не подметать по всей кухне). Достаем две пиалы – в одну наливаем соевый соус. Вот вы спросите, почему я не жарил лук с яичницей? А вот потому, что люблю маринованный лук собственной закваски со жгучим перцем, оливковым маслом, небольшим количеством уксуса и соли, – в деревне дядя научил, он любил этой бодягой водку закусывать на сенокосе – запах спирта перебивает на раз. Вот его мы и накладываем во вторую пиалу.
Было бы сейчас лето, можно было бы свежим колючим соленым сочным огурчиком побаловаться. Люблю запах свежих огурцов, у мамы огуречный крем для рук был, так вот, из-за него все босоного-голожопое детство и даже воспоминания о подзатыльниках этим кремом пропахли.
И вот, разложив перед собой всё это, наконец-то усаживаюсь кушать. Открываю очередную книжку о Джеке О’бри, и окунаюсь в теплый ветер южных морей, соленый морской юмор, сплетения марсов, брамселей, гарделей и галсов. В юношестве как-то пропустил мимо себя приключенческую литературу и сейчас с удовольствием наверстываю упущенное, читая все напропалую: об индейцах и ковбоях, пиратах и сокровищах, африканских сафари и диких львах.
Ну что поделать, люблю я за столом читать, чем нервировал и, наверное, буду нервировать своих женщин.
Отчаянно не понимаю, почему я должен разговаривать за столом, вести светскую беседу в тот момент, когда у меня полон рот? С детства же учили: «Когда я ем, я глух и нем», но не «слеп», поэтому имею полное право почитать.
Сначала ломаем большие куски хлеба. Не надо хлеб резать – Иисус завещал ломать хлеб, – не помню, в какой части той Рок-оперы. Кусочки макаем сначала в соус, и кладем на него маринованный лук, ну и вилкой цепляем побольше мяса с колбасой, запивая все это добрыми глотками кофе.
Пока я ем, из колонок горланит невероятный Том Джонс с моей любимой «What a party we had last night». Иногда мне думается, что Том может, при желании, силой своих легких накачать колесо от БелАЗа, и даже когда он задует в ниппель, звучать это будет офигительно мелодично. Есть же люди с талантом. Всегда завидовал людям с явным талантом. Ну, знаете, тем, кто с детства умеет рисовать, петь, хорошо двигаться. Не обладая ни каким из явных талантов, страшно мучился при выборе ВУЗа. А вот умей я петь, точно бы поступил в Гнесинку, стал бы хард-рок-кантри-фолк-блюзменом и умер бы в тридцать пять от цирроза, по причине запоя, душевных мук и отсутствия признания моего гения. Мечта, а не жизнь.
Вот на таких позитивных нотах заканчивается яичница, а с ней и завтрак.
Обед
Обязательно к прослушиванию
Coolio – «Gangsta’s paradise»
Обед обычно имеет место быть с понедельника по пятницу ровно с часу до двух. Абсолютно не понятно, почему именно в рабочие дни? Смею предположить, что в выходные я просто не обедаю, как и подавляющее большинство сознательных мужчин.
В субботу обеденное время пропадает либо в попытках осмыслить пятничный запой, либо весь световой день с бутербродом во рту пытаешься перебрать планетарку у УАЗика, а в воскресенье парко-хозяйственный день: моешь, стираешь, гладишь и прибиваешь. Одним словом, в выходные не до обеда.
А вот в рабочие дни обед – ожидаемое время дня. Отдушина в пыльной конторской жизни – то время, когда, не скрываясь от начальства, можно залезть в одну из социальных сетей или тупо крошить коллег-собутыльников в контру, и все это с нагловатой мордой, мол, а чо?! Обед же!
Обед начинается с фразы: «Ну что…? Война войной, а обед по расписанию!» Мне нравится думать, что в моей скучной рабочей тягомотине есть место чему-то когда-то позабыто-армейскому, солдатско-привальному и тушоночно-котелковому. Хотя не помню, чтоб в армии я хоть раз толком пообедал.
Раньше по нашему зданию блуждала бабка с аппетитно пахнущим баулом чебуреков и полуфабрикатов. Чебуреки были жирные, а полуфабрикаты представляли собой серый, слизистый кусок прошлогоднего фарша и расплющенную промышленным прессом картошку в мундире, которая почему-то называлась пюре. Эту пищу нельзя было назвать горячей, потому что температура, по моим замерам, не превышала 40 градусов. После чего я пришел к заключению, что подогревали её, видимо, положив пластиковую тарелку, обтянутую пищевой пленкой, под мышку агонизирующему больному.