Зеленая жемчужина
Шрифт:
Лорд Бодви повернулся к Лофтусу и протянул ему руку.
Лофтус, все еще подавленный перенесенным унижением и слегка ошеломленный поворотом событий, вдруг почувствовал, как с его плеч словно свалилось чудовищное бремя прошлого. В приливе благожелательности, не менее искренней, чем дружелюбие Бодви, он схватил руку соседа и сжал ее: «Вы не пожалеете, я сдержу свое слово! Надеюсь, отныне бы станем добрыми соседями».
Не успел Эйлас вернуться в Дун-Даррик, как оправдались его худшие опасения — все прежние затруднения теперь казались пустячными.
Эйлас давно ожидал проявлений враждебности со стороны ска — стычек, вылазок, провокаций, рассчитанных проверить его готовность дать отпор. Вместо этого ска нанесли безжалостный удар, бросив ему вызов, и ответить на него можно было только двумя способами. Король мог
Поступок ска нельзя было назвать неожиданным. Эйлас хорошо их знал — ска считали, что находятся в состоянии войны со всем миром и пользовались любым преимуществом, любой возможностью с тем, чтобы расширить сферу своего влияния. Так как под управлением короля Эйласа Южная Ульфляндия могла становиться только сильнее и сильнее, с точки зрения ска с его властью следовало безотлагательно покончить. В качестве первого шага в этом направлении, позаботившись о том, чтобы их затраты и потери были минимальными, ска захватили поселок Суарах на южном берегу устья реки Верлинг, у самой границы между Южной и Северной Ульфляндиями.
До сих пор ска оставляли Суарах в покое — городок этот служил чем-то вроде нейтральной зоны, позволявшей ска торговать с внешним миром. Городские укрепления Суараха давно пришли в полную негодность, а у Эйласа еще не было ни денег, ни людей для того, чтобы сформировать там порядочный гарнизон. Поэтому король даже не пытался защищать Суарах, надеясь, что торговые интересы удержат ска от искушения.
Ска, однако, перешли в нападение внезапно, не оставив сомнений в своих намерениях относительно Южной Ульфляндии. В Суарах вошли четыре полка смешанного состава — кавалерия и пехота — и местное население не смогло оказать никакого сопротивления.
Ска тут же сформировали из жителей городка бригады «скалин-гов» и заставили их работать. Работы велись с яростной настойчивостью и сосредоточением, отличавшими все предприятия ска; они отремонтировали укрепления, и Суарах превратился в смертельное оскорбление для Эйласа, в постоянное унижение его королевского достоинства. Он не мог игнорировать происходящее, не поступаясь престижем.
Два дня Эйлас провел в своем штабе в Дун-Даррике, оценивая возможности. Немедленная контратака — попытка взять Суарах в лоб — представлялась наименее целесообразным вариантом. Ска могли с легкостью снабжать новый форт, а их бойцы существенно превосходили неопытных ульфских рекрутов практически во всем — уровнем подготовки, дисциплиной, качеством вооружения и, что важнее всего, почти фанатической верой в свою непобедимость. Насколько понимал Эйлас, тройские отряды почти не уступали ска — тем не менее, в бою их еще нельзя было назвать равными противнику. [15]
15
Воин-ска боялся только одного: презрения соратников. Его общественное положение повышалось в зависимости от боевых успехов, и в каждом бою он дрался с неистовой яростью, обескураживавшей противника еще до начала битвы.
Как правило, общаясь друг с другом, ска вели себя как цивилизованные законопослушные люди, придерживаясь традиций сложной, единственной в своем роде культуры, письменная история которой насчитывала десять тысяч лет, не говоря уже о ее корнях, уходивших гораздо глубже. Некогда их небольшое племя мигрировало на север вслед за отступавшими ледниками — ска стали истинными аборигенами Скандинавии, но их вытеснили ур-готы (предки других скандинавских народов, перенявших множество привычек и навыков ска; в частности, именно ска научили их строить быстрые маневренные баркасы, известные под наименованием «кораблей викингов»).
Древние легенды ска повествуют о «битвах с каннибалами» — по-видимому, неандертальскими кланами, которые, как уверяют те же легенды, породнились и смешались с племенами истинных людей. Только ска сохранили чистоту расы и вправе называть себя настоящими людьми; все остальные — полукровки, ублюдки, оскверненные недочеловеческой кровью.
Более подробное описание удивительной истории и странной психики ска см. в примечаниях первой книги трилогии «Лионесс», «Сад принцессы Сульдрун».
Сидя в одиночестве в коттедже, служившем ему временной штаб-квартирой в Дун-Даррике, Эйлас наблюдал за серыми «хвостами» дождя, соединявшими низкие
Сегодня каждый барон, каждый рыцарь, каждый предводитель банды оборванцев в Южной Ульфляндии настороженно ждал следующего шага нового короля. Если он не нанесет ответный удар, его больше не будут принимать во внимание как правителя, способного контролировать ситуацию в стране — он превратится во второго Орианте, бессильного, когда дело касалось военных предприятий ска.
Стоя у окна и глядя на рябые от дождя лужи, серебрившие луга, Эйлас наконец принял решение. Он определил скорее не план действий, а перечень искушений, которым не следовало поддаваться: нельзя было атаковать Суарах, нельзя было полагаться на подкрепления из Тройсинета — за исключением военных кораблей, способных нарушить морское сообщение между Скаганом и Ульфляндией; нельзя было также повернуться спиной к возникшей ситуации и делать вид, что ничего не происходит. Что оставалось? Только средства, к которым всегда прибегают слабые, когда имеют дело с сильными: изобретательность и коварство.
Как насчет Северной Ульфляндии? Ска делали там все, что хотели, используя страну, как населенную зверьем дикую территорию, ожидавшую окончательной колонизации. Они рубили лес и добывали руду руками рабов, отлавливая разбегающихся местных жителей и формируя из них бригады скалингов. По всей береговой полосе, издавна именуемой Прибрежьем, ульфов уже полностью изгнали. Вместо них прибывали ска, строившие свои необычные поселки с многочисленными острыми коньками соединенных крыш; ска возделывали не только плодородные земли, но и пустоши, служившие ульфам исключительно пастбищами. Выше, в горах, рассеянные группы земледельцев и скотоводов ютились в убогих селениях, прячась при малейших признаках приближения банд «вербовщиков» ска — несмотря на то, что в Ксунже все еще номинально правил старый король Гаке.
Сумерки сгущались над промокшими лугами. Эйласу подали ужин — чечевичную похлебку с хлебом. Еще пару часов король сидел в одиночестве у очага, потом прилег на кушетку и в конце концов заснул под убаюкивающий шум дождя, барабанящего по соломенной крыше.
С утра чудесно яркое солнце взошло на пронзительно-синем небе, и горные луга, сверкающие росой, уже не казались такими неприветливыми.
Позавтракав, Эйлас отправил сообщение в Домрейс, приказывая шести военным кораблям немедленно поднять паруса и отправиться в Исс, а затем патрулировать Узкое море и топить суда, снабжающие ска.
Через некоторое время Эйлас провел совещание с военным командованием. Он определил существующие проблемы и объяснил, каким образом он надеялся их решать.
Реакция военачальников удивила и порадовала его: по сути дела, идеи Эйласа во многом совпадали с их предпочтениями. Возражали только самые нетерпеливые, не желавшие уступать ни пяди земли: «Мы и так уже слишком давно раболепствуем перед этими подлыми тварями! Наконец мы можем им показать, из чего сделаны ульфы — настоящие люди! Да, мы терпели от них поражения, это правда. Но почему? Потому что они хорошо обучены, в бою каждый ска стоил трех ульфов. А теперь мы тоже обучены! Я бы выступил сию минуту! Бросим все силы в Северную Ульфляндию, найдем их армии и уничтожим их! Мы больше не блеющие овцы, пусть ска почувствуют это на своей шкуре!»
«А, сэр Редьярд! — почти смеясь, воскликнул Эйлас. — Если бы только вся наша армия была настроена так же решительно! У нас не было бы никаких проблем! Но сегодня нам придется прислушиваться скорее к разуму, нежели к эмоциям. Главное слабое место ска — их немногочисленность. Они не могут позволить себе большие потери, независимо от потерь противника. Но я ценю каждого нашего бойца не меньше, чем ска ценят самих себя, и не желаю платить одной или двумя жизнями своих бойцов за жизнь каждого ска, даже если это принесет нам победу. Нам придется нападать неожиданно, подобно разбойникам, наносить урон и быстро отступать без потерь. Эту войну мы выиграем, но выиграем постепенно. Пытаясь сражаться со ска открыто, строем против строя, мы тем самым будем играть по их правилам, понесем огромный ущерб и, скорее всего, никогда не одержим окончательную победу».