Зеленые небеса
Шрифт:
Вспомнил тут же комсомольцев -молодогвардейцев и пионеров, что сражались с немцами в Отечественную, почему-то в тот момент они в голову пришли. Те ребята кто и моложе меня был, а ведь не упрекнёшь в трусости. Хоть тоже жить хотели. Так что давай Алёша, хватит носом сопли гонять, соберись уже...
Тяжело вздохнул в темноте, слушая возню местной солдатни за окном. Не так и просто быть хладнокровным, легко сказать себе - убери эмоции. А на деле-то как оно! Одно немного успокаивало - местное небо, хоть и серое дождливое, но всё же своё, с редкими голубыми проблесками, как дома. Взглянешь в него и уже не кажется, как казалось на Грязях, что подобно сказочной Алисе попал в Зазеркалье. Своё, хмурое, но голубое, а это, признаться, неслабый бальзам не сердце!
– Родионов, мать твою!
– донеслось снаружи грубоватое - властное.
– Какого хрена ты творишь? Куда вы бревно поволокли?
– Виноват, - ответил молодой усталый голос.
– Чего-то умотался, товарищ капитан. Перекурить бы.
– На дембеле покуришь, - осёк его первый.
– К утру приедут принимать работу, а тут ещё конь не валялся.
Как и предположил Матросов, местные принялись скрупулёзно изучать территорию, туда-сюда сновали военные чины и люди в строгих штатских костюмах, тем же временем вокруг Гнезда солдаты приступили к установке ограды. Вкапывали деревянные столбы и опутывали их колючей проволокой, всё это под усиленной охраной, тут же торчали несколько БМП и грузовиков с кунгами. Люк ведущий в логово павших диверсантов довольно шустро обнаружили собаки, затем над ним долго колдовали инженера, подцепили к ЗИЛу тросом и открыли, спустились...
В итоге мы оказались запертыми в своём помещении, как в западне, путь онашем присутствии и не догадывались. Мужики мрачнели всё больше и больше, прикидывая, что же нам делать, пробиваться с боем непонятно куда было бы полным идиотизмом. Плюс надежда добраться до Калининграда, с целью попасть к другому порталу, являлась довольно призрачной. Да и никто не мог ручаться, что ведёт он на Грязи. Мир-то другой, все шансы оказаться неведомо где имелись в полном комплекте.
– Родионов, - похоже, боец опять что-то не так сделал.
– Ты совсем дебил? Эх, балбесы... Так, пять минут перекура.
– Виноват, тащ капитан!
С дивана напротив хмыкнул Руслан, похоже тревожные мысли от него тоже сон отгоняют:
– Прямо как у нас в батальоне, начальство везде шибко умное.
– Да уж, - тихо отозвался из темноты Кляча.
– Это точно. Эх, влипли в ситуацию...
– он поёрзал на месте, устраиваясь поудобнее.
– Думаю, придётся рискнуть.
– В плане?
– поинтересовался Матросов.
– Ну, думаю, не будем здесь оставаться, поедем домой, - со вздохом ответил Кляча.
– Иначе конец нам здесь.
– А если с той стороны был подрыв?
– Ну а что, сдаться этим, что за окном?
– с тоской зашептал Игорь.
– Выйти из комнаты при Выбросе? Да там их шастает сейчас море...Что ты им скажешь? А так шанс есть, попадём домой, запустишь "Ковёр", осмотримся, и видно будет.
– Выбор невелик, - глухо констатировал Иваныч.
– Или в лапы Лопатину, или КГБ. Зашибись.
– У нас есть время до завтрашнего вечера, - произнёс Ключёв после полуминутного молчания.
– Когда начнётся Выброс, я сводку на месяц заказывал, знаю. До этого момента должны решить что-то.
В помещении воцарилась тишина, нарушаемая доносившимися снаружи звуками работы да то и дело раздававшимися командами. Сидели, вновь погружённые в свои мысли, и лишь Лиза спала, уткнувшись мне в плечо, и сладко посапывая.
Вот дилемма встала, и как нам быть дальше? Сдаваться местным властям точно не стоит, тут и я понимал, что дело пахнет керосином. Примут нас за шпионов каких, начнут пытать, а узнают про портал, так тем более, не отпустят никогда. Прорываться с боем? Куда? Некуда посреди просторов Советского Союза. А стрелять в этих солдат рука точно не поднимется, уверен на все сто, да и Иваныч будет не в восторге от такого выбора. Как сказал бы мой колхозный корефан Саня, это жопа, братцы.
Ну а на той стороне трудностей не меньше. Зато ближе к родному миру, если дело выгорит, всё будет нормально.
С утра перекусили припасами из потайной комнаты, благо вход в неё был из нашего помещения и выходить в общий коридор не пришлось. С мрачной напряжённостью расправились с офицерскими сух-пайками, запили водой с бутылок.
– Воняет с угла уже, - заметил Руслан.
– Не зли меня, - буркнул Кляча.
– Воняет ему... Воды полей туда.
– Да лил уже, - снайпер был явно не в духе, сидел как статуя, совершенно неподвижно, лишь желваки гуляли на скулах.
– Надо определяться.
– Твоё мнение?
– поднял бровь Игорь.
– Здесь нам не прорваться, даже с Васьком, - выдал свои соображения тот, глядя на потолок, словно читая с него, как с газеты.
– Золото точно отберут, да даже если и спрячем его здесь, то маловероятно, что доберёмся до него. Предлагаю возвращаться в Грязи. Там шанс есть.
– Кто ещё так считает?
– Кляча окинул всех напряжённым взглядом.
– Я так считаю, - ответил я, а Матросов молча поднял руку.
– И я не хочу здесь быть, - произнесла Лиза.
– Там ещё дедушку нормально похоронить надо.
Все одновременно уставились на неё, повисла пауза.
– Обязательно вернёмся и похороним, - тихо сказал ей шеф.
– Обязательно.
А из-за окна донеслось:
– Что, раздолбаи, в колонну по три становись, заправиться и привести себя в порядок. Равняйсь! Смирно! С места с пеней шагом марш!
Раздался глухой топот армейских ботинок по земле и тут же звонкий голос завопил:
"Напишет ротный писарь бумагу.
Подпишет ту бумагу комбат.
Что честно, не нарушив присягу,
Два года служил солдат..."
Песня постепенно затихла где-то на лесной дороге, а Матросов каким-то дрогнувшим голосом произнёс:
– Это песня нашей роты, сам её миллион раз спел в своё время.
– Чё за присяга?
– поинтересовался Руслан.
– Клятва перед строем, такая традиция, присягаешь на верность родине и народу, защищать их до последнего.
– Красивая традиция, - заметил Кляча.
– У нас подписывают специальную бумагу, но суть та же. Называется "Забей первый гвоздь в крышку собственного гроба". Да ты же знаешь, Матрос.