Зеленый человек
Шрифт:
Разумеется, отвлекали меня и соображения о том, как посвятить Джойс в план будущей оргии. Я решил переговорить не откладывая, хотя не имел ни малейшего представления, с чего начать и чем кончить. Если все остальное будет в порядке, первый шаг легче сделать навеселе или прикинувшись пьяным, но сейчас большая доза мне противопоказана, а дурачить Джойс, делая вид, что выпил, бесполезно: она слишком хорошо меня знает, по крайней мере с этой стороны, и ничего, кроме вреда, такая выходка не принесет. Я мысленно прокручивал все это, пока в сопровождении Дэвида делал блиц-обход бара, кухни и ресторана, но ничего
Решающий момент наступил незадолго до девяти часов, когда я, между делом поболтав с Эми у нее в комнате, зашел в столовую, где расположились Джойс и Ник. Не успел я смешать шотландское виски с водой — десять к одному — и подать Джойс стакан «Тио-Пепе», как Ник, взглянув на меня, сказал, что ненадолго спустится в бар и встретится с нами за обедом.
Джойс спросила, как я себя чувствую, и я удовлетворил ее любопытство, которое не показалось мне слишком уж жгучим. Затем я сказал:
— Я наткнулся на Даяну после полудня, когда возвращался из Кембриджа.
— Наткнулся?
— Когда я проезжал мимо почтового отделения, она как раз оттуда выходила, я остановился и подбросил ее. У нее была тяжелая сумка.
— Ну и что?
— Знаешь, все это мне показалось довольно удивительным. Могла бы ты себе представить, что ей приходится туго? Не так, как мне, но тем не менее?
— Нет.
Я тоже нет, но сегодня мне действительно показалось, что у нее не все благополучно. Во всяком случае, такие признаки есть. Думай, что хочешь, но она стала взахлеб тебя расхваливать — ты и необыкновенно привлекательная, и яркая, и фигура у тебя потрясающая, и прочее, и прочее. С каждым словом становилось все яснее, что она не просто говорит комплименты, но держит кое-что на уме. И туман начал рассеиваться.
— Продолжай.
— Долго-долго жаловалась на скуку в Фархеме: мол, для нее и для таких людей, как мы с тобой, жить здесь невыносимо; разумеется, я не мог с ней не согласиться; сказала, что надо что-то менять, взбодриться, поднять тонус. Да, но как? А что я думаю по поводу предложения устроить забаву на троих. — Джойс не отреагировала, и я продолжал: — Она имела в виду — в постели. Вначале подумал, что она шутит, но, видимо, дело обстояло иначе. Я усомнился, смогу ли я удовлетворить сразу двух дам, но она заметила, что беспокоиться не о чем, в этом не будет необходимости.
— Что она имела в виду?
— Ну, предполагаю, а, честно говоря, практически не сомневаюсь, — по ее мнению, вы с ней сами сумеете развлечься. Это будет как бы смешанный секс.
— Понятно. Что ты ответил?
— Сказал, что, с моей точки зрения, в ее предложении есть изюминка, но, естественно, ничего обещать не могу, пока не поговорю с тобой. Да, она призналась еще в одной вещи. Беспокоиться по поводу Джека нет необходимости, потому что, оказывается, она его ненавидит.
Джойс посмотрела на меня в первый раз с тех пор, как мы заговорили.
— Даяна ненавидит Джека?
— Она так сказала.
А ты сам не догадывался? — Тут в свою очередь промолчал я. — С нашей первой встречи было ясно, что она терпеть не может Джека. И не переносила его с самого начала, хотя и жила с ним. Забавно, как ты сам этого не замечал.
— Почему ты не ввела меня в курс дела?
— Мне казалось, это так бросается в глаза, что и говорить не о чем.
— Странное поведение. Обычно люди делятся друг с другом, и ты могла бы мне намекнуть как бы между прочим. Почему ты так долго все от меня скрывала?
— Потрясающее умозаключение, — сказала Джойс, видимо искренне и с легким восхищением, хотя я боялся, как бы она чего не заподозрила, особенно сейчас. — Не говорила, потому что ждала, когда ты сам разберешься, а у тебя даже догадки не возникло. И это очень характерно для тебя, причем характерно вдвойне — ты не просто ничего не заметил сам, но и не понял, что я не распространялась на эту тему намеренно. Ты верен себе. Все время наблюдаешь, и многое подмечаешь чертовски верно, но одновременно — чертовски слеп. Тебе ясно, о чем я говорю?
— Да, может, ты и права, — сказал я, стараясь скрыть нетерпение. — Но давай вернемся к предложению Даяны. Кажется, она полагает, что мы…
— Допустим, она имеет в виду, что сначала ты займешься ею, затем, пока ты отдыхаешь, мы с ней переключимся друг на друга, потом ты начнешь работать со мной сзади. Я, понятно, не против, но именно сзади,пока она будет заниматься мной спереди, после этого мы с ней продолжим сами, ты же, снова собравшись с силами, повторишь все сначала, только в других позах, или мы с тобой одновременно возьмемся за нее, причем у каждого будет свой участок, потом вы с Даяной таким же способом обработаете меня и так далее. Ты это имел в виду?
— В общих чертах да.
Наброски Джойс вполне можно было сравнить с фабулой «Ромео и Джульетты» в пересказе подмастерья штукатура. Пока она говорила, я прилагал все усилия, чтобы не расхохотаться:
— Разумеется, мы многое сможем придумать…
— Прекрасно.
— Что?
— Давай все так и сделаем.
— Ты в этом уверена?
— Да. Можем попробовать. Почему бы и нет? Договорись с Даяной о времени встречи и скажи мне. А теперь мне надо поискать Магдалену. На вечер шеф-повар приготовит «гаспачо» и телячьи отбивные котлеты «Реформа». Должно быть чертовски вкусно.
Устроив свернувшегося клубком Виктора у себя на коленях, я рассеянно следил за событиями пятничного «Игорного дома» — где усилия двух главных героев сводились на нет чрезмерным количеством второстепенных лиц. Ответ Джойс на мое предложение я воспринял как сенсацию: если прежде я и мечтать не мог о том, чтобы она согласилась на участие в наших увеселениях, то теперь жалел, что не встретил возражений и не имел случая их опровергнуть или добиться своего с помощью лести. Здесь скрывался материал для внутренней дискуссии на тему «Секс и мужская власть», но я отложил ее на будущее. Вероятно, реакция Джойс, кроме всего прочего, лишила меня триумфального настроения, так как робкий набросок предстоящей оргии сменился ее реальным планом, хотя не исключено, что тут сыграли свою роль таблетки Джека. В последнем случае дело начинало приобретать угрожающий оборот.