Зеленый гамбит
Шрифт:
И все, как по команде, насторожились.
Увы, но поднятая Руженой проблема могла с лёгкостью разрушить хрупкую коалицию: противостоять Всеславе поодиночке жрицы не могли, а объединение требовало уступок, наиглавнейшая из которых звучала просто: кто займёт трон? И что будет с неудачницами? Станет ли новая владычица терпеть заговорщиц, чья склонность к мятежу проверена, доказана, подтверждена? И куда заведут амбиции тех, кто в результате переворота не примерит вожделенную корону? В новый мятеж?
Самое интересное, что все заговорщицы давно отыскали единственно возможный выход из положения, тщательно его обдумали, смирились, но… Но не спешили произносить вслух, пребывая в тщетной надежде, что кто-нибудь из конкуренток придумает что-нибудь более предсказуемое.
– Жребий! – громко произнёс Витенег. «Его» жрице – старой Всеведе, – корона не светила ни при каком раскладе, и потому повелитель Кузьминок выдал очевидное предложение предельно спокойно. – А сразу после оглашения результатов, здесь же, не покидая комнаты, победительница заключает заклятие обещания, что после воцарения не станет преследовать тех, к кому жребий не будет благосклонен…
– Говори как есть: позволит неудачницам остаться в Круге жриц! – резанула Любава.
И тон ясно показал, как сильно она нервничает. Сидящий рядом Бакула погладил «свою» жрицу по руке, в очередной раз косвенно подтвердив слухи, что у него с Любавой не только деловые отношения.
– Я пытался быть дипломатичным, – объяснил Витенег.
– Сейчас не время для дипломатии. – Ружена оглядела товарок. – Я согласна: жребий – наш единственный способ договориться.
– Дурацкий, но действенный, – поддержала её Мирослава.
– Да, так, – опустила глаза Любава.
Слово сказано, решение принято.
Обсуждать честность предстоящей процедуры не имело смысла: жрицы были равны по силе и даже не пытались повлиять на итог с помощью магии.
– Будем тащить спички?
– Я прихватил, на всякий случай, – пробасил Годун, извлекая из кармана коробок, а из него – три тонюсенькие палочки. Одна из которых, корявенькая, обломанная, определит судьбу Великого Дома Людь на ближайшие годы.
– Только спичек должно быть четыре, – торопливо произнёс Витенег. – Пусть всё пройдёт честно, иначе Всеведа меня убьёт.
– Я не против.
– Я тоже.
– Пусть так.
Покладистость жриц объяснялась очень просто: они были уверены, что победительница определится здесь и сейчас, и пристально изучали тёмно-коричневую головку счастливой палочки, стараясь «внутренним» взором подметить и запомнить её навечно, чтобы не ошибиться в главном выборе жизни.
– Не волнуйтесь, подруги, я не тронула бы вас и без заклятия обещания, – негромко произнесла Ружена. – Но воли у вас особой не будет.
– Ты такая мечтательница, – нервно рассмеялась Любава, не отрывая взгляд от царственной палочки. – Моя победа предопределена: я всегда знала, чего хочу.
– А я всегда добивалась поставленной цели, – не осталась в стороне Мирослава.
– А я мечтаю о возвышении Зелёного Дома, – неожиданно для всех влез в разговор Витенег. – Всеслава слишком слаба для короны, и любая из вас станет лучшей королевой.
– Спасибо, барон.
– Я постараюсь, – пообещала Любава.
– Кто активировал аркан? – нахмурилась Ружена.
И повернула голову туда, где только что случился мощный всплеск магической энергии. Просто повернула голову, спокойно, удивлённо, не чувствуя угрозы и не собираясь отражать атаку.
Они ведь сидели в самом сердце крепости!
Они чувствовали себя в полной безопасности. Три необычайно сильные ведьмы, совершенно позабывшие о том, что Тайный Город пребывает в состоянии войны.
Как Шарге и предсказывал, мощное защитное заклинание притупило чувствительность жриц и позволило Ардоло освободиться из контейнера, который пронёс в помещение барон Витенег. Крупный чёрный камень, как обычно, изображающий брелок, лежал в барсетке, которую барон небрежно повесил на спинку соседнего стула, и в долю секунды обратился гигантским, беспощадным воином…
– Смерть!
Здоровенный, чёрный как смоль Ардоло был страшен, однако противостояли ему не «тургеневские девушки» с мечтательными взглядами, а опытные, прошедшие не одну войну ведьмы, не умеющие теряться в критических ситуациях.
– Смерть! – орёт голем, собираясь атаковать.
И молниеносно принимает на грудь три огненные стрелы, отлетает к стене, впечатываясь в камень, но остаётся целым, потому что всё, кроме ударной волны, забирает мощный «панцирь».
– На!
Жрицы бьют повторно, бьют в надежде, что первый выпад разрядил защиту и голема ждёт неминуемая смерть. Бьют безжалостно, бьют точно. Бьют, ещё не поняв, что оказались в тщательно рассчитанной ловушке.
«Мой артефакт выдержит два залпа от этих дур. Ударная волна тебя долбанёт, но ты выдержишь, шкура у тебя крепкая… Зато от огня «панцирь» тебя закроет. И за эти два залпа ты лишишь зелёных ведьм их единственного преимущества – магии…»
Вторая ударная волна едва не превращает голема в плоский блин. Могучие потоки сжимают искусственную плоть, на какое-то мгновение кажется, что сжимают навсегда, что невидимыми жерновами перетрут его в порошок, но уже через секунду Ардоло чувствует свободу. А жрицы – внезапно! – слабость, потому что активизированный пару мгновений назад артефакт всасывает магическую энергию со скоростью взбесившегося пылесоса.
«Они будут так увлечены попытками убить тебя, что наплюют на защиту. Два первых выпада будут атакующими. А третьего не случится».
– Смерть!
Залпы от разъярённых жриц – испытание серьёзное, удары оказались настолько мощны, что даже искусственная плоть наполняется жгучим страданием, даже искусственные нервы воют, а болевые центры превращаются в раскалённые иглы. Тело молит об отдыхе, о передышке, но Ардоло не имеет возможности тратить драгоценные секунды на стоны и слабость. Два удара прошли – теперь моя очередь!