Зелёный рассвет
Шрифт:
– Куны? У них были такие куны? – оживился Фрисс. Не, кажется, их слишком легко было подделать! Вон какие одинаковые, найди такой фрил и лепи сколько хочешь. Ну да, сейчас они бесполезны, а какой-то житель мог бы купить на них много хороших вещей… но не купил, а сгорел в ЭМИА-лучах, и Фрисс даже похоронить его не мог.
– Гедимин, их можно очистить? Я возьму на память, - Фрисс поднёс карточки к «усам» дозиметра.
– Как хочешь, - сармат показал Речнику экран, забрал карточки и спрятал под пластиной брони. – Будешь искать дальше?
Фрисс в очередной раз пожалел, что не понимает показаний прибора, а объяснять сармат навряд ли будет. Он замялся, отходя от костей и глядя на зеркальное стекло.
– Гедимин, а если кусок такого стекла взять – оно очистится? – спросил он. Глаза сармата заискрились, но он всё-таки сдержал смех.
– Фриссгейн, хочешь зеркальце – будет тебе зеркальце, - сказал он, поворачивая что-то на сопле сфалта, а потом направляя оружие на окно. Яркий луч вырезал в стекле дырку размером с ладонь. Отделившийся кусок Гедимин поймал и показал Фриссу.
– Спасибо, - серьёзно кивнул Речник, - и есть кому подарить. Ты же камни собираешь…
И они снова шли по необъятной Центральной улице. Фрисс даже боялся думать, сколько народу собиралось тут во времена Тлаканты. Иногда из окон доносились шорохи и верещание, но на улицу крысы не выходили. Вскоре слева появилась длинная высокая стена, местами повреждённая, но так и не упавшая окончательно. Большие сферы-светильники на высоких ножках поднимались над ней. Гедимин посмотрел на дозиметр.
– Местами тут фонит, местами нет… Это и есть завод Старого Города, и будь я крысой, если знаю, что именно там делали. Нет, через стену не лезь, есть пути получше.
До лучшего пути им долго пришлось идти. Из-за стены кто-то порой визжал на крысиный манер, громко и неприятно, и Фрисс на всякий случай положил руку на рукоять меча. А потом он увидел высокую арку, перекинутую через улицу. Не то широкая прозрачная труба, не то закрытый со всех сторон мост над дорогой… Там были и сферы освещения, бесполезные, но совершенно целые.
– Воздушный переход. Ведёт на территорию завода. Обычное дело для такой широкой улицы, как Центральная, - пояснил Гедимин и указал Фриссу на лестницу – по ней можно было подняться на мост. Речник с опаской попробовал ногой ступени.
– Красивый мост. Хоть бы и на Реке такой поставить… - сказал он, глядя вниз с перехода. Арка была высокая, оставалось только надеяться, что лучи нигде не искрошили фрил в порошок, и он под ногами не провалится.
Ничего не провалилось, и путники спустились на землю уже за стеной. С моста Фрисс видел, что тут много стен, дверей, обломков и провалившихся крыш, и что в этом лабиринте найти что-то очень непросто.
И сразу же Фриссу пришлось достать оружие и применить. Не успел он войти в первую дверь – её створки из тяжёлого фрила были разомкнуты с помощью куска стены, аккуратно положенного между ними – как навстречу высунулся бурый разведчик. Гедимин кивнул с одобрением, глянув на дохлую крысу, и сдвинул несколько пластин на запястье. Фрисс уже видел такой прибор, но раньше сармат не выдвигал для него такие сложные и ветвистые усы со множеством огней на них! Гедимин нажал несколько блестящих кнопок на броне у основания усов, оглянулся на Речника и прикрыл от него экран. Речник виновато вздохнул и стал высматривать крыс.
Свет проникал сюда сквозь проломы в стенах и крыше, но было достаточно темно, чтобы увидеть зелёное сияние ирренция над каждым куском металла. Всё, чего излучение не коснулось или коснулось не столь разрушительно, давно кто-то уволок. Фрисс не видел ничего, что мог бы унести с собой или хотя бы начертить для Халана и Иригина. Стены, перегородки, возвышения, бесполезные светильники, мерцающий металл. И отдалённый писк затаившихся крыс. Видимо, крупные твари бегали сейчас по космодрому, набираясь излучения, а мелочь не решалась напасть на грозно выглядящих чужаков…
Что-то мелькнуло за стеной – что-то пёстрое и пушистое, совершенно неожиданное здесь. Кимея?! Посреди мёртвого города, залитого смертоносным светом? Что ей делать в этой могиле неведомых веков?!
Кимея это была или просто призрак, но никто не вошёл в пустынный зал, где бродили изыскатели. Только Фрисс, заглядевшись на видение, наступил на что-то скользкое и упал коленом на рилкаровую плиту… Вайнег бы её побрал!
Сдавленно шипя и потирая ногу, он пошарил свободной рукой по полу – на кого он там наступил? В ладонь лёг тёмный блестящий камень, слегка оплавленный на ощупь, тяжёлый… Подставив его под свет приборов Гедимина, Фрисс обнаружил красивый тёмно-синий цвет с белесыми прожилками или трещинами. Грозовой камень, что ли? Редкая драгоценность Мраморных Копей… порывшись в памяти, Речник вспомнил ещё одно название – содалит. Цвета неба во время ночной грозы, озарённого молниями…
– Фриссгейн, я у тебя за светильник? – поинтересовался Гедимин, и от холодной ярости в его голосе Речник даже поёжился. Правда, секунду спустя он понял, что сармат злится не на него. «Идис» в очередной раз ускользнула от искателя, и никакие приборы не помогли.
– Гедимин, возьмёшься очистить это? Красивый камень, редкий, - сказал Фрисс и протянул ему находку. Сармат принял её, взвесил на руке – и впился в неё пристальным взглядом. Он хотел что-то сказать Фриссу, но не успел. Рилкаровая плита грохнулась откуда-то сверху, в полёте ударив Гедимина и отбросив его в сторону. Фрисс и слова не успел сказать, как полетел следом. Сверху раздались злорадные писклявые голоса, а потом Фрисс еле успел закрыть лицо – невидимый, но раскалённый луч пролетел мимо, опалив волосы даже под скафандром. Вопли на крыше сменились криками боли. Что-то прыгнуло на Речника, он махнул мечом наугад, вызвал яростный писк и хрип – и убедился, что попал в цель.
Кто-то сзади схватил его за шиворот, не слишком аккуратно, но крепко, и поднял в воздух. Речник на весу бросил молнию в невидимый источник верещания, воплей стало больше. А потом над ним мелькнуло затянутое дымкой небо и своды воздушного моста.
Уже на улице Гедимин поставил Речника на землю. Тот благодарно кивнул, попробовал сделать шаг – и сдавленно охнул.
– Гедимин, бегать я смогу нескоро, - печально сказал Фрисс, ощупывая колено. Падение на плиту даром не прошло…
– Что с тобой делать? Держись за броню, - пожал плечами сармат и помог Речнику забраться к себе на плечо. – Крысы Моджиса – хитрые твари…
Речник понуро кивнул. Умения сбрасывать тяжеленные плиты он от крыс не ожидал! Ещё немного – и его в лепёшку раздавили бы в этих развалинах. «Не зря все крысы боятся Стинка и его тварей…»
– Поиск твой принёс плоды? – осторожно спросил Фрисс.
– Пусто, как в вакууме, - ответил Гедимин. Он шёл быстро, но Речник заметил, что дышит он очень тяжело, словно дышать ему больно, а шевелиться – ещё больнее. Фрисс вспомнил, что плита сбила сармата на пол, сам же Речник был задет лишь её краем и воздушной волной… Он похолодел. Если Гедимина ранили, Фрисс даже довести его до укрытия не сможет…