Земленыр или каскад приключений
Шрифт:
— Тогда не надо, я против! — заявила вдруг птичка. — Если бы чик-чирик — и готово, тогда можно было бы рискнуть, а подвергаться опасности из-за меня одной — нет, я против! Будь я царь-птица или хотя бы жар-птица — дело бы другое, а то я — обыкновенная пичужка! Нет-нет, и не думайте даже!
— Ты пичужка необыкновенная! — заявила Люба.
— Ты живая — и в этом твоя высшая ценность! — встрял Земленыр. — И ты должна жить полноценной птичьей жизнью — летать, прежде всего!
— Это, конечно, хорошо бы!
— Ну, вот видишь!
—
— Можно! — грозно перебил старик. — И должно! Всеобщая жизнь на земле состоит из отдельных жизней: из моей, твоей, рысёнковой! И если мы не будем беречь каждую отдельную жизнь, мы не сбережём и всеобщую! Так что, Ду-ю-ду, помалкивай и слушайся старших! А кто здесь старший? Я!
— Правильно говорит Зем! — поддержал Пи-эр. — Подумаешь, опасности!
— Нас же четверо! — посчитала Люба. — Опасность, поделённая на четыре, это всего четверть опасности, так вроде в математике, а, Пи-эр?
— Так, клянусь радиусом!
— А если еще поделить на храбрость, — сказал Вася, — то остаётся пустяк!
— Нет! — возразил Пи-эр. — На храбрость не делят, а умножают. Правда, это не математический закон, а скорее — психологический, но все равно закон, а всякий закон можно выразить математически. Хотите, прямо у вас на глазах я выведу формулу относительной
опасности? А любая опасность относительна, как и все на свете. Итак, следите за моею мыслью! ОО = РО: (Н х Хр), где ОО — относительная опасность, РО — реальная опасность, то есть та, которая существует в действительности, Н — количество людей, а Хр — храбрость, стало быть. Чем, значит, храбрость больше, тем ОО меньше — тут обратно пропорциональная зависимость. Улавливаете суть формулы?
— Конечно, Пи-эр! — отозвался Вася. — Отличная формула!
— Да-да! — поддержала Люба. — Формула оптимизма — я бытак сказала! Молодец, Пи-эр!
— Причём, это она в самом упрощённом виде. А для полноты, чувствую, в неё надо ввести еще синус дружбы, тангенс находчивости, логарифм проворности и еще кое-какие коэффициенты помельче. Таких понятий нет, конечно, в математике, но они есть в жизни — значит, они подвластны математической обработке! Таким образом, опасности, которые поджидают нас, сводятся к величинам, стремящимся к нулю, то есть к безопасностям? Так чего же нам бояться, я вас спрашиваю? — воскликнул Пи-эр.
— Нечего! Ура. Пи-эру! — провозгласил Вася, похлопывая по тому месту круга, которое называлось бы макушкой, если бы она была. — Ещё раз спасибо Корберозу, что он присоединил к нам именно Пи-эра! Фокусник знал, чего нам не будет хватать — ума и расчёта!
— И философичности! — добавил гордо Пи-эр.
— А у меня тоже есть еще один маленький секрет, который нам тоже поможет, — призналась заметно повеселевшая Ду-ю-ду.
— Значит, делим опасность еще и на секрет Ду-ю-ду, — радостно заключил Вася. — И от опасности остаётся…
— Мокрое место, — подытожила Люба.
— Одно философское понятие, — ввернул свой термин Пи-эр.
— Вы думаете? — усомнился Земленыр, сбитый с толку затяжными математическими рассуждениями и расчётами.
— Так получается!
— Что ж, в такой математике есть что-то ободряющее! — уже веселее проговорил старик.
А Вася сказал, почёсывая птичке клювик:
— Самое главное, что придаст нам дополнительные силы, это сознание того, что, отправляясь в далёкий и опасный путь, мы убьём сразу двух зайцев, если можно так говорить в сказочной стране, — оговорился он, оглядываясь.
— Можно-можно, у нас так говорят, — успокоил его Земленыр. — Зайцы везде — козлы отпущения.
— Ага. Итак, отправляясь в путь, мы убиваем сразу двух зайцев: вылечим тебя, Ду-ю-ду, и Земленыра!
— Ну, тогда другое дело! — смягчилась птичка.
— Но я здоров! — возразил старик и даже стукнул себя кулаком по груди.
— Ты болен в другом смысле, Зем. Ты живёшь на чужбине — а это нездоровое явление! — рассудил мальчик.
— А в этом ты, дружок, прав, пожалуй! Да, жизнь вне Родины — горькая штука, прямо болезнь действительно, причём — неизлечимая. Никакие пилюли и порошки не помогают. Только сама Родина может исцелить.
— Итак: кто за поход, прошу…
— Подожди, Вася! Не торопись! — прервал старик. — Нельзя же так с бухты-барахты!
— Можно! Именно так! — заверил мальчик.
— Надо обсудить, взвесить!
— Обсуждать и взвешивать будем в пути! Главное сейчас — отправиться! Решительно и без оглядки! Про все мифические опасности мы уже знаем, степень риска подсчитали, остальное — по ходу действия.
— И все же я против того, чтобы из-за меня, — завёл было старик ту же песню, что и Ду-ю-ду, но Вася остановил его и прямо спросил:
— Зем, ты хочешь домой?
— Домой? — голос деда дрогнул.
— Да. На Родину! Только честно!
— Если честно — хочу, но вообще-то можно еще потерпеть!
— Никаких «вообще»!.. Итак, повторяю: кто за поход, прошу поднять руку или подать голос! Единодушно! Отправляемся немедленно!
— Да уберите с меня скорей еду, я хочу вскочить и крикнуть ура! — взмолился Пи-эр.
— Спасибо, ребята! — растроганно сказал старик. — Я, признаться, так ждал этого, но боялся думать об этом. Но коли так, то и мне придётся идти с вами, тем более что без меня вы не найдёте лекарства, даже если доберётесь до нашего королевства и попадёте в наш сад. Найти могу только я! Получается, что в любом случае мне просто необходимо идти с вами! Не могу сказать, что меня это очень радует, я имею в виду опасности, но это очень радует мальчишку, который так и пляшет во мне, ожидая приключений! И выходит, что опасность, поделённая уже не на четыре, а на пять частей, это вообще — пшик на постном масле! Даже еще меньше, так ведь, Пи-эр?