Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)
Шрифт:
Аргнист увидел, что молодой волшебник со все возрастающим изумлением смотрит во тьму пещеры... и как изумление в его глазах сменяется отчаянием.
– Не действует! – Лицо Эльстана исказилось ужасом.
В тот же миг крылатые наконец атаковали.
Несмотря ни на что, Эльстан не утратил ни сноровки, ни ловкости. Белая стрела вспорола воздух, по самые перья уйдя в глаз страшилища. Тварь грянулась оземь, глухо ревя и ломая лапы о камни.
В лицо Аргнисту ударила струя густого смрада, от которого все мутилось в голове. Мелькнула уродливая голова, покрытая серо-зеленой чешуей, распахнутая пасть, шесть рядов бесчисленных зубов... Между глаз страшилища торчало
Старый сотник выбросил меч вперед-вверх заученным движением, словно вновь оказавшись на ступенях штурмовой лестницы подле вражеской бойницы. Лезвие вошло в костистую грудь, Аргниста обрызгало черной дурно пахнущей кровью, столь же отвратительной. Второй взмах надрубил крыло неудачливого летуна, и туша покатилась по камням. Силы Лесные, да что же Эльстан медлит?...
Локран яростно заржал, ударом острого копыта размозжив череп самому шустрому брюхоеду.
Улучив мгновение, Аргнист обернулся. Эльстан молча и с ожесточением рубил своим дивным мечом плотные ряды валивших из пещеры тварей, словно собираясь прорваться внутрь. Черная кровь брызгала фонтанами, вокруг волшебника громоздились мертвые туши, но спина его была совершенно открыта.
– Да скорее же! – рявкнул сотник в затылок Волшебнику. Цепь стеноломов и прочей ордынской твари была уже в двух десятках шагов.
С головы до ног покрытый черной кровью, Эльстан по трупам чудовищ дошел-таки до входа в пещеру. Прижавшись к стене, он вновь принялся лепить из воздуха невидимую фигуру.
Из рядов наступающей Орды вперед вырвался крупный рогач. Наклонив остроконечную корону, он ринулся прямо на Аргниста. Обученный Локран подался было в сторону – обычный прием, но прямо за спиной хуторянина стоял Эльстан, и вместо того, чтобы уклониться, Аргнист натянул поводья, принимая удар на себя.
Мир опрокинулся и померк. В сознание ворвалась оглушительная, поглощающая все остальное боль; руки последним усилием вогнали честную сталь клинка в глубь смрадной глотки.
– Отец! – Раздался отчаянный крик, и все окончательно погасло.
Челюсти мотали из стороны в сторону бесчувственное тело, скрежеща по железу доспехов. Секиры сыновей вонзились в плоть рогача, в шею твари вошел рог Локрана.
"Именем Вечного Короля!... Иначе не подействует... о лариэ сайти!"
По вытекавшей из пещеры реке чудовищ внезапно прошла долгая множественная судорога. Возле самых ног Эльстана распахнулась чья-то пасть, усеянная изогнутыми крюками зубов. Хозяева Холма наконец-то разобрались, что к чему.
Волшебник с отчаянием отпихнул морду сапогом – руки были заняты плетением Огненной Сети. В кольчугу вцепились чьи-то когти, резко потянули вниз... Но тут сложенные пригоршней ладони волшебника наконец-то дрогнули от напора давно ожидаемой Силы.
– Ириэхо вантиото! Вантиото суэльдэ!
Чистый, мощный и звучный голос, в котором одновременно слышались и рокот морского прибоя, и тонкий перезвон хрустальных колокольчиков, совсем не походил на тот, к которому уже привыкли Аргнист и его домочадцы. Обернувшись, Арталег увидел, как из ладоней чужака выплыл ярко светящийся огненный шар; пламенное чудо исчезло в черной глубине пещеры, а Эльстан, нелепо взмахнув руками, повалился прямо в поток чудовищ.
Сыновьям наконец удалось вырвать тело Аргниста из смертельных объятий рогача, и тут в глубине пещеры что-то грянуло.
Грянуло так, что и Арталег, и Армиол едва не свалились с коней и враз перестали что-либо слышать. Земля под ногами заходила ходуном, а потом из глубины подземелья вверх рванулся клубящийся, упругий смерч из туго свитых жгутов многоцветного пламени, по спирали огибая вершину Холма. Он сжег, разметал, обратил в ничто мерзкие серые тучи, испепелил крылатых бестий; мгновенно превратились в живые факелы и те твари, что атаковали Армиола и Арталега. А потом оцепеневшие братья увидели, как зашевелились, оживая, камни вокруг пещерного устья; толкаясь и пошатываясь, словно толпа подвыпивших дровосеков, гранитные глыбы двинулись к обугленному входу в подземелье. Захрустели кости немилосердно давимых чудовищ, в щелях между камнями заметались быстрые белые сполохи. Казалось, невидимый портной сшивает сейчас камни огненной иглой. Подъятый волей Эльстана гранитный вал неудержимо надвигался, и вот глыбы с грохотом сошлись. Белый огонь плавил их края, намертво запечатывая проход.
Эльстан остался внутри.
На покрытом жирным черным пеплом склоне Холма Демонов остались только бесчувственный, израненный Аргнист и его сыновья.
– Подними отца! – заорал Армиол прямо в ухо среднему брату. – Локран!
Умный конь подогнул колени. Братья подняли тело отца в седло, примотав запасной подпругой, и сами вскочили в седла. Оставаться здесь было превыше их сил. Даже для того, чтобы перевязать Аргниста.
Они остановились, лишь когда страшный Холм окончательно скрылся за деревьями. Со всей мыслимой осторожностью сняли тело отца с седла и положили на расстеленный плащ.
– Батюшка!... – не удержавшись, всхлипнул Арталег. Армиол стиснул зубы, но промолчал. Клыки и рога разорвали-таки кольчугу, глубоко пробороздили грудь, живот и спину Аргниста. Искромсанная плоть висела лохмами, старый сотник потерял очень много крови. И все же, когда замерший Армиол приложил ухо к окровавленной груди отца, слуха его достигли слабые, неуверенные, но явственные удары пока еще живого сердца.
Братья поспешно перебинтовали отца, пустив в ход все запасы, данные им с собой на этот случай Саатой. В сознание Аргнист не приходил, дышал еле-еле, и под гнетом страшной мысли "наверняка не довезем!" братья пустились в обратный путь.
Интерлюдия
НАЧАЛО БОЛЬШОЙ ИГРЫ
Под хрустальным куполом порхают златокрылые пташки. С неведомых высот низвергается мелодично поющий водопад благоуханной влаги. Жемчужнокрылый грифон с серебристой гривой свернулся на пышном ковре из вечно живых розовых лепестков. Перед глазами возникает прекрасное женское лицо, золотистые глаза смотрят в самую душу. Подбородок заострен, щеки впалы – она похожа на готовую к броску хищную птицу. На дне янтарных взоров – Сила. Великая Сила.
Что я делаю здесь? Откуда эта боль? Почему я не ощущаю собственного тела?
– Здравствуй, игрушка, – небрежно говорит мне красавица.
Игрушка? Я силюсь ответить и не могу. Пытаюсь взглянуть в сторону – не удается. Уши терзает сладкая музыка.
Молодая женщина смотрит на меня долгим испытующим взглядом
– Подобных тебе здесь уже давно не было. Что ж, Джибулистан заслужил небольшое развлечение, как и я.
Она с кошачьей грацией опускается на низкую кушетку. Чуть посвистывает облегающий тело яркий шелк. Неправдоподобно тонкую талию охватывает широкий черный пояс. Он кажется подозрительно простым в этом царстве кричащей роскоши. За пояс заткнут странный меч. Точнее, у него странная рукоять – тщательно обработанный древесный корень со старательно сохраненными изгибами, несмотря на то что они не слишком удобны под пальцами. А где же мой собственный меч?