Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)
Шрифт:
Стоявшая в воротах стража проводила троицу лживо-равнодушными взглядами. Колдуны! За такой донос можно оторвать пару-тройку весомых желтых кругляков в храме Хедина Хранителя... или Ракота Миротворца...
ГЛАВА IV
Аргнист знал, что будет плохо. Очень плохо. Но что настолько – он и представить себе не мог. Весь гарнизон форта насчитывал четыре десятка молодых ополченцев – простых крестьянских парней, у которых не хватило серебра, чтобы откупиться от службы, да дюжину мужиков-обозников, отродясь не то что не державших в руках меча, но даже его
– Эк, как забирает, шельма! Такого даже я не слыхивал... Сильны ж браниться в капитулате!
Однако, несмотря ни на что, дело все-таки делалось. Мост разметали, выходившие на него северные ворота укрепили изнутри мешками с землей и бревнами. В форте хватало старого оружия – все новое, исправное, рачительный Иеронимус уже вывез. Аргнист сильно подозревал, что немалая часть этого добра была продана на сторону – галенским разбойникам, к примеру, или баронам, – те всегда скупали любую воинскую снасть. Впрочем, теперь это уже не важно...
Ноя, рыдая и размазывая сопли по щекам, новобранцы долго счищали ржавчину с древних мечей. Баланса никакого, но все же лучше, чем голые руки. Луков нашлось с избытком, но добрых – только два десятка. С самострелами дело обстояло получше – почти две сотни, но все старые, неподъемные, заряжать такие – сущее мучение. Еще нашлись кольчуги, шлемы (большей частью слишком большие) и щиты. Кое-как, с грехом пополам вооружив свой отряд, Аргнист принялся его немилосердно муштровать. Фрабар спустя некоторое время сорвал себе голос и мог только хрипеть.
Аргнист учил парней всему, что знал сам. Какие есть твари в Орде и как с ними справляться; где уязвимые места у хоботяр, броненосцев, брюхоедов и прочих; как нужно брать чудовищ в одиночку, вдвоем, втроем и вчетвером, когда один отвлекает внимание зверя, другой подрубает лапы, третий отсекает щупальца, а четвертый наносит последний удар. Крепко спаянная, слаженно действующая четверка (сам Аргнист с сыновьями, например) брала одиночного хоботяру в считанные секунды. Другое дело, что хоботяры уже давно не нападают по одному.
По мере сил сотник старался углубить рвы, подсыпать валы, но на подобное у его людей уже не хватало сил. Один из мужичков-обозников пытался сбежать, но Фрабар оказался начеку и поймал беглеца, когда тот с небольшой котомкой, где оказалось кое-какое крепостное добро поменьше да подороже, уже спускался по веревке со стены.
По всем писаным и неписаным воинским законам за подобное полагалась смерть, но Аргнист только рукой махнул. Что возьмешь с такого человечишки? По уху дать разок да послать на неделю нечистоты выгребать.
В трудах прошло десять дней. Казалось, что о форте Гэсар все забыли, и даже отцы-капитулярии не слали нарочных выяснить судьбу доверенного эконома Иеронимуса, который так и сидел в своей камере, – правда, браниться перестал и теперь лишь горько жаловался на судьбу.
И все же нельзя было сказать, что старый сотник зря терял время. Мало-помалу из сопливых, вечно хнычущих новобранцев выделялись те, кто готов был сражаться. Таких оказалось мало, раз-два и обчелся, но главное – они появились. И Аргнист сумел сколотить себе избранный десяток, на остальных он просто махнул рукой. Придет время – самим придется показывать, какие они есть воины. А не сумеют – значит, их судьба такая. Одним жить, другим умирать; человек сам свою судьбу выбирает. Первый воинский закон – не связывайся с тем, кто на тот свет к Хедину Милостивцу раньше срока собрался. И его не спасешь, и сам погибнешь. Жестоко? А то нет! Да только в войске, в настоящем войске, иначе нельзя. Не получается. Не выходит. Потому как тут нужно или зубами врага рвать, или самому подыхать. А почему с тобой при этом еще и другие должны гибнуть?!
Каждое утро Аргнист выводил своих на крепостной двор. И – дождь ли, солнце ли – гонял до седьмого пота. Он был уверен, что Орда не обойдет Гэсар стороной. Чутье старого солдата, безошибочно знающего, когда и где грянет главная баталия, еще никогда не подводило сотника. И теперь он велел устроить на лесистом берегу речки, на той стороне, откуда ожидал появления врагов, постоянный наблюдательный пост. Там дежурили самые верные и стойкие – из отборного десятка старого сотника.
До защитников форта не доходило никаких вестей о том, что творится на других участках Рыцарского Рубежа. В окрестных деревнях народ тоже ничего не знал. Бои шли где-то западнее, вблизи основных крепостей Ордена.
Аргнист лишь очень большим усилием воли заставлял себя не вспоминать хутор, Дееру и сыновей. Они все равно приходили к нему каждую ночь во снах, над которыми старый сотник не имел власти. Домашние молча выстраивались возле постели Аргниста, глядя на командира форта Гэсар с немым укором – мол, на кого ж ты нас покинул. Днем сотник спасался от черных мыслей работой – не щадя себя, гонял новобранцев, и мало-помалу это все же начинало давать результаты. Пусть боевой дух проснулся лишь в десяти из всех, остальные при случае тоже смогли бы за себя постоять, а не просто умерли бы, словно скот на бойне. Аргнист надеялся, что Орда поломает зубы о бастионы его форта...
Была ночь, теплая, тихая и безмятежная. В такую пору лучше всего гулять в обнимку с девчонкой, если ты молод, или покуривать трубочку на свежем воздухе, предаваясь неспешным раздумьям, если жизнь твоя уже идет под уклон и последний порог приближается; все, что угодно, хорошо делать в подобную ночь, но только не воевать. Однако приходится.
Аргниста поднял с постели заполошный крик ворвавшегося к нему часового – паренька из тех, что так и не научились драться без оглядки. Таких сотник ставил только на внутреннюю охрану форта – впереди, в дозорных секретах, сидели те, что покрепче духом.
– Отец-командир! Беда! Идут... сюда идут! – Молодой воин весь трясся от страха.
– Отвечай толком! – прикрикнул на него Аргнист, отбрасывая одеяло. – Кто идет? Откуда идет? И, самое главное, – куда? Орденский капитулат в полном составе пожаловал, что ли?
– Орда... – выдохнул юноша, без сил опускаясь на лавку, он настолько перетрусил, что ему было уже не до нарушения субординации. В иное время он тотчас схлопотал бы от сотника добрый подзатыльник, но сейчас Аргнист и внимания на это не обратил.