Земля чудес [сборник]
Шрифт:
— Попробуйте, — спокойно усмехнулся Сундаков, вынося из-за спины сверкнувший меч.
Северцев сделал то же самое.
Наступила короткая звонкая тишина.
Глаза Евхаристия сверкнули, губы снова растянулись в пренебрежительной и зловещей одновременно улыбке.
— Великолепно! Само провидение дает нам возможность протестировать мечи. Что ж, господа, вы сами этого захотели. Дмитрий, Кифа, уберите этих дураков с дороги! Вперед!
Дмитрий хотел возразить, бросить меч, но вместо этого поднял лезвие меча над головой,
Реальный бой на мечах — когда сражаются мастера фехтования — далек от зрелищности киношного и спортивного. Профессионалы не делают лишних движений, выпадов и хакающих ударов, способных развалить соперника надвое. Схватка мастеров больше напоминает странный танец намерений, в котором мечи если и встречаются, то редко, хотя при этом реально угрожают противнику каждым поворотом клинка и острия. Слегка такой бой напоминает поединок шпажистов: обманные движения, уклоны, шажок вперед, шажок назад, влево-вправо, и укол! Но лишь слегка. Меч тяжелее, не изгибается, как шпага, и гораздо опаснее. Поэтому реальная схватка на мечах менее зрелищна, хотя не менее смертельна. И длится недолго, не больше минуты, а то и укладывается в несколько секунд.
Монах, помощник Евхаристия, был неплохо обучен фехтованию на мечах, но профессионалом все же не был. Поэтому, наскочив на Сундакова, он не смог выстоять и десяти секунд. Сияющий — меч Руслана-витязя — лишь однажды коснулся плеча монаха, а когда тот вскрикнул и опустил руку, Виталий одним ударом выбил у него меч. Сверкнув драгоценным эфесом, Котравей, меч супруги индийского бога Шивы, улетел к центру зала.
— Отлично! — цокнул языком Евхаристий. — Вы прекрасный фехтовальщик, Сундаков! Тем приятнее будет вас убить! Попробуйте-ка справиться с Иезеком!
Он медленно приблизился к Виталию и вытянул вперед вдруг удлинившееся на полметра лезвие меча…
Дмитрий в это время сражался с Северцевым.
Силы обоих и знание приемов боя были примерно равны, поэтому все решала сила мечей. Но и здесь сложилось некое зыбкое равновесие. Чернобой, меч Чернаги-крестителя, не мог победить Боривой, меч Боривоя-витязя, и бой друзей затянулся. Клинки встречались нечасто, высекая искры, и при каждом столкновении мечи покрывались сеточкой молний: Чернобой — фиолетово-голубых, Сияющий — серебристых — и становились почти прозрачными.
Наконец Дмитрий, не принадлежащий себе, подпитываемый энергией черного меча, стал теснить Северцева. Острие меча вспороло куртку Олега на боку, затем оцарапало бедро. Еще два замаха, удар и…
— Дима! — взлетел под купол зала девичий крик. — Остановись!
Дмитрий замер, оглядываясь.
В проходе появилась Катя, бледная, с огромными потемневшими глазами, с пистолетом в опущенной руке.
— Прекрати!
Северцев, упавший на колено, оперся на меч, переводя дух.
— Убейте их! — взревел Евхаристий, отпрыгивая назад:
Не принимавшие участия в схватке парни в кожанах опомнились, открыли заполошный огонь из пистолетов, промахиваясь при каждом выстреле. И в это время сбоку от них возник капитан Мальцев. Он не сказал ни слова, он просто выстрелил трижды.
Стрельба прекратилась. Все трое кожаных подельников монаха получили по девятимиллиметровой пуле — кто в голову, кто в шею — и, выронив оружие, легли на пол пещеры, чтобы уже не встать. Капитан знал свое дело и стрелял наверняка.
В зале стало непривычно тихо, все действующие лица замерли.
Затем Евхаристий опомнился, посмотрел на Храброва, вытянул вперед меч, лезвие которого то удлинялось на полметра-метр, то укорачивалось, напоминая язык прозрачно-льдистого пламени.
— Убей врага!
Дмитрий вздрогнул, поднял меч.
— Нет! — вскрикнула Катя, судорожно надавила на курок и выстрелила.
Пуля попала в лезвие меча Храброва, с жужжанием срикошетировала. Девушка отбросила пистолет, шагнула вперед, закрывая Северцева телом.
Дмитрий на мгновение прозрел. Весь мир ему заслонили глаза невесты, в которых плавились боль и гнев, вера и надежда.
Меч в руке зашипел, требуя жертвы.
— Нет! — выдохнул Дмитрий, отшвыривая меч, и упал на колени, словно из него вынули некий стержень, поддерживающий физические силы организма.
Евхаристий зарычал, бросился на Сундакова.
Несколько секунд они кружили вокруг столба-орта, делая ложные выпады. Клинки скрестились — раз, другой, третий…
Северцев с трудом встал, глубоко вздохнул, пытаясь войти в боевой режим. Волоча ноги, направился к поединщикам.
Евхаристий оглянулся, скалясь, отскочил:
— Двое на одного? Это не по правилам!
— Брось меч! — хрипло выговорил Олег. — Мы тебя отпустим, обещаю.
— К черту ваши обещания!
Монах стремительно атаковал Виталия, заставив его отступить, и… метнулся в конец пещеры, нырнул в проход, ведущий в зал с Мечами Зла и Порока.
— Мы еще встретимся, скоты! — донесся его удаляющийся голос. Что-то звякнуло, и наступила тишина.
Друзья переглянулись.
— Надо его обезоружить, — сказал Северцев.
— Я схожу, посмотрю, — предложил капитан Мальцев, быстро направился к проходу, исчез.
Катя опустилась на колени рядом с Дмитрием, обняла его, заплакала:
— Прости, я чуть тебя не убила…
Он зашевелился, обнял девушку одной рукой, притянул к себе:
— Ты спасла меня…
Появился капитан, держа в руке Иезек — не за рукоять, а за лезвие. Проговорил с удовлетворением:
— Он его бросил.
— А сам где?
— Не знаю, но там его нет.
Сундаков опустил свой сверкающий меч, посмотрел на Северцева:
— Значит, второй выход все-таки существует.