Земля мамонтов (с илл.)
Шрифт:
Кто кричал и кому понес Человек-Носорог свою добычу? На все это юноша не мог ответить. Пуститься же вслед за безумным Тумом он не решился. Но вдруг, пересекая лужайку, Тум остановился и повернул голову в сторону Джуама. Безумного что-то обеспокоило, быть может, он уловил запах человека. Широкие ноздри могучего андора слегка трепетали, он с силой втягивал в себя воздух. Сбросив с плеч тушу кабана, Тум стремительно бросился к кустам, за которыми притаился юноша. В руках его была зажата дубина. Отступать было поздно. Джуам забросил копье в кусты, он решил предстать перед безумным соплеменником без оружия. Несколько мгновений Тум молча смотрел на юношу, затем, схватив его за руку, потащил за собой. Он остановился посреди поляны и с пронзительными воплями принялся прыгать вокруг Джуама, грозно потрясая палицей.
Поведение
«Яррх!» Выпустив палицу из рук, Человек-Носорог обхватил голову руками и стал медленно раскачиваться. На его лице промелькнуло вполне осмысленное выражение радости. Он схватил юношу за руку и снова потащил за собой. Джуам, как и раньше, не сопротивлялся. Ему казалось, что Тум на этот раз узнал его!..
Тум привел юношу к дубу, под которым недавно пылал костер. Ствол многовекового дерева поражал своей толщиной — его с трудом могли бы обхватить три человека. Неожиданно Тум обнял Джуама одной рукой и вместе с этой нелегкой ношей стал подниматься на дерево. Еще немного усилий — и он усадил юношу на прочный сук. Перед Джуамом в стволе дерева зияло круглое отверстие большого дупла, в которое свободно мог пролезть человек. Это и было жилище Тума.
Тум первым влез в дупло и жестом приказал юноше следовать за собой. На стенах дупла зелеными огоньками мерцали светлячки, должно быть, их принес Тум. Под ногами юноша ощутил пышный мех медвежьей шкуры. В дупле Тум соорудил искусственный настил — нечто вроде пола. Толстые сучья упирались в стенки дупла, для крепости они были переплетены между собой. В сооружении этого настила немалую роль сыграла нечеловеческая сила Тума.
Человек-Носорог выглянул из дупла; в лесу снова послышались призывные крики. Юноша тоже хотел было приблизиться к отверстию в дереве. Но сильный толчок отбросил его в сторону, и он больно ударился головой о стенку узкого помещения. С трепетом, не смея подняться, смотрел Джуам на перекошенное злобой лицо безумного человека. Но вот Тум успокоился и, ворча, вылез из дупла…
Джуам сразу понял, почему рассердился Человек-Носорог: ему не хотелось, чтобы юный соплеменник покинул убежище на дереве. Вскоре Тум вернулся с охапкой прочной виноградной лозы. Он выдернул из-под ног Джуама медвежью шкуру и вылез наружу. Прикрыв шкурой отверстие дупла, он принялся старательно обвязывать ее виноградной лозой. По шумному сопению, доносившемуся снаружи, Джуам понял, что Человек-Носорог не жалеет сил. Но вот все затихло. Тум спустился на землю. Подождав немного, Джуам вытащил из-за пояса кремневый нож. Немного оттянуть медвежью шкуру не составило для Джуама никакого труда. Просунутая в отверстие рука с кремневым ножом быстро сделала свое дело: виноградные лозы были перерезаны. Шкура медведя легла на свое место.
Джуам спустился вниз, разыскал в кустах копье. Прислушиваясь к жалобным воплям, доносившимся из глубины чащи, он направился в противоположную сторону, рассчитывая кратчайшим путем выбраться из леса. Приближался рассвет. Джуам с надеждой смотрел в ту сторону, откуда должна была появиться Огненная Черепаха. Она прогонит эту долгую страшную ночь!
Глава 10. ОГОНЬ НА СВОБОДЕ
Джуаму казалось, что еще никогда так нестерпимо не жгло солнце, как сегодня. Желтый пылающий шар неподвижно повис над головой. Вот уже два дня, как юноша шагал по сухой, спаленной зноем степи. Он то и дело оглядывался и с беспокойством смотрел на мглистый горизонт, на подернутую дымом саванну. Степь горела. Юноше был знаком этот невеселый пейзаж. В сухое время в саванне нередко вспыхивали пожары. Больше всего вызывал у Джуама беспокойство дувший в спину ветерок. Вскоре он почувствовал все усиливавшийся запах дыма. Поднимая облако пыли, его обогнал табун лошадей. Встревоженный юноша оглянулся. Так и есть! Сквозь стелющиеся по степи клубы дыма мелькали оранжевые языки пламени. Огонь, подгоняемый ветром, быстро приближался. Солнце потускнело, задернутое плотной завесой дыма. Джуам со всех ног кинулся вслед за лошадьми. Иногда ему попадались круглые следы одинокого мамонта. Это мог быть и Раг. Исполин тоже спасался от полыхающего в степи пламени.
Все чаще и чаще юношу обгоняли быстроногие олени, лошади, антилопы, и лишь когда вдали засверкала поверхность большого озера, Джуам вздохнул с облегчением. Еще несколько минут быстрого бега — и он очутился на островке, отделенном от берега мелководьем. Густо заросший осокой и тростником островок явился убежищем для многих животных.
Огненный вихрь налетел внезапно. Зашумел, затрещал кустарник, по которому как живые разбежались языки пламени. Трепеща крыльями, вспорхнула стайка перепуганных птиц. Две пернатые певуньи, опаленные пламенем, упали в бушующий костер.
Постепенно огонь стал ослабевать. Отдельные его струйки подобно хищникам, рыскающим в поисках добычи, подкатывались к озеру. Но пищи для них становилось все меньше и меньше, и они, злобно шипя, не сумев одолеть влажную прибрежную растительность, быстро угасали. Джуам тихонько смеялся и похлопывал себя по бедрам: он был счастлив, он спасся от грозившей ему гибели. Огонь — величайший друг человека, но он беспощаден, когда вырывался на свободу.
Юноша осмотрелся и увидел в зарослях тростника спины лошадей. Его внимание привлек один конь золотистой масти — он узнал в нем старого знакомца. «Мадун», — тихо позвал Джуам, и конь, встрепенувшись, повернул свою красивую голову в сторону юноши.
«Это Мадун!» — обрадовался Джуам. Живые, чуть настороженные глаза лошади разглядывали человека. И вдруг позади себя Джуам скорее ощутил, чем расслышал, чьи-то легкие шаги, скрадываемые высокой травой. Обернувшись, он с ужасом увидел в двух десятках локтей от себя молодую львицу, с которой ему совсем недавно довелось повстречаться. На ее морде алела еще не зажившая рана. Львица не видела его — она смотрела в сторону дымившейся саванны. Наморщив нос, хищница вдыхала непривычный для нее запах гари. И Джуам не теряя времени начал бесшумно отступать к зарослям тростника, где скрывались лошади.
Послышался треск раздвигаемого тростника — в воду с островка живым потоком хлынули лошади. По-видимому, и кони почуяли хищницу. И когда перед Джуамом мелькнул золотистый круп Мадуна, юноша прыгнул вперед. Ему удалось догнать лошадь, и он успел ухватиться за ее холку.
Мадун рванулся вперед, и если бы Джуам не удержался, он очутился бы под копытами коня. Мадун легко преодолел водную преграду, отделявшую островок от берега. Джуам крепко держался за его упругую шею. Так вдвоем они выбрались на берег. Конь остановился, весь дрожа и кося глазом на Джуама. В это время к воде подбежала львица; она заметалась вдоль берега, а затем с рычанием кинулась в воду. И конь снова рванулся вперед. Мадун скакал, не пытаясь освободиться от человека. Бежать, держась за короткую гриву, было нетрудно. Никогда еще Джуам не передвигался с такой быстротой, как сейчас. Табун ушел намного вперед, и золотистый конь старался нагнать своих четвероногих собратьев. Мадун скакал, будто совсем не чувствовал под собой земли. Долго так бежать юноша не мог. Он выпустил гриву лошади, прыгнул в сторону. От сильного толчка он покатился по траве.
Почувствовав себя свободным, Мадун звонко заржал и еще стремительнее понесся за уходящим табуном. У Джуама ныло колено, ушибленное при падении. Но он не обратил на это внимания. Нужно было как можно быстрее уходить отсюда: ведь где-то неподалеку находилась львица. Прихрамывая, опираясь на копье, Джуам заторопился к темнеющей в степи роще. Там он решил отдохнуть и заночевать, взобравшись на дерево.
Глава 11. МАМОНТЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Никогда Джуам не спал так крепко, как в эту ночь, которую провел, свернувшись в гнезде, наскоро сооруженном из ветвей. Разбудил его мелкий, холодный дождь.